— Только при упомянутых мною обстоятельствах. Иначе говоря, когда суд найдет повод для самообороны.

— Ясно. Но представьте себе, что вы знаете, что человек разыскивает вас, чтобы убить. Скажем, он наблюдал за вашим домом, спрятавшись в машине и положив пистолет на колени, но вам удалось ускользнуть через черный ход, так что он этого не заметил. Имеете ли вы право взять в руки винтовку и снести ему голову и не нести за это ответственность, как убийца?

Мейсон покачал головой.

— Почему нет?

— Потому что в данном случае вы имеете возможность вызвать полицию и попросить у них защиту.

Она засмеялась:

— Просить у полиции защиту от такого человека, о котором я говорю, равносильно тому, чтобы я попросила защитить меня от кори или скарлатины… Да он бы ускользнул у полиции перед носом, а к утру я была бы мертва.

— Вы просили меня изложить законы. Не я их сочиняю.

— Именно это говорил мне и. Моррис, но я ему не поверила. Я ему возражала, что это нечестно. Но он утверждал, что закон таков и что поэтому вы не одобрите его решения сделать…

— А что он решил? *

— Вы когда-нибудь слышали о Джордже. Фэйетте?

— Как, вы его знаете? Я хотел бы узнать что-нибудь о его особе.

Она горько рассмеялась:

— Многие люди хотели бы что-нибудь про него узнать. Он убийца.

— Вот как. Продолжайте.

— В настоящее время он пытается убить меня и Аль-бурга.

— За что?

— Вот это я бы очень хотела выяснить! Думаю, потому, что я приятельница Томаса Седвика.

— А кто такой Томас Седвик?

— Человек, которого разыскивает полиция. Они пытаются приписать ему убийство.

— Значит, вас и Морриса Альбурга собираются убить?

— Да.

— Зачем? Вроде бы нет смысла.

— Вы держитесь так, как будто не верите моим словам?

— Я не уверен, что вы не ошибаетесь.

— Послушайте, с такими фактами не спорят… Фэйетт пытался меня убить на боковой аллее возле ресторана Альбурга.

— Что тогда произошло?

— Фэйетт давно меня преследовал, и я знала о его намерениях. Он тогда вошел в ресторан с единственным намерением напугать меня до такой степени, чтобы я бросилась бежать и попала в руки его сообщника.

Если бы я задумалась хотя бы на одну минуту, я бы сообразила, что он хочет загнать меня на эту проклятую аллею. Даже Фэйетт со всей его наглостью и дерзостью не стал бы стрелять в женщину в битком набитом ресторане на глазах у десятков свидетелей. Потому что ему не так-то просто было бы выбраться из этого места.

Впрочем, он проделывал не менее рискованные вещи, и все сходило ему с рук… Так или иначе, когда я заметила, какими глазами Джордж Фэйетт смотрит на меня, я потеряла голову. Я выскочила из ресторана, тем самым оправдав надежды Фэйетта. Его сообщник ждал меня в машине у конца аллеи. А Фэйетту только и требовалось, что спокойно сидеть за столиком и делать вид, будто он наслаждается вкусным обедом. Я сама побежала в ловушку.

— Что произошло, когда вы добежали до машины?

— Сообщник попробовал меня заставить сесть в машину. Но я была настолько перепугана, что просто не поняла его намерения… Наверное, это-то и смешало все их карты. Им и в голову не приходило, что я откажусь покорно сесть в машину… Я поступила непредсказуемо: продолжала бежать.

Разумеется, когда этот тип выстрелил в меня через открытую дверцу, я была уже не на линии огня — и он промахнулся. А когда он стрелял второй раз, дверца неожиданно захлопнулась и пуля засела в ней.

Я же бежала, как безумная, и выскочила на улицу как раз под колеса машины.

Вот, собственно говоря, и вся история. Очнулась я в больнице. Разумеется, я сразу же поняла, что вся эта история попадет в газеты, так что Фэйетту будет очень просто меня отыскать. Тогда я поднялась и обследовала отдельную палату, куда меня поместили, нашла свою одежду и ушла оттуда. Разумеется, прежде всего я связалась с Моррисом.

— Что сделал Моррис?

— Дал денег и помог спрятаться… Конечно, он страшно расстроился, так как понимал, что преследование Фэйетта в равной степени относится и к нему.

— Итак, Моррис предпринимает шаги, чтобы убрать Фэйетта?

— Наверное, мне не следовало вам об этом говорить. Но Моррис действительно в данный момент занят крайне важным делом и поэтому не имеет возможности переговорить с вами, пока… я бы сказала, часа через три или четыре, самое большее, он не освободится. Он написал вам эту записку, чтобы вы не сомневались.

— Ол-райт. Чего вы от меня хотите?

— Трудно сказать. Вы не слишком дружелюбны. Мне кажется, что вы все еще чего-то подозреваете.

— Разве это моя вина?

— Конечно.

Мейсон рассмеялся.

— Моррис, мистер Альбург написал записку, не так ли? Разве этого мало?

— Мало.

— Что вы имеете в виду?

