— Но это же несправедливо!

— Я так не считаю.

— Не считаете?

— Нет.

— Почему?

— Как я полагаю, вы выполняли задание, имеющее не личное касательство к персоне мистера Сейвина, а имеющее целью сохранить его состояние.

— Совершенно верно.

— Так вы же его не сохранили!

Болдингтон покраснел от негодования.

— Я не виноват, что человек умер до того, как привел в исполнение свои планы.

— Правильно. Но ведь это ваша проблема, вы потеряли клиента.

— По закону я имею право на компенсацию за оказанные услуги. Тысяча долларов — умеренное требование.

— Пожалуйста, добивайтесь по закону компенсации. Но учтите, если Чарльз Сейвин пригласит пару экспертов, обвиняя вас в непомерных требованиях, всегда найдется человек, который с удовольствием подтвердит, что вы завысили счет.

— Кажется, вы пытаетесь меня шантажировать?

— Зачем? Мой долг предупредить вас.

— Чего вы хотите?

— Я? — удивился Мейсон. — Ничего.

— Чего хочет мистер Чарльз Сейвин?

— Не знаю. Вам все равно придется встретиться с ним, когда вы представите счет. Тогда и спросите у него.

— Я ничего не стану спрашивать у него.

— Хорошо. Чарльз Сейвин находит ваш счет — грабежом. Он считает, что вы делали работу в личных интересах отца, а не в интересах его состояния.

— Как раз наоборот.

— Не знаю, не знаю. У нас же нет никаких фактов. То же самое можно сказать и про мистера Сейвина. Тут нет ничего хитрого.

— Вы ставите меня в затруднительное положение, мистер Мейсон.

— Почему? Мне кажется, это вы себя ставите в затруднительное положение.

Подумав пару минут, Болдингтон со вздохом поднялся с места, подошел к объемистому несгораемому шкафу, открыл его и вытащил один из ящиков.

— Ол-райт! Ваша взяла. — Достав объемистое дело, он заговорил, выделяя без видимой нужды некоторые слова: — Ричард Вейд, секретарь Фремонта Сейвина, был его доверенным лицом и имел право подписывать чеки на суммы, не превышающие пяти тысяч долларов. Чеки на большие суммы, подписывал сам Фремонт Сей вин. В этой папке лежат фальшивые, поддельные чеки на общую сумму шестнадцать с половиной тысяч. Их три, и они свыше пяти тысяч долларов, а потому их должен был подписывать сам мистер Фремонт Сейвин. Его подпись подделана так искусно, что в банке не обнаружили подделки.

— Каким образом обман раскрылся?

— Фремонт Сейвин проверял свои банковские счета.

— Почему этого не выяснил Вейд?

— Такие проверки Фремонт Сейвин проводил без ведома секретаря. Ну, и чеки он тоже подписывал, когда находил нужным.

— Вейд в конечном итоге узнал про это?

— Нет. Мистер Фремонт Сейвин держал данную историю в тайне, считая ее семейной.

— Что вы имеете в виду?

— Я думаю, мистер Фремонт Сейвин подозревал Стива Воткинса, сына его жены от первого брака. Именно поэтому он хранил тайну, боясь огласки и скандала в газетах. Он просил меня сравнить чеки с почерком мистера Стива Воткинса и позвонить ему о результатах проверки в домик, где он собирался пожить до понедельника пятого сентября.

— И к какому же заключению вы пришли?

— Чеки являются умной подделкой. Подписи были не срисованы, а сделаны одним росчерком пера опытным и знающим человеком. Поэтому перо у него не дрожало и в линиях нет утолщений и колебаний.

— Понятно.

— Возможно, окажется, что это и правда работа мистера Стива Воткинса. Однако я пришел к мнению, что подтверждения передаточной надписи на обороте чека сделаны другим лицом.

— Значит, вы сомневаетесь, что это дело рук Воткинса?

— Сомневаюсь. В отношении подписи, конечно, может быть, но в целом… нет.

— Вы все так и сказали мистеру Фремонту Сейвину?

— Да.

— Когда?

— В пятницу второго сентября. Он был в городе и заезжал ко мне.

— Что предпринял мистер Сейвин?

— Сказал, что все обдумает и даст мне знать, как действовать.

— Он звонил?

— Да.

— Когда?

— Примерно часа в четыре в понедельник пятого сентября. Я случайно оказался в офисе. Сейвин звонил мне по междугороднему телефону.

— Он не сказал откуда?

— Из своего домика в горах.

— Что он решил?

— Сообщил, что все как следует продумал и посылает мне письмо — образец другого почерка.

— Вы получили это письмо?

— Нет.

— Думаете, он его так и не отправил?

— А разве это не логический вывод?

— Вам известно, почему он не стал отправлять письмо?

— Нет. Он мог просто передумать. Мог отложить дело. Достичь договоренности на этой основе… Мало ли какие были причины? Возможно, эти сведения помогли ему решить важное имущественное дело…

— На каком основании вы делаете предположения?

