Мейсон поклонился.

– Спасибо, господин окружной прокурор.

– Вы обязаны сообщить нам, к каким выводам пришли, – не унимался Гамильтон Бергер.

– Хорошо, Бергер, я скажу вам кое-что. Я знаю одну вещь, о которой неизвестно вам. Лунк признался мне, что уверен в том, что Комо, слуга Шоров, экспериментировал с ядом. Он начал это примерно десять лет назад, незадолго до исчезновения Франклина Шора. Тогда умер брат Лунка, и у Лунка создалось впечатление, что Комо его отравил.

– Это правда? – обратился Гамильтон Бергер к Лунку.

– Да. Я не считаю, что этот проклятый японец имел что-то конкретное против моего брата, но думаю, что он просто экспериментировал с ядом – как, например, он попробовал его на котенке.

К компании присоединился лейтенант Трэгг и сообщил:

– В холодильнике стояло четыре бутылки портера, в них во всех обнаружен стрихнин. Вы считаете, что это дело рук слуги?

– Не сомневаюсь, что это он подсыпал яд, – заявил Лунк.

– Откуда вам это известно?

– Просто соображаю, что к чему, точно так же, как и вы анализируете факты.

Гамильтон Бергер повернулся к Трэггу:

– Появились новые удивительные доказательства, лейтенант. Мне необходимо поговорить с вами.

Мейсон улыбнулся и пояснил:

– Лунк имел в виду, господин лейтенант, что он практически уверен, что отравитель – Комо. Если помните, вы говорили мне, что думаете, что все три пули выпущены из одного револьвера, а следовательно, в обоих преступлениях виновен один человек? А теперь давайте порассуждаем дальше. У Матильды Шор идеальное алиби. Она находилась в больнице, когда совершалось второе преступление. У Джеральда Шора тоже есть алиби. Скорее всего, вы знаете какое, однако я не собираюсь высовываться, потому что не хочу выступать в качестве свидетеля. Естественно, мы исключаем Хелен Кендал и Джерри Темплара. По разработанной вами теории, лейтенант, вы можете исключить практически всех, кроме трех или четырех человек. Вам и карты в руки. Делайте свой выбор. Правда, на вашем месте я занялся бы расследованием смерти брата Лунка и проверил, не отравили ли его на самом деле. А теперь, господа, я надеюсь, что вы простите меня, потому что я пригласил обвиняемую на ужин.

Глава 24

Оркестр играл прекрасно. В полумраке танцевало всего несколько пар. Никто никому не мешал, правда, никто и не выделялся.

Не говоря ни слова, Мейсон и Делла Стрит кружили по залу под звуки испанской мелодии. Потом Делла начала тихонько подпевать. Внезапно она остановилась.

– Что с тобой? Муху проглотила? – спросил адвокат. – Давай еще потанцуем.

Она покачала головой.

– Что-то случилось? – забеспокоился Мейсон.

– Нет. Думаю, нет. Я неплохо поела, выпила и повеселилась. Так что, скорее всего, я готова к завтрашнему дню.

Музыка на мгновение смолкла. Мейсон, все еще обнимавший Деллу Стрит за талию, повернул ее к себе. У него в глазах появилось удивление.

– Чего-то я не понимаю… Ах да – тебе же завтра на эшафот. Ты что, беспокоишься об этом дурацком деле?

Она нервно рассмеялась.

– Ну, наверное, и приличным женщинам рано или поздно приходится проходить через подобное.

– Но ты же не совершала никаких преступлений!

– Мне хотелось бы, чтобы вы не забыли сказать Гамильтону Бергеру о том, что когда вы принесли мне котенка, то не обнаружили Франклина Шора у меня в квартире.

– Я оказался в трудном положении, – признался Мейсон. – Правда, если бы я хорошо подумал, то этого не случилось бы.

– Вы о чем? – спросила Делла Стрит, закуривая.

– Тебе бы следовало самой во всем разобраться, Делла, – усмехнулся Мейсон. – Если, конечно, ты знаешь повадки котят.

– Ах, вы о том, что он прыгнул в муку?

– Нет… Что случилось? – внезапно спросил Мейсон, заметив, что Делла смотрит на кого-то через его плечо.

– Там Пол Дрейк.

– Как он нас нашел? – нахмурился Мейсон.

Дрейк подошел уже достаточно близко, чтобы услышать слова адвоката. Он отодвинул стул и сел.

– Насколько тебе известно, Перри, я в состоянии разыскать кого угодно, когда угодно и где угодно. Ты собираешься заказать мне что-нибудь выпить?

– Полицейским и частным детективам не следует пить на работе, – заметил Мейсон.

– Пол Дрейк – парень, на которого я работаю, – человек широких взглядов. Отличный мужик, прямо скажем. Тебе стоит с ним познакомиться.

Мейсон подозвал официанта.

– Три виски с содовой.

– Пять, – поправил Дрейк. – Но только три в мой стакан.

Официант колебался несколько секунд, потом удалился за заказом.

– Ты знаешь, Перри, я заглянул сюда не только затем, чтобы выпить виски. Меня кое-что беспокоит.

– Тебя что, тоже арестовывали? – воскликнула Делла Стрит.

Сыщик проигнорировал ее слова и продолжал неотрывно смотреть на адвоката.

– Перри, ты случайно не планируешь на завтра какую-нибудь драматическую развязку с помощью своего друга Тома Лунка?

– Не исключено. А что?

– У тебя это не получится, – сообщил Дрейк.

