– К счастью, я настоял на том, чтобы деньги были выплачены в присутствии свидетелей. Я сделал это потому, что опасался, как бы она не выкинула один из своих номеров.

– Покажите мне копию свидетельства, – попросил Мейсон.

– Вы должны были дать ее мне! – возмутился Чарлз.

– Прошу прощения, – принялся извиняться секретарь, – но мистер Сейбин строго-настрого приказал, чтобы этот документ я отдал лично ему в руки. Я не имел права ни при каких обстоятельствах о нем кому-то упоминать. Мое поручение было настолько конфиденциальным, что о нем не знал никто, кроме поверенных мистера Сейбина в Нью-Йорке. Признаться, он прямо предупредил меня, чтобы я ничего вам, Чарлз, не рассказывал. Теперь, как я понимаю, положение вещей изменилось. Либо вы, либо миссис Сейбин будете распоряжаться всем капиталом, так что я, если останусь в прежней должности, должен буду следовать вашим указаниям.

Мейсон взял сложенную бумагу из рук Вейда. Сейбин смотрел на нее через плечо секретаря. Прочитав документ, Мейсон заметил:

– Похоже, что он в полном порядке. Составлен по форме и все такое прочее.

– Я же говорил, что его проверяли нотариусы в Нью-Йорке.

Миссис Сейбин хохотнула.

– В таком случае эта женщина вовсе не вдова моего отца. Как я понимаю, мистер Мейсон, она не имеет права на долю в состоянии. То есть в том случае, если это не оговорено в завещании, – сказал Чарлз.

И снова раздался издевательский смех миссис Сейбин.

– Ваш защитник помалкивает. Вы перестарались, Чарлз, убили его слишком рано!

– Я его убил?! – возмутился Чарлз.

– Я, кажется, выразилась достаточно ясно!

– Мама, пожалуйста, осторожней в выражениях! – взмолился Стив.

– Я более чем осторожна. Но я говорю правду. Не молчите же, мистер Мейсон, почему вы не хотите сообщить им дурную новость?

Мейсон поднял голову и встретился с тревожным взглядом Сейбина.

– Что случилось? – осторожно спросил тот. – Разве свидетельство недействительно?

– То есть как это недействительно? – взорвался Вейд. – Его проверяли в Нью-Йорке нотариусы. На этом основании я выплатил сто тысяч долларов!

Мейсон спокойно заговорил:

– Как вы могли заметить, джентльмены, свидетельство о разводе было выдано во вторник шестого числа. В бумаге не помечено, в котором часу шестого она была написана.

– Какое это имеет значение? – спросил Сейбин.

– Только то, что если Фремонт К. Сейбин был убит до того, как оформили развод, эта бумага неправомочна. Миссис Сейбин стала его вдовой сразу же, как его убили. Нельзя получить развод от мертвеца.

Последующая тишина была нарушена пронзительным смехом миссис Сейбин.

– Я же сказала вам, Чарлз, вы поспешили его убить.

Чарлз медленно опустился на свое место.

– Но, – продолжал Мейсон, – в том случае, если ваш отец был убит после того, как был получен документ о разводе, положение меняется.

– Он был убит утром, – с уверенностью сказала миссис Сейбин, – после того, как возвратился с рыбной ловли. Ричард Вейд обсудил со мной все эти факты на предварительном совещании. Эти факты нельзя ни исказить, ни изменить… и никто не посмел этого сделать.

Мейсон сказал:

– Установить время не так-то просто, миссис Сейбин. Тут принимается во внимание несколько фактов.

– Совершенно верно. И это уже моя забота. Я не потерплю, чтобы эти факты были подтасованы или искажены. Мой муж был убит до полудня шестого июля, а я получила свидетельство о разводе не ранее половины пятого.

– Но в свидетельстве о разводе, разумеется, не указано, когда было получено это свидетельство, – сказал Мейсон.

– Ну, прежде всего мои слова что-то значат, не так ли? – фыркнула она. – Мне-то известно, когда я получила развод… Ну и соответствующую бумагу из Рино можно получить в любую минуту.

Сейбин обеспокоенно посмотрел на Мейсона.

– Следствие показывает, что мой отец погиб около полудня, возможно, около одиннадцати часов.

Миссис Сейбин ничего не сказала. Она с торжествующим видом раскачивалась в большом кресле. Чарлз повернулся к ней:

– Вы с легкостью обвиняли меня бог знает в каких злодеяниях. А чем вы сами были заняты в это время? Уж если у кого и имеется мотив для убийства, так это у вас!

Ее улыбка была почти ликующей.

– Не позволяйте гневу затуманивать себе рассудок, Чарлз! Это же вредно для вашего кровяного давления. Не забывайте, что говорил вам врач. Понимаете, Чарлз, я находилась в Рино, хлопотала о разводе. Суд был назначен на два часа, и мне пришлось ждать еще два с половиной часа, пока не подошла моя очередь. Боюсь, что вам придется поискать какую-нибудь очень хитрую лазейку, прежде чем вы сумеете повесить на меня это преступление.

Мейсон миролюбиво заметил:

– Я хочу вас всех поставить в известность о том, что еще не стало всеобщим достоянием. Власти в Сан-Молинасе, по-видимому, вскоре обнаружат те факты, о которых пока известно мне одному. Я считаю своим долгом вас всех с ними ознакомить.

