— Есть вопросы у обвинителя? — спросил судья.

— Припомните-ка, — сказал, обращаясь к свидетелю, Бюргер, — разве я советовал вам что-нибудь, кроме того, чтобы вы указали на обвиняемую пальцем, когда вас попросят опознать ее?

— Нет, больше ничего.

— У меня все.

— Одну минуту, — сказал Мейсон, когда свидетель двинулся с места. — Есть еще несколько вопросов у защиты.

Свидетель остановился.

— Как долго продолжался ваш разговор с Гамильтоном Бюргером, во время которого он посоветовал вам указать на обвиняемую пальцем?

— Я думаю, с полчаса.

— О чем же вы говорили?

— Минутку, ваша честь, минутку, — сказал Гамильтон Бюргер. — Так нельзя. Этот вопрос несуществен и не имеет отношения к делу. Он относится к числу сведений, не подлежащих оглашению.

— Ваша честь, — сказал Мейсон. — Только что Гамильтон Бюргер спрашивал свидетеля о том, что было ему сказано во время беседы. Это повторный допрос обвинения. Но, согласно правилам, если обвинение задает вопрос, касающийся части беседы, противная сторона вправе спросить обо всей беседе. На основании этого правила я хочу знать все, что было сказано.

Лицо Гамильтона Бюргера побагровело.

— Ваша честь, — вскричал он. — Я категорически протестую против подобного вмешательства в конфиденциальные беседы. Как окружной прокурор я имею полное право задавать вопросы, относящиеся к любым обстоятельствам дела.

— Вы задали вопрос, касающийся части разговора, — сказал судья. — А этот человек не ваш клиент, а лишь свидетель. Возражение отклонено.

— Продолжим, — сказал Мейсон. — Так о чем же вы говорили?

— Я сказал мистеру Бюргеру то, что говорил и здесь.

— А что советовал вам мистер Бюргер?

— Он сказал, чтобы я показал на обвиняемую пальцем, и, пожалуй, больше ничего.

— А не советовал ли он вам умолчать о чем-нибудь, если вас не спросят?

— М-м… да.

— О чем же? — спросил Мейсон.

— О том, что у той женщины не было с собой багажа.

— О, понятно, — сказал Мейсон. — Когда она уходила со стоянки, у нее в руках ничего не было?

— Ничего, кроме маленькой кожаной сумочки.

— Вы уверены в этом?

— Да.

— И Гамильтон Бюргер сказал, что вы не должны упоминать об этом, так ведь?

— Да, если меня не спросят.

— Благодарю вас, мистер Данверс, — саркастически произнес Мейсон. — У меня все.

— Вопросов нет, — пробормотал Гамильтон Бюргер и поспешно вызвал следующего свидетеля.

Им был летчик, который рассказал, что его нанял мужчина для того, чтобы он доставил пассажирку в Бэ-керсфилд. Ему сказали, что женщине необходимо быть на автобусной станции в час пополудни. Лицо женщины было скрыто густой вуалью, и он не разглядел его, но одежду запомнил. Он обратил на нее внимание главным образом из-за вуали. Он также запомнил фигуру этой женщины и ее внешний облик.

— Видите ли вы в зале суда какую-нибудь женщину, чья фигура и внешний облик напоминают вам пассажирку, которую вы отвозили в Бэкерсфилд? — спросил Гамильтон Бюргер.

— Да, сэр.

— Где она?

— Если мистер Бюргер велел вам показать на нее пальцем, то не смущайтесь, показывайте, — вставил Мейсон.

— Он не велел мне на нее показать, — ответил свидетель, — он лишь велел мне сказать: «Это обвиняемая».

Взрыв смеха в зале.

— Но вам ведь уже показывали ее раньше, — сердито воскликнул Бюргер, — и вы сказали мне, что она похожа на ту пассажирку. Верно?..

— Минуточку, — вмешался Мейсон. — У меня есть возражение, поскольку такого рода вопрос окружного прокурора может оказаться наводящим и наталкивающим свидетеля на определенный ответ.

— Возражение принято, — сказал судья.

— Ну хорошо. Вы видели эту женщину прежде? — спросил Бюргер.

— Да.

— Это обвиняемая?

— Похожа на нее.

— У меня все, — поспешно объявил Бюргер.

— Сколько раз вы видели обвиняемую до сегодняшнего дня? — спросил Мейсон.

— Один раз.

— У меня все. Благодарю вас, — сказал Мейсон.

— Одну минутку! — вмешался Бюргер. — Свидетель не понял вопроса. Он имел в виду, что один раз ему пришлось опознавать ее. Но видел он ее дважды. Один раз на опознании и еще раз, когда она садилась в самолет. Не так ли? — спросил Бюргер, обращаясь к свидетелю.

Холодное спокойствие Мейсона резко контрастировало с возбужденным тоном прокурора.

— Я возражаю, ваша честь, — сказал адвокат, — это явная попытка со стороны окружного прокурора проинструктировать свидетеля и подсказать ему, как он должен отвечать на заданный вопрос.

— Окружной прокурор, будьте любезны ограничиваться прямыми вопросами, обращенными к свидетелю, — сказал судья.

