— Именно.

Дрейк отозвался не сразу.

— Перри, это интересно. Никаких вещей не было!

— Большое спасибо, что позвонил, Пол. Не думаю, чтобы захотели арестовать кого-нибудь до предварительного слушания дела Люсиль Бартон. Увидишь, Пол, все еще переменится.

— А если не переменится, то да поможет нам небо, — печально сказал Пол и повесил трубку.

Глава 25

Перри Мейсон, разглядывая переполненный зал суда, тихонько разговаривал с Полом Дрейком и Деллой Стрит.

— Гамильтон Бюргер, окружной прокурор, будет лично задавать вопросы во время предварительного слушания. Несомненно, целит в меня, — тихо произнес Мейсон.

Дверь в комнату судей отворилась. Судья Осборн вошел в зал и уселся на свое место.

— Народ против Люсиль Бартон, — провозгласил он. — Сегодня предварительное слушание дела. Вы готовы, господа?

Полный достоинства Гамильтон Бюргер, огромный и нескладный, похожий на большого медведя, встал и начал вещать притворно сладким голосом, показывая этим, что совершенно одинаково относится к обеим сторонам. Обычно это производит хорошее впечатление на. присяжных.

— Ваша честь, — начал он. — Мы готовы. Должен откровенно признать, смерть Хартвелла Питкина до сих пор еще покрыта завесой тайны. Но в ходе предварительного слушания мы намерены доказать, что совершено преступление и есть основания полагать, что его совершила обвиняемая. Ваша честь, я надеюсь, что доказательства, которые мы представим, прояснят определенные таинственные события, и хотел бы добавить, что, прежде чем закончится дело, мы, вероятно, попросим ордер на арест, по крайней мере, еще одной особы.

Тут Гамильтон Бюргер многозначительно посмотрел в сторону Перри Мейсона.

— Ваша честь, мы готовы приступить к делу, — сказал Мейсон. — Просим только дать возможность ознакомиться с доказательствами обвинения и выслушать свидетелей со стороны народа в ходе перекрестных допросов.

— Хочу заметить, — проворчал Бюргер, — что следствие по этому делу было затруднено тем фактом, что адвокат занимался делами обвиняемой с самого начала, даже до убийства Хартвелла Питкина.

— Прошу представить доказательства, — отпарировал Мейсон, — и не воздействовать на суд.

— Я не стараюсь воздействовать на суд, — огрызнулся Бюргер, кипя раздражением, — я только пытаюсь объяснить суду, что мы с самого начала натолкнулись на трудности. Из-за тактики, примененной защитой, наши свидетели не могли совершить опознание.

— Какой тактики? — изумленно спросил Мейсон.

— Во-первых, отказ встать для облегчения опознания, — сказал Бюргер, возвысив голос, чтобы было слышно во всем зале, — а во-вторых, ваша честь, защитник позволил себе оставить дом, где находится его бюро, в сундуке, вынесенном через черный ход, и только для того…

— Это неправда, — спокойно возразил Мейсон.

— Господа, господа, — йредупредил судья Осборн, — для таких разговоров сейчас не время и не место. Господин окружной прокурор, если у вас есть доказательства, представьте их.

— У него нет никаких доказательств, и он не может их получить, — утверждал Мейсон.

— Не говорите, что нет и что не могу их получить, — выкрикнул Бюргер, внезапно потемнев лицом. — Я вам покажу, есть ли у меня доказательства или нет. Дайте мне только малейший шанс, и я докажу, что вы были вынесены в сундуке из дома, где находится ваше бюро, чтобы свидетель Карл Эверт Гошен не смог вас опознать; что потом вы отправились с охраной в мотель «Слипвелл», где пытались скрыться и где свидетель нашел вас и без всяких сомнений опознал.

— Докажите это, — сказал Мейсон.

— В ту минуту, когда я попробую доказать это при слушании нынешнего дела, вы внесете протест, что это не относится к делу, — гордо отпарировал Бюргер. — Вы хорошо знаете, что у нас связаны руки.

— Если у вас есть свидетели, которые могут доказать что-либо подобное, я не стану вносить протеста, — сказал Мейсон.

— Господа, господа, — снова вмешался судья Осборн, — суд тоже вправе сказать слово по этому делу. Время у нас ограничено. Это только предварительное слушание и…

— Если ваша честь позволит мне принять предложение защиты, — сказал Гамильтон Бюргер, — я докажу, что мы недаром потратили время. Наоборот, это будет, как убедится ваша честь, важнейшим моментом во всем деле. Я разобью в пух и прах все фортели этого адвоката, покажу его настоящее лицо, я…

Судья Осборн постучал молоточком по столу.

— Господин окружной прокурор, прошу воздержаться от оскорбительных замечаний личного характера.

— Прошу прощения, ваша честь, — сказал Бюргер, с трудом овладевая собой. — Тактика, с которой я столкнулся в этом случае, привела к тому, что я немного утратил самообладание. Защитник публично высказал нам предложение. Я не думаю, что он захочет его повторить, но хотел бы…

— Прошу представить доказательства, — прервал его судья Осборн. — У суда нет времени на побочные дела, но вы хорошо знаете, что суд с радостью приветствует каждую оправданную попытку выявить истину.