– Мне нет никакого дела до ваших фактов, – пожала плечами миссис Сейбин, – меня на пушку не возьмешь.

– Я и не собираюсь этого делать. Фремонт К. Сейбин пересек мексиканскую границу и сочетался браком с библиотекаршей из Сан-Молинаса. Ее зовут Эллен Монтейз. Все полагают, что попугай, найденный в хижине возле тела мистера Сейбина, – это Казанова, к которому мистер Сейбин был так сильно привязан. На самом деле по причинам, которые я не успел выяснить, мистер Сейбин приобрел другую птицу в Сан-Молинасе, а Казанову оставил у мисс Монтейз. Казанова находится с пятницы второго сентября и по сей день у мисс Монтейз.

Миссис Сейбин поднялась с места.

– Ну, вряд ли это меня касается, и вряд ли мы чего-нибудь здесь еще добьемся. Ричард Вейд, вы еще пожалеете, что нарушили мои указания и предали мои интересы. Не сомневаюсь, что теперь начнется бесконечная волокита по поводу того, когда я получила свидетельство о разводе… Как я понимаю, мой муженек к тому же еще и двоеженец, не так ли? Ладно, Стив, поехали. Пусть эти джентльмены посидят и потолкуют без нас. Не сомневаюсь, что, как только я уйду, они постараются найти доказательства того, что Фремонт был убит лишь поздним вечером шестого числа. Но для этого надо подтасовать улики. Так что, Стив, нам и правда следует подумать об адвокате. Надо защищать свои интересы.

Она вышла из комнаты. Шедший следом за ней Стив обернулся, чтобы в какой-то мере соблюсти приличия.

Мейсону он сказал, что был рад с ним познакомиться, а Чарлзу виновато заметил, что тот должен понимать, в каком он положении.

Когда они наконец ушли, Чарлз произнес:

– В жизни не встречал более отталкивающей женщины. Так что вы желаете, мистер Мейсон? Неужели я должен и дальше видеть и выслушивать с ангельским терпением, как она обвиняет меня в убийстве отца?

– Что бы вы хотели сделать?

– Мне не терпится высказать ей то, что я о ней думаю. Какая она хитрая проныра, беззастенчивая авантюристка, охотница за богатством и…

– Ни к чему хорошему все это не приведет, – покачал головой Мейсон, – вы ей выскажете свое мнение о ней, она вам свое о вас. Насколько я могу судить, она положит вас на обе лопатки еще до того, как вы успеете открыть рот. Этой особе палец в рот не клади. Нет, если вы хотите ее победить, то для этого существует единственный способ.

– Какой же?

– Ударить там, где она менее всего ожидает. Уж если нападать, то только так, чтобы выиграть.

– Где же ее уязвимое место?

– Это нужно выяснить.

– Никак не могу понять, зачем все эти тайны мадридского двора, чтобы добиться развода с ней. Понятно, отец не хотел огласки, ненавидел скандалы и старался любой ценой их избегать. Но иногда это просто невозможно. И если человек разводится, то все кругом должны знать, что это так.

– Лично я думаю, что ваш отец не хотел, чтобы в течение какого-то времени его портреты появлялись в газетах. Но, конечно, это всего лишь моя догадка.

– Вы предполагаете, что он уже ухаживал за другой девушкой и не хотел, чтобы она знала, кто он такой?

Вмешался Вейд:

– Прошу извинения, мне думается, я сумею внести ясность и в это дело. Я случайно знаю, что Фремонт К. Сейбин был… э… э… боялся подойти к женщинам на расстояние ружейного выстрела, после его неудачного опыта с миссис Уоткинс-Сейбин… Поэтому я не сомневаюсь, что если бы он захотел еще раз жениться, он бы принял все меры для того, чтобы не нарваться на еще одну охотницу за деньгами.

Чарлз нахмурился.

– Дело все более и более запутывается. Конечно, мой отец панически боялся огласки. Но ведь о разводе он стал думать наверняка до того, как встретился с этой особой в Сан-Молинасе. Впрочем, он, вероятно, просто старался избавиться от репортеров. Вы не можете мне объяснить всю эту неразбериху с попугаями?

– Очевидно, по соображениям, известным ему одному, ваш отец решил на некоторое время поместить Казанову в безопасное место, а с собой в горную хижину взял другую птицу.

– Великий боже, для чего? Ведь попугаю ничего не угрожало, верно?

Мейсон пожал плечами:

– Пока мы еще не располагаем всеми фактами.

– Если вы разрешите мне сказать слово, – снова раздался почтительный голос Вейда, – то за попугая нечего было опасаться. Наоборот, человек, убивший мистера Сейбина, был обеспокоен благополучием птицы.

– Подозрительно обеспокоен, так будет правильнее, Вейд… Ладно, мне пора идти, надо ковать железо, пока оно горячо. В ближайшее время я либо заеду сюда сам, либо позвоню.

Сейбин проводил его до двери.

– Вы даже не представляете, как я хочу разобраться в этой истории! – вздохнул он.

Мейсон усмехнулся:

– Я тоже. Первым делом я сниму копию с того свидетельства о разводе, а уж потом обращусь в суд.

Глава 6

Мейсон был в двух кварталах от здания, в котором находилась его контора, а также частное сыскное агентство Пола Дрейка, когда его осветили прожектором полицейской машины и сирена заставила его прижаться к обочине.