На менее дорогом мехе это было бы не так заметно, но на этой роскошной в прошлом шубе «рзъяны сразу же бросались в глаза.

Делла взяла в руки шубку и сразу посмотрела на этикетку на подкладке.

— Великий Боже, шеф. Это же норка от Колтона и Колфакса, гарантированного качества.

— Наверное, она купила шубку где-то по дешевке на распродаже, — высказал предположение Альбург,

— Вряд ли, — покачал головой Мейсон. — Мне кажется, здесь надо много потрудиться, чтобы привести шубу в порядок. В некоторых местах придется вставить новый мех.

— И если мех перебрать, то шубка будет почти как новая. Ни один человек не стал бы отдавать такую вещь на продажу. Он сначала ее непременно бы переделал.

— И такая шубка была у официантки? — недоверчиво спросил Мейсон.

— То ли она ее купила, то ли украла, — буркнул Аль-бург. — Возможно, она почуяла опасность и именно из-за этого оставила шубу где-нибудь в кладовке. Там она пролежала несколько недель, а за это время ее попортила моль.

— Возможно и другое: ее приобрел ей какой-нибудь приятель, после чего исчез, и у девушки появилось подозрение, что вещь краденая. Так или иначе, но это загадка, а я люблю всякие загадки, — задумчиво проговорил адвокат. <

— А я — нисколько! '

Мейсон принялся внимательно разглядывать подкладку шубки.

— Думаете, этикетка поддельная? — спросил Моррис.

— Этикетка подлинная. Но ее могли спороть с другого манто и пришить на это. Обождите, здесь что-то есть. Вот эти стежки совсем свежие. Нитки немного отличаются от остальных.

Он начал прощупывать подкладку в том месте, где обнаружил неполадки.

— Под подкладкой что-то зашито, Моррис! — Мейсон бросил на ресторатора вопросительный взгляд и устало сказал: — В этом деле много странностей, Моррис!

— Не мне об этом говорить!

— Давайте предположим, если шубка была куплена, то это доказывает, что когда-то покупательница была весьма состоятельной. Затем молодая женщина куда-то в спешке уезжает, не взяв с'собой манто. Ее здесь не было, она сама не могла позаботиться о мехе и не могла поручить его кому-то еще.

— А потом? — спросила Делла.

— Потом, спустя некоторое время, за которое моль попортила мех, особа возвратилась. Достала шубу и увидела, что та была безнадежно испорчена. Она была в отчаянии: у нее не было денег, и она не смогла отнести ее к скорняку для переделки или реставрации. Уж не знаю, как это называется.

— Она была здорово чем-то огорчена, что верно, то верно, — подтвердил Моррис.

— Тогда она явилась в ресторан и нашла себе работу. Наверное, она была совсем на мели, иначе не пошла бы на такое место. Однако, когда пришел день получки и ей оставалось только зайти к хозяину за чеком, она внезайно впадает в панику и удирает, позабыв и про чек, и про шубку.

Глаза Морриса Альбурга сузились.

— До меня наконец дошло, — сказал он. — Вы все это так излагаете, что история становится ясней ясного. Она сидела в тюрьме. Может быть, она стреляла в своего дружка во время ссоры, может быть, удрала от правосудия и боялась, что ее скоро найдут по шубке. Она…

— Тогда почему женщина не сдала манто на хранение? — спросила Делла.

— А если она не хотела, чтобы узнали, что она была причастна к стрельбе? Или к другому преступлению, совершенному ею? Личность преступницы могли не установить, но шубка приметная… Обождите, ее могли уличить в незаконной продаже спиртного. Она сообщила вымышленное имя, так чтобы никто не установил место ее пребывания. Просидела за это три месяца за решеткой, а теперь вот устроилась на работу. Да мало ли что она могла натворить! Возьмите хотя бы то имя, которым она мне назвалась: Дикси Дейтон. Оно звучит как-то ненатурально. Нет, она определенно сидела в тюрьме, а теперь прячет концы в воду.

Делла Стрит рассмеялась:

— Обладая таким богатым воображением, Моррис, вам следовало бы сочинять романы.

— Обладая таким воображением, я ясно вижу, как полиция входит ко мне в ресторан, начинаются бесконечные обвинения, каким образом я мог взять к себе на работу преступницу. Если ее действительно разыскивают, они мне припишут укрывательство… Конечно, у меня есть друзья в управлении, но что из этого?

— Да замолчите, глупец! Не накаркайте заранее беду. Боюсь, что через минуту вы уже договоритесь до соучастия в убийстве, — рассмеялась Делла, — представите, как вас сажают в газовую камеру или на электрический стул…

— Перестаньте! Такими вещами не шутят!

Наступила тишина. Потом Моррис взял себя в руки и энергично закивал головой:

— Так оно и было. Когда-то она была богата, наряжалась в дорогие вещи. Потом она попалась. Возможно, и-з-за марихуаны или другрго наркотика. Одним словом, на полгода ее упекли. А шубка висела в каком-то чулане, всеми позабытая. Понятно, ее побила моль.