— Я располагаю еще кое-какими фактами, о которых не имею права говорить.

Мейсон внимательно посмотрел на эксперта.

— Теперь я вижу, Болдингтон, что ваши услуги действительно ценные для сохранения состояния финансов мистера Сейвина. Если вы нуждаетесь в деньгах, я могу частично оплатить ваш счет, а потом вычесть эту сумму из вашей тысячи долларов простым переводом.

— Прошу прощения, полторы тысячи долларов.

— Разумеется, мне понадобятся документы на случай, если придется произвести административное взыскание.

— Вполне очевидно.

Мейсон достал чековую книжку и выписал чек на всю сумму, оговорив при этом, что подтверждение Болдингтона на обороте явится своеобразной распиской.

Поблагодарив Мейсона с куда большим теплом, Болдингтон забрал чек, протянув, в свою очередь, конверт с вложенными в него поддельными чеками и сопроводительным письмом мистера Фремонта Сейвина. Мейсон пошел было к выходу, однако замер у порога, услышав торопливый стук женских каблучков. Он отступил назад, скрывшись за дверной створкой. Он почти не удивился, когда услышал резкий, требовательный голос миссис Элен Сейвин:

— Надеюсь, вы не передумали, мистер Болдингтон? Я принесла вам ровно тысячу долларов, десять стодолларовых бумажек. Теперь, если вы дадите мне расписку, я возьму документы и…

Болдингтон был дипломатически вежлив.

— Извините меня, миссис Сейвин, но не прошли, бы вы в кабинет? У меня сейчас здесь клиент.

— Ну и что. Заканчивайте. Я подожду.

Она прошла мимо Болдингтона, не заметив его растерянного лица, и сразу наткнулась на Мейсона.

— Вы?

Мейсон поклонился.

— Что вы здесь делаете?

— Собираю улики.

— Какие улики?

— Меня интересует, что могло послужить мотивом убийства Фремонта Сейвина.

— Глупости! Откуда у мистера Болдингтона улики?

— Вам известно, какими документами он располагает?

— Я пришла сюда не для перекрестного допроса, — парировала Элен Сейвин. — У меня дело к мистеру Болдингтону, и я не желаю, чтобы вы присутствовали при нашем разговоре.

— Очень хорошо, — сказал Мейсон, приподнял шляпу и вышел в коридор.

Он едва успел дойти до лифта, когда сзади хлопнула дверь. Мейсон обернулся: миссис Сейвин бежала с искаженным от злобы лицом.

— Вы купили у мистера Болдингтона бумаги?

— Совершенно верно.

— Вы не имеете права на них. Я вдова мистера Сейвина и имею право на все его вещи.

— Сомневаюсь. У меня нет полной уверенности, действительно ли вы вдова мистера Сейвина.

— Вы оскорбляете меня! Вы еще об этом сильно пожалеете. Мне нужны бумаги. Не тратьте понапрасну время, отдайте их!

— Я не спешу!

— Я все понимаю, вы хотите что-то подстроить против Стива. И не пытайтесь, ничего у вас не выйдет!

— А что, собственно, я могу подстроить? В чем его можно обвинить?

— Вы великолепно знаете: это поддельные чеки.

— Я ничего не знаю. Я всего лишь собираю вещественные доказательства.

— Я сама ими займусь.

— Вы женщина взбалмошная! Не дай Бог, еще потеряете их. А это будет слишком большой удачей для того, кто их подделал. Скорее всего, этот же человек и убил мистера Фремонта Сейвина.

— Его убила Элен Монтейз! Я все про нее узнала. Однако, как мне кажется, вы хотите свалить вину на Стива, дабы вытащить ее!

Мейсон улыбнулся.

— Может быть!

— Вы отдадите мне чеки?

— Нет.

— Вы делаете ошибку!

— Между прочим, дознание состоится сегодня вечером в Сан-Молинасе. Не сомневаюсь, у шерифа имеется для вас повестка, а также…

— Отдайте мне чеки! — крикнула она, топая ногой.

— Я так и думал.

— Вы… вы! — Она метнулась к нему, пытаясь схватить конверт, торчащий из внутреннего кармана его незастегнутого пальто.

Мейсон вежливо отвел ее руку в сторону.

— Так вы ничего не добьетесь, миссис Сейвин.

Подошла кабина лифта, и Мейсон вошел в нее первым.

— Вы поедете?

— Нет! — крикнула она и с воинственным видом устремилась обратно в кабинет Рондольфа Болдингтона.

Спустившись вниз, Мейсон сразу отправился в местное почтовое отделение. Он сначала заклеил конверт с поддельными чеками, вложил его в большой конверт, на котором написал имя и адрес шерифа Барнета в Сан-Молинасе. Наклеив побольше марок, он опустил письмо в ящик.

Глава 11

Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели втроем на переднем сиденье машины адвоката. На заднем находилась покрытая специально сшитым чехлом клетка с попугаем.