— Ваш муж жив?

— Да.

— Живете вместе?

— Конечно. Билл и я очень счастливы. Я пришла сюда одна только потому, что он не смог.

— Но он знает о вашем визите?

— Конечно. У меня от Билла секретов нет. Вот папа не знает подробностей. Я сказала ему, что пойду к юристу и что он не скажет ни слова ни полиции, ни репортерам.

— Вы узнали сестру по фотографии?

— Да. И другие тоже узнают ее. Поэтому-то я так и хотела вас увидеть. У нас мало времени!

— Что верно, то верно. А что нужно, чтобы я сделал?

— Элинор уже пять раз попадала в истории, и кто-нибудь вечно приходит к ней на выручку. Папа всегда прощает ее: она его любимица. Элинор избалованна и считает, что любой мужчина пойдет за ней, лишь только она шевельнет пальцем. Она чувственна и пользуется этим.

— Она очень сексуальна? — спросил Мейсон.

— Нет, но мужчины, которые вьются вокруг нее, так думают. Вы, конечно, знаете этот тип женщин?

— Как она относится к другим дамам?

— Старается обходиться без них. Ведет с мужчинами свою игру, и, поверьте, делает это умно. Конечно, ее игра льстит им, она заставляет их верить в свою исключительность. Но когда такое продолжается изо дня в день, из недели в неделю, когда вы знаете, что каждая новая жертва сосунок, вам становится противно.

— Особенно если вы с самого начала не любили ее, — сухо добавил Мейсон.

— Да, я не люблю ее. — Ольга Джордан слегка смутилась. — Ее испортил отец с самого детства!

— Ваша мать жива?

Она покачала головой.

— Вы сказали, что Элинор ваша сестра?

— Да. Я родилась, когда отцу было тридцать лет. Теперь мне тридцать, а отцу шестьдесят. Мама умерла, когда мне было пять, а в мои восемь в жизнь отца вошла эта Салли Левен.

— Мать Элинор?

— Да. Как только они встретились, Салли сразу решила поймать его, вытянуть из него все, что можно. С восторгом говорила о любви к отцу, о том, что любит каждый волос на его голове. В результате появилась Элинор. Мачеха знала, что отец любит меня и, чтобы его от меня отдалить, родила Элинор… Мне было восемь лет, и, поверьте, я ничего не понимала.

— Мачеха умерла?

— Да, неожиданно. Мне тогда было одиннадцать, но и тогда и теперь я рада, что она умерла, мистер Мейсон. Я никогда не была ханжой.

— Вы и Элинор росли вместе?

— Да, я пыталась быть ей и матерью, и старшей сестрой. Отец объяснил мне мой долг. Я делала все, что могла. В то время я еще любила Элинор. Ненавидела ее мать, но не имела ничего против сестры.

— Это пришло позже?

— Намного позже! В пять лет Элинор очень походила на мать. У нее были большие красивые голубые глаза и светлые волосы — сама невинность, ну просто ангел! Все жалели маленькую сиротку. Она стала пользоваться этим, а когда видела мужчин, ничто уже не могло ее остановить.

— Продолжайте, — задумчиво сказал Мейсон.

— Она могла бы убить этим отца, но он никогда не был в курсе ее делишек. Мы долго лгали отцу из-за Элинор. Однажды, например, мы были в отъезде, и отец считал, что она с нами.

— А ее нё было?

— Нет. Только небо знает, где она была.

— Ваш отец любил ее?

— Отец был загипнотизирован ею, так же как и ее матерью. Но я думаю, что понемногу он начал кое-что понимать

— И вы полагаете, что она — тот самый призрак?..

— Конечно! — перебила Мейсона миссис Джордан. — Я могла бы сказать это, не глядя на фотографию: это похоже на нее. Неизвестно, что там у нее случилось. Можно ожидать самого худшего. Она могла бы вернуться в семью, но чего-то боится. Она не раз выходила в лунные ночи танцевать почти обнаженной. И всегда говорила полиции, что не знает, кто она, и не помнит своего прошлого. Полиция отправляла ее в госпиталь и публиковала фотографию. Тогда на выручку приходила семья. Вызывали психиатров, и постепенно память к ней возвращалась.

Мейсон пристально смотрел на свою собеседницу.

— Почему бы вам не сходить в больницу и не опознать ее? — спросил он. — Если это игра, то все сразу раскроется. Зачем консультация юриста?

— Я пришла к вам, мистер Мейсон, потому что устала от всего этого, и особенно от того, что вытворяла Элинор в последнее время.

— Почему?

— Ну хотя бы потому, что ее выходки могут завести далеко даже такую, как она.

— А чего же вы от меня хотите?

— Чтобы вы отправились вместе со мной в больницу. Чтобы были там, когда я буду опознавать ее. Чтобы вмешались в это дело! Вы знаете, как избежать скандала, как удержать репортеров. Я хочу, чтобы вы заставили Элинор рассказать о побеге и обо всем, что случилось.

— А потом?

— А потом, чтобы вы помешали публикациям: это убьет отца.

— У вашего отца плохое здоровье?