— Хорошо, — еле сдерживаясь, произнес Бюргер. Он обратился к свидетелю: — Когда вы говорили, что уже видели эту женщину, вы ведь имели в виду… э-э… одним словом, что вы имели при этом в виду?

— Я думаю, — заметил Мейсон, — свидетель не так глуп, чтобы не догадаться, что ему ответить после подсказки окружного прокурора. Он, наверно, скажет, что видел эту женщину и до опознания.

— Да, это я и хотел сказать, — согласился свидетель.

— У меня все, — объявил Бюргер.

— Минутку, — попросил Мейсон. — Прежде чем вы уйдете, нам бы хотелось кое-что выяснить о человеке, который договаривался с вами о найме самолета. Вы узнали бы его, если бы снова увидели?

— Да.

— Вы видели его еще раз?

— Нет.

— Не смогли бы вы описать его немного более подробно?

— Ну… ему лет шестьдесят или около того, и у него была какая-то неуверенность в Движениях. Он был… ну, как пьяный, хотя от него спиртным не пахло. Может быть, он употребляет наркотики или что-нибудь такое.

— Он высокий?

— Нет, маленький и толстоватый… Я не очень-то его запомнил. Я решил, что это отец пассажирки.

— Теперь об опознании. Вам показали обвиняемую рядом с другими женщинами?

— Нет, она была одна.

— И мистер Бюргер указал вам ее?

— Отвечайте только «да» или «нет», — вставил Бюргер.

— Нет.

— Это сделали полицейские?

— Не совсем так.

— Как вас понять?

— Полицейские сказали мне, что я должен опознать одну женщину. Потом они ввели меня в камеру. Там была, кроме надзирательницы, только одна женщина.

— Вот-вот! — воскликнул Мейсон. — А не сказали они вам заодно, что вне всякого сомнения эта женщина ваша пассажирка и вам остается только это подтвердить?

— Да, что-то в этом роде. Они сказали, чтобы я не размякал и держался как можно уверенней, иначе какой-нибудь ловкий адвокат вытянет из меня все жилы, когда я буду давать показания.

— И вы сказали, что уверены?

— Нет, не сказал. Я ведь не был уверен. Я сказал, мне кажется, что это она. Только на следующий день я почувствовал, что совершенно уверен.

— Полицейские вели с вами в это время какие-то беседы?

— Вот именно.

— У меня все, — объявил Мейсон.

— Вопросов нет, — сказал Бюргер. — Вызываю следующего свидетеля.

Следующим свидетелем был водитель такси, отвозивший женщину под густой вуалью из аэропорта к автобусной станции. Он заявил, однако, что не может ее опознать, так как лицо ее было скрыто густой вуалью, и не разглядел подробно, как она была одета. Он только помнит, что это была женщина ростом около пяти футов и трех — трех с половиной дюймов, а весом примерно сто двадцать — сто двадцать пять фунтов.

— Вы слышали голос обвиняемой Миртль Ингрем Фарго? — спросил Гамильтон Бюргер.

— Да, сэр.

— Вам не показалось, что голос обвиняемой чем-то отличается от голоса женщины, которую вы доставили на автобусную остановку в Бэкерсфилд?

— Нет, сэр, мне этого не показалось.

— Можете приступить к допросу, — сказал Бюргер.

— Так вам не показалось, что их голоса несхожи? — спросил Мейсон.

— Нет, сэр.

— А чем они похожи?

— Да, в общем-то, они звучат примерно одинаково.

— Но вы не можете утверждать, что это один и тот же голос?

— Нет, наверняка не могу.

— Вы, в общем, не можете опознать ту женщину по голосу, не так ли?

— Ну… я сказал уже: я не заметил несходства между их голосами.

— Я вижу, — сказал Мейсон, — вы тоже имели беседу с Гамильтоном Бюргером, не правда ли?

— Да, конечно, я рассказывал ему то, что мне известно.

— И он спросил вас, не смогли бы вы опознать обвиняемую по голосу, так? А вы ответили, что смогли бы?

— Да.

— И тогда он сказал вам: «Я собираюсь вызвать вас в качестве свидетеля и спросить, чем отличаются друг от друга голоса этих женщин, а вы можете ответить, что они ничем не отличаются». Так это было?

— Я… не помню точно.

— Но это Гамильтон Бюргер посоветовал вам сказать, что вы не замечаете различия?

— Да.

— У меня все, — сказал Мейсон.

— И у меня все, — сказал Гамильтон Бюргер. — Моя следующая свидетельница — миссис Ньютон Мейнард, и я надеюсь, мистер Мейсон, что вы будете допрашивать ее так же подробно.

Когда миссис Мейнард выступила вперед, все. обратили внимание, что ее левый глаз забинтован. Она протянула вперед правую руку и поудобнее устроилась на свидетельском месте.

Гамильтон Бюргер задал ей несколько предварительных вопросов, а затем осведомился:

— Где вы находились двадцать второго сентября этого года?

— Утром я была в Лос-Анджелесе, а вечером — в Сакраменто.