– Почему нет?

– Лунк мертв. Его нашли на перекрестке в двух кварталах от его дома. Садовника сбила машина, водитель скрылся. Свидетель, видевший, как все произошло, бросился за той машиной, с полдюжины кварталов пытался сидеть на «хвосте», но не смог приблизиться настолько, чтобы записать номер. Машина вылетела из-за угла, когда Лунк выходил из автобуса, на котором обычно возвращался домой.

Мейсон застучал по скатерти кончиками пальцев.

– Бергер – идиот, раз отпустил его, – заметил адвокат.

– Очевидно, окружной прокурор решил, что Лунк открыл им все, что ему известно, и нет необходимости больше держать его под стражей.

Мейсон нахмурился.

– Что вы планировали делать с Лунком, шеф? – спросила секретарша.

– Несколько вещей. Тебе, например, не приходило в голову, Делла, почему после того, как я принял все возможные меры предосторожности и зарегистрировал Лунка в гостинице как Томаса Триммера, полиция с такой легкостью его нашла?

– Наверное, кто-то следил за вами, – предположила Делла Стрит.

Мейсон покачал головой.

– Не надо обманывать себя. Если я не хочу, чтобы кто-то сидел у меня на «хвосте», то там никого нет.

– Но кто-то же позвонил в полицию! Неужели портье?

– Нет, – ответил Мейсон. – Если исключить все возможные кандидатуры, то остается только один человек.

– Кто?

– Лунк.

Дрейк с недоверием посмотрел на адвоката.

– Ты хочешь сказать, что он сам позвонил в полицию?

– Да.

– Но это же сумасшествие! Зачем ему было это делать?

– Таким образом, мы получаем ключ к разгадке тайны, – заявил Мейсон.

– Но почему он им позвонил? – все равно не понимала Делла Стрит.

– Я в состоянии найти только одно объяснение.

– Какое?

– Он хотел, чтобы его арестовали.

– Ты хочешь сказать, он понимал, что ему угрожает опасность?

Мейсон пожал плечами.

Официант принес стаканы.

Дрейк поднял бокал, обращаясь с тостом к Делле Стрит:

– За тюрьму! – Потом он повернулся к Мейсону и поинтересовался: – И что ты намерен теперь предпринять, Перри?

– Ничего, – ответил адвокат. – Абсолютно ничего. Этот орешек должен расколоть сам Гамильтон Бергер. Присяжные никогда не вынесут Делле обвинительный приговор – по крайней мере, пока среди них есть две женщины, кое-что знающие о кошках.

Делла Стрит поставила стакан на стол и заявила:

– Если вы сейчас не объясните мне, что имеете в виду, то приговор мне вынесут точно, причем по обвинению в убийстве.

– Ни один прокурор нашего штата не предъявит тебе обвинение в убийстве Перри Мейсона, – заметил Дрейк. – Они тебе вручат за это награду. Но все-таки, что такого важного в поведении котенка?

Мейсон улыбнулся.

– Ночь была холодная. Котенок испачкал лапы в муке, когда кто-то прятал револьвер в банке. Естественно, котенка отпихнули в сторону, может, даже наподдали ему. Этот котенок привык к ласковому обращению, ему страшно не понравилось, что его толкают. Он выбежал на кухню, а оттуда – во вторую спальню, запрыгнул там на кровать, однако не остался на ней. Он спрыгнул вниз и отправился на кровать в первой спальне.

– Почему? – спросил Дрейк.

Внезапно Делла Стрит резко вдохнула воздух.

– О, я знаю почему! – воскликнула она. – Стоит только подумать – и каждый догадается.

Дрейк покачал головой и поднялся со своего места.

– Куда ты, Пол? – удивилась Делла Стрит.

– Пойду куплю себе кота и понаблюдаю за ним, чтобы разобраться в некоторых важных фактах.

– Да, это тебе, несомненно, поможет, – с серьезным видом сказал Мейсон.

– Спокойной ночи, – мрачно пробормотал Дрейк.

Когда сыщик ушел, Мейсон повернулся к Делле Стрит.

– Ты нервничаешь значительно сильнее, чем следовало бы, Делла. Как ты смотришь на то, чтобы завтра, после того как присяжные вынесут приговор, отправиться в путешествие по пустыне – например, вокруг Палм-Спрингс? Покатаемся на лошадях, позагораем…

– Но ведь мне же могут вынести и обвинительный приговор!

Мейсон улыбнулся.

– Ты забываешь о тех двух женщинах-присяжных, которые знают кошек, – напомнил он.

– Вы собираетесь что-нибудь еще объяснять присяжным?

– Нет.

– Почему?

– Потому что в таком случае я преподнесу все Гамильтону Бергеру на блюдечке с золотой каемочкой. Пусть поварится в собственном соку.

– Что предпримет лейтенант Трэгг?

– В конце концов, он решит это дело.

– Но разве у присяжных не уйдет масса времени, чтобы во всем разобраться?

– Насчет этого можно заключить пари, – решил Мейсон. – Ставлю пять долларов, что они будут совещаться, по меньшей мере, часа три. Вынесут вердикт о невиновности. Вернутся с обалделыми выражениями лиц. Две женщины победно улыбнутся тебе, мужчины будут хмуриться. Мы немедленно отправимся в пустыню, а Гамильтон Бергер начнет допытываться у присяжных, что же такое сделал котенок. Затем окружной прокурор постарается связаться со мной, но мы уже будем далеко. Давай выкинем все это из головы и потанцуем.