— Я не хотел вдаваться в подробности.

— А почему сказали, что не помните, где были?

— Я сказал, что мне трудно говорить это вам. Я, знаете, осторожно выбираю слова.

— Однако вы заметили вмешательство прокурора и слышали, что он уверял суд, будто вы не можете вспомнить. Вы слышали, что он сказал?

— Да, сэр.

— Но не пытались поправить его и сказать, что речь идет не о том, что вы не можете вспомнить, а просто вам трудно сказать?

— Я полагал, что прокурор сам догадается.

— Вы не раздумывали вместе с ним?

— Можете считать, как хотите.

— Сначала вы сказали, что не можете вспомнить, и вдруг все вспомнили?

— Я был растерян.

— Вы действительно вспомнили?

— Я и раньше помнил, потом растерялся и забыл. Когда снова вспомнил, то сказал. Когда я говорил, что мне трудно вспомнить, имел в виду именно это.

— Однако вы говорили, что не можете вспомнить?

— Вы так налетели на меня, что я растерялся.

— Почему вы затруднялись ответить на простой вопрос: находились вы или нет в комнатах Сьюзен Грандер?

— Потому что при данных обстоятельствах это было бы бестактно.

— По отношению к кому?

— К мисс Грандер.

— Так вы уклонялись от ответа, чтобы пощадить чувства Сьюзен Грандер?

— Я пытался быть джентльменом.

— А почему вы находились в комнатах Сьюзен Грандер? Была какая-то причина?

— Кроме официальной, нет.

— Ах, вы находились там официально?

— Да, сэр.

— Что вы там делали?

— Я обсуждал один вопрос с мисс Грандер.

— Он имел отношение к ней как съемщице и к вам как клерку?

— Да, сэр.

— Что же вы обсуждали?

— Протестую! — воскликнул Бюргер. — Это не относится к делу и не подходит для перекрестного допроса.

— Но в этом суть предубеждения свидетеля. Это очень важный вопрос.

Судья Моран нахмурился:

— Протест отклонен, хотя вопрос несколько затягивает дело.

— Так что же вы обсуждали? — повторил вопрос Мейсон.

— Не могу вспомнить.

— Что вы имеете в виду на сей раз: вы действительно не можете вспомнить или вам трудно сказать?

— Я не могу вспомнить.

— Вы помните разговор, который состоялся между мисс Грандер и подзащитной?

— Да, сэр.

— Помните его слово в слово?

— Да, сэр.

— Но не можете вспомнить разговора, который происходил непосредственно перед упомянутым?

— Нет, сэр, не могу.

— Так откуда вы знаете, что это было официальное дело?

— Потому что иначе я не мог бы там находиться.

— Вы уверены?

— Да.

— Вы никогда не заходили к Сьюзен Грандер иначе чем по делу?

Свидетель заколебался и с тревогой посмотрел на прокурора.

— Ваша честь, — сказал Бюргер, — дело явно уходит в сторону. Это попытка дискредитировать свидетеля, замарать его репутацию и…

— Ваша честь, — возразил Мейсон, — это показывает предвзятость свидетеля, и я представляю факты, доказывающие, что он был в номере Сьюзен Грандер по делам далеким от официальных.

— Да-с, странный перекрестный допрос, — задумчиво сказал судья.

— Еще бы не странный! — воодушевился Бюргер. — Адвокат просто тянет время. Он пытается использовать любую возможность, чтобы доказать, что знает нечто такое…

— Считаю это замечание неуместным, — строго сказал судья Моран. — Суд игнорирует его. Замечание, сделанное защитой или противной стороной, не является доказательством. И я полагаю, прокурор, что суд увидит в ваших словах предубеждение.

— Простите, ваша честь, я беру назад свое заявление. Оно было сделано в состоянии раздражения.

— А теперь, — продолжал судья Моран, — хочу повторить, что перекрестный допрос действительно странный. Однако странность его оправдана заявлением свидетеля. Не собираюсь его комментировать, это не мое дело. Я здесь для того, чтобы следить за соблюдением законности. Думаю, что при данных обстоятельствах могу позволить защите вести перекрестный допрос, как она считает нужным. Протест отклонен^

— Так вы были по делам неофициальным? — спросил Мейсон.

— Я мог время от времени заходить туда.

— Если некоторые из жильцов соседних номеров, не примыкающих непосредственно к этим, говорят, что вы заходили туда дюжину раз, будет ли такое утверждение неточным?

— Одну минуту