— Очень хорошо, — насмешливо сказал Бюргер. — Защитник обещал не вносить протестов. Я сейчас представлю предварительное. доказательство corpus delicti, показывая, что Хартвелл Питкин работал у Стивена Аргайла слугой и шофёром, что пятого числа этого месяца он был застрелен из револьвера «смит-и-вес-сон» номер S65088. Вызываю свидетеля лейтенанта Трэгга.

Трэгг занял свидетельское место, сказал, что работает в полиции в отделе убийств, что пятого числа этого месяца его вызвали к гаражу за домом номер 719 по Саут-Гондола и что он обнаружил там тело Хартвелла Питкина:

Потом он описал тело, его положение, доложил о следственных действиях.

— Лежал ли- револьвер возле правой руки убитого? — спросил Бюргер.

— Да, — подтвердил Трэгг. — Это был «смит-и-вессон» тридцать восьмого калибра, номер S65088. С него постарались соскрести все номера, но проглядели один. В барабане было пять патронов из шести и одна гильза. ' /

— Это тот револьвер? — спросил Бюргер, показывая оружие.

— Да, тот самый.

— Ваша честь, прошу записать этот револьвер для опознания.

— Хорошо, будет-записан.

— Вы говорили, лейтенант, что револьвер был найден около тела?

— Да, сэр, но эксперимент с воском показал, что этим оружием убитый не пользовался. Кроме того, из раны на голове вытекло много крови. Мы нашли револьвер в луже крови. Следы ее были только на одной стороне, той, что касалась пола. Рука убитого была в крови, револьвер — нет. Снаружи на револьвере не нашли никаких отпечатков пальцев и следов крови.

— А внутри? — спросил Бюргер.

— Внутри — да. И, как установлено впоследствии, это отпечаток указательного пальца мужчины.

— Какого мужчины? — спросил Бюргер.

— Перри Мейсона, — ответил Трэгг.

— Отпечатки пальца у вас при себе?

— Да.

— Ваша честь, — извиняющимся тоном произнес Бюргер, — может быть, это и неправильный способ предоставления доказательств. Я должен показать сначала фотографию отпечатка пальца, найденного на револьвере, а потом фотографию отпечатка пальца мистера Мейсона и сравнить их. Но поскольку об идентификации отпечатка нет и речи и потому…

— Я не протестую, господин окружной прокурор, — прервал Мейсон. — Пожалуйста, делайте так, как считаете нужным.

— Благодарю вас, — саркастически отрезал Бюргер. — Лейтенант Трэгг, если у вас есть фотографии тех отпечатков, присоединим их к доказательствам обвинения. Доказательство А: отпечаток пальца, снятый с внутренней стороны револьвера. Доказательство Б: отпечаток правого указательного пальца мистера Мейсона. Можете ли вы, лейтенант, описать обстоятельства, при которых вы получили отпечаток пальца мистера Мейсона?

— Это было в четверг, шестого. Я отправился в бюро мистера Мейсона с мистером Гошеном…

— Его полное, имя?

— Карл Эверт Гошен.

— Вы разговаривали с мистером Мейсоном?

— Господин окружной прокурор, не считаете ли вы, что это никак не относится к делу? — спросил судья Осборн.

— Я считаю, что это имеет кое-что общее с нашим делом. Мистер Мейсон не протестует.

— Я понимаю положение мистера Мейсона. Однако у меня нет желания выслушивать не связанные с делом и основанные на слухах доказательства.

— Это не слухи. Это касается сути дела.

— Да? Пожалуйста, продолжайте.

— Тогда с вами был мистер Гошен, — продолжил Бюргер. — А кто еще?

— Обвиняемая Люсиль Бартон, мистер Артур Колсон, который — на это все указывает — был заинтересованным лицом при покупке оружия, и полицейский в штатском.

— Мистер Мейсон согласился дать отпечатки своих пальцев?

— Да.

— Как он объяснил, что отпечаток его пальца оказался на револьвере?

— Он признался, что пользовался ключом, присланным по почте, чтобы врйти в квартиру Люсиль Бартон в день убийства…

— Господа, господа, — прервал судья Осборн, — несмотря на отсутствие протеста со стороны защиты, я считаю, что…

— Но он признался в том, что видел этот револьвер в квартире обвиняемой! — сказал Бергер.

— Какой-то револьвер, — поправил его Мейсон.

— Револьвер, похожий на этот, — парировал Бюргер. — Это, наверное, имеет существенное значение для данного дела.

— Думаю, да, — признал его правоту судья Осборн. — Говорите дальше.

— Я сказал тогда мистеру Мейсону, — продолжал Трэгг, — что мистер Гошен — свидетель, который в то время, когда было совершено преступление, заметил двух человек около гаража, где было найдено тело. В одном из них Гошен опознал обвиняемую. Ее сопровождал мужчина, похожий по описанию на мистера Мейсона. Я попросил мистера Мейсона встать, чтобы мистер Гошен мог посмотреть, его ли он видел около гаража, но мистер Мейсон отказался.