— Вместо подписи стоит закорючка. Кто может поручиться, что это писал он? Я не знаком с его почерком.

— Это он подписывал. Я видела, как он это делал.

— Это не подпись, а закорючка.

— Он торопился. Ему было не до этого.

— Текст напечатан на машинке. Он мог бы написать его от руки, что было бы проще и быстрее,

— Откуда вы знаете? Возможно, он печатает быстрее, чем пишет!

— Не считайте меня за дурачка. Текст напечатан двумя пальцами, на это уходит масса времени.

— Возможно, мистер Альбург был не в состоянии писать. Он мог где-то скрываться. Он сообщил кому-то, что хочет вам написать, этот человек напечатал записку, а Моррис ее только подписал.

— Или, что больше походит на истину, сам нацарапал на листе подпись Альбурга.

— Боже мой! Эти адвокаты с их беспредельным подозрением! Меня тошнит от ваших рече||!

— Очень сожалею, но я не могу взяться за защиту мистера Альбурга, пока не узнаю дополнительных фактов про него самого и про вас. У вас нет с собой водительского удостоверения?

— Нет. А для чего? Ведь мистер Альбург специально представил меня вам в письме! Какая ерунда! Я предупреждала Морриса, что вы себя так поведете. Наверное, вы хотите лично повидаться*с мистером Моррисом, чтобы он вам подтвердил, что я действительно Дикси Дейтон и что вы должны представлять меня.

Потом покажу вам родимое пятно на левом бедре и представлю справку из банка о платежеспособности. После этого вы, возможно, и перестанете сомневаться… Ол-райт, я поеду разыщу мистера Альбурга и притащу его сюда, хотя это и связано с опасностью для нас обоих. Если он не успеет сначала расправиться с Джорджем Фэйеттом, тот на этот раз наверняка не промахнется. А вам, как посмотрю, ровным счетом наплевать! И если вашего клиента убьют, когда он будет стараться пробраться сюда, чтобы представить меня, знайте, что вы один в этом виноваты. Сидите и ждите нас обоих.

— Если вам действительно удастся связаться с Аль-бургом, велите ему сначала явиться ко мне, а потом уже заниматься своими «важными делами». Я буду дожидаться здесь его прихода и посоветую ему, как следует поступить при данных обстоятельствах.

Она остановилась в дверях, положив руку на косяк и бросив презрительный взгляд через плечо:

— Так вот чего вы хотите! Провалиться мне на этом месте, если я не сожалею, что так перед вами разоткровенничалась. Я подумала, что вы опытный криминалист-адвокат, который все понимает с полуслова. А вы разговариваете как осторожный реформист. Великий

Перри Л(1ейсон! Вам пора выбросить все книги по юриспруденции и заменить их сборником воскресных проповедей для благочестивых старых дев! Там вы будете на месте!

Она с такой силой захлопнула дверь, что зеркало, висевшее над умывальником, закачалось и съехало набок.

Перри Мейсон спокойно взглянул на часы и подумал, что Пол Дрейк, наверное, успел собрать своих агентов. Только бы им удалось выследить эту сердитую девицу!

Глава 7

И снова Перри Мейсон расхаживал по номеру отеля, с трудом скрывая свое нетерпение.

На этот раз ожидание было недолгим.

Ровно через семь минут после ухода обиженной девушки в дверь кто-то осторожно постучал.

Мейсон сам открыл дверь.

На пороге стоял Пол Дрейк с непривычно небритой физиономией.

— О’кей, Перри! Тебе удалось?

Дрейк предостерегающе приложил палец к губам.

— В чем дело?

— Она все еще здесь, в отеле.

— Так ты сам работаешь?

— Пришлось. Я бы не успел прислать сюда людей. Поэтому я приехал с дежурным агентом и телефонисткой. Ее я поместил в коридор. Там она напялила на себя фартук и наколку горничной и стала болтаться по коридору, ожидая появления твоей брюнетки. Однако эта красотка вопреки всем ожиданиям поднялась на лифте, а не спустилась.

— Хм-м!

— Выше этого всего один этаж. Поэтому агент считает, что не все потеряно. Моя телефонистка побежала наверх по лестнице. Действительно, лифт опередил ее всего на пару минут. Наша девица шла по коридору. Она остановилась перед 815-м номером, вынула из кармана ключ, открыла дверь и вошла внутрь. Телефонистка на цыпочках подбежала к двери и услышала, как ключ повернулся в замке.

— Что было потом?

— Она стала прислушиваться. За дверью слышались голоса. Один женский, другой мужской. Очевидно, эта брюнетка зарегистрирована здесь в номере 815.

Телефонистка спустилась вниз ко мне — я сидел в машине — и рассказала, что произошло, спрашивая указаний. Я решил, что номер комнаты в гостинице — как раз тот адрес, который ты у меня требовал, а поскольку я не мог слишком долго оставлять свою контору без связи, мне пришлось отослать девушку назад. Сам же я направился сюда с рапортом. По дороге я остановился у конторки и выяснил, что номер 815 сдан мисс Мэдисон Керби.