— Он здоров, но у него особое положение. Отец ювелир, специалист по драгоценным камням. Люди верят ему: его слово надежно, как юридические гарантии. Если что-то случится, это оскорбит его. Если произойдет семейный скандал, это его уничтожит!

— И вы думаете, что Элинор могла…

— Я думаю, — перебила Мейсона дама, — что Элинор на этот раз что-то натворила особенное.

Мейсон колебался.

— Боюсь, — медленно начал он, — что ваши подозрения — всего лишь плод вашего воображения. Почему бы вам не подождать, пока…

Миссис Джордан нетерпеливо покачала головой:

— У нас мало времени, мистер Мейсон. Все возможно уладить, пока Элинор в больнице. Надо спешить!

Миссис Джордан открыла сумочку и достала продолговатый листок.

— Я знаю, что вы отличный юрист, — сказала она. — Вот чек на двадцать пять тысяч долларов.

Мейсон поднял брови:

— Обычно люди приходят к адвокату и спрашивают* сколько…

— Я знаю, — ответила она. — Но в нашем деле есть трудности и могут быть непредвиденные расходы.

— Вы хотите, чтобы я отправился с вами в больницу, а потом что?

— Я опознаю Элинор, а потом вы поговорите с ней и избавите нас от репортеров.

— Вы, конечно, опознаете в ней свою сестру? — спросил Мейсон.

— Естественно. Внешне все будет в порядке.

— А отец увидит ее?

— Не раньше, чем вы узнаете, что случилось.

— Думаете, она мне расскажет?

— Возможно, нет. Вы поговорите с ней и получите ключи. Вам понадобятся детективы. Мы, конечно, оплатим все расходы.

— Как вы думаете, что сделает Элинор?

— Я могу вам сказать точно. Она взглянет на вас и отвернется в сторону с независимым видом ребенка, который не знает, чего от него хотят. Потом я спрошу: «Элинор, ты не узнаешь меня?» Она с недоумением поднимет на меня свои большие голубые глаза, а потом они широко раскроются. Она заморгает, улыбнется, и неожиданно память вернется к ней. «Ольга, Ольга, дорогая!» — воскликнет она и обнимет меня, как утопающая своего спасителя.

— А потом? — с интересом спросил Мейсон.

— А потом на нее нахлынут воспоминания. Она вспомнит все, вплоть до своего исчезновения с Дугласом Хепнером, и тут память опять изменит ей. Она просто не знает, где была или что делала эти две недели. Спро-. сит про отца, а я объясню ей, как долго ее не было дома.

— И она не припомнит ничего о случившемся? Даже о танцах в парке?

— Она отнесется к такой информации недоверчиво.

— Да-а-а, — задумчиво протянул Мейсон, — тут нужно незаурядное актерское мастерство… Вы думаете, она сможет все это проделать?

— Она обманет любого, кроме одного человека, — ответила миссис Джордан.

— Кто же он?

— Я предупреждаю заранее, что она обманет и вас, мистер Мейсон.

Мейсон улыбнулся:

— Юристы такие циники.

— Она обманет вас! — воскликнула Ольга Джордан. — Обманет! А когда поймет, что вы готовы поверить ей, она вас загипнотизирует. Вы ведь мужчина и будете ее защищать. Не поймите меня неправильно. Я хочу помочь Элинор, потому что это-поможет семье и отцу.

— Мы пойдем в больницу сейчас? — спросил Мейсон.

— Да! — Ольга посмотрела на часы. — У нас мало времени.

Мейсон кивнул Делле Стрит:

— Я вернусь через час. Поехали!

— О да, миссис Джордан, — сказала старшая сестра. — Полиция искала вас. Их интересует, сможете ли вы опознать ее.

— Девушка очень похожа на мою сестру, — ответила миссис Джордан. — Думаю, это она и есть.

— Наверное. Было несколько звонков после публикации фотографии. Звонившие говорили, что это Элинор Корбин.'

— Элинор Хепнер, — поправила миссис Джордан. — Две недели назад она вышла замуж.

— О, понимаю. Так вы взглянете на нее, миссис Джордан? Доктор разрешил допустить вас. Он считает, что ваше появление может повлиять на пациентку и память к ней возвратится. Вы понимаете, конечно, что в таких случаях мы не можем знать, что случится. На всякий случай с вами будет сиделка. Если ваше присутствие скажется плохо, то вы уйдете. Вы, конечно, не должны досаждать ей. Но дели эмоциональное влияние вашего визита приведет к восстановлению памяти, можете действовать по обстоятельствам.

— Понимаю, — кивнула миссис Джордан.

— И пожалуйста, придерживайтесь советов сиделки.

— Конечно, но со мной пойдет мистер Мейсон, — сказала Ольга Джордан.

Сестра заколебалась:

— Я не знаю… У меня нет инструкций…

— Он обязательно должен быть со мной, — горячо заговорила миссис Джордан, — на случай, если она придет в себя и к ней вернется память. Я заметила, что несколько репортеров ждут на улице, и мистер Мейсон их остановит.

— Они нам тоже надоедают, — вздохнула сестра. — А вот и сиделка. Мирна, это миссис Джордан, сестра пациентки девятьсот восемьдесят один, с ней мистер Мейсон, юрист. Отведите их, пожалуйста, в палату и присутствуйте при опознании.