— В тюрьму она вошла состоятельной женщиной, вышла из нее нищенкой, — добавил Мейсон.

Альбург на минуту задумался.

— Как могло такое случиться?

— Не спрашивайте меня. История-то ваша. Я просто строю догадки. Если она была богатой дамой из общества, которую уличили в употреблении наркотиков и приговорили к шести месяцам тюремного заключения, разве после этого она пошла бы в официантки?

— Н-да! Это вопрос?

— Расскажите-ка поподробнее, как она удрала, при каких обстоятельствах? Теперь "кам нужны факты, а ваши теории могут подождать.

— Она просто вышла через заднее крыльцо, как я уже говорил. Я услышал, что повар дал несколько звонков: мол, блюдо достали из печи и его надо подавать на стол. Я не люблю такие звонки: официантки должны делать свое дело без предупреждения.

— Сколько у вас официанток?

— Пять официанток и один человек, который обслуживает наружные столики. Он давно работает у меня. Самое лучшее место — в кабинетах, здесь больше всего дают на чай.

— Понятно. Продолжайте. Что было потом?

— Услыхав настойчивые звонки из кухни, я пошел узнать, в чем дело. На столике возле плиты стояло несколько готовых блюд. Пища остывала. Пришлось мне снова все подогревать.

Тут один из посетителей расшумелся, почему ему так долго приходится ждать. Я спросил, кто обслуживает его столик. Он мне описал наружность официантки. Я понял, что он говорит о Дикси. Я отправился искать девушку. Ее нигде не было. Все блюда возле плиты были заказаны на ее столы.

Я послал одну из официанток в туалетную: «Тащи ее немедленно оттуда, даже если она будет сопротивляться». Ее там не оказалось. Потом судомойка сказала мне, что видела, как Дикси вышла через черный ход и побежала по аллее.

Ну, вы понимаете, тут приходится думать в первую очередь о посетителях, так что я быстренько распределил столики между остальными девушками и… ну а сам пришел, сюда поделиться с вами своими заботами.

— Эта Дикси дружила здесь с кем-нибудь?

— Нет, она держалась особняком.

— Не сдружилась?

— Говорю вам, сторонилась всех. Ее fyr считали задавалой. Ну и шубка к тому же!

— Да, понятно…

Зеленый занавес отодвинулся. Появился высокий официант. Он прикоснулся к плечу Альбурга и сказал:

— Прошу прощения, босс, но здесь полиция.

— Ох-хо, — застонал Альбург, бросая испуганный взгляд на адвоката. — Отведи их в один из кабинетов, Тони: я не хочу, чтобы посетители видели, как меня допрашивает полиция… Недаром у меня болело сердце. Вы теперь видите, Мейсон, что она мошенница и…

— Все кабинеты заняты, — предупредил официант.

Альбург застонал.

— Пригласите их сюда, — распорядился адвокат.

Лицо Альбурга засияло:

— Вы не возражаете?

— Сказав «а», приходится говорить «б».

Альбург повернулся к официанту:

— Они в форме или в штатском?

— В штатском.

— Веди сюда. Принеси еще стульев, Тони. Потом нужны кофе и сигареты. Подороже.

Официант исчез. Альбург с благодарностью посмотрел на адвоката.

— Вы бесконечно любезны, мистер Мейсон.

— Рад был помочь. По правде сказать, меня разбирает любопытство. Как вы считаете, чего они хотят?

— Чего они хотят? Эту мадам, разумеемся, и шубку в прйдачу. Даже если она только что украдена, они ее заберут в качестве вещественного доказательства. А через две недели ее будет носить милашка постового. Я не знаю, что мне делать… Я…

— Пока повесьте ее на спинку моего стула, — предложила Делла. — Они решат, будто она моя.

Альбург поспешно последовал ее совету.

— Я бы не стал утаивать от них, но мне не хочется, чтобы они нашли ее здесь. Вы же знаете, как это выглядит в газетах: «Полиция нашла украденную норковую шубку у официантки ресторана Альбурга», — и все немедленно решают, что она была украдена у посетителя.

Занавески шевельнулись. Послышался голос официанта:

— Сюда, пожалуйста.

В кабинет вошли двое в штатском. Один из них ткнул пальцем в Альбурга й сказал:

— Вот он.

— Хэлло, — сказал второй.

— Садитесь, ребята, — засуетился Альбург. — А я разговаривал здесь с моими друзьями, и они согласились…

— Это же Мейсон, адвокат!

— А это, джентльмены, моя секретарша, мисс Стрит, — представил тот Деллу. — Так в чем дело, ребята? Чем могу вам помочь?

Полицейские что-то буркнули в ответ. Никто из них не соизволил назвать своего имени.

Официант принес стулья.

— Чего вы еще хотите? — спросил Альбург.

— Все о’кей. Пусть принесут побольше кофе. Я предпочитаю с сахаром и сливками. Мой партнер пьет черный. Ладно, Альбург, что это за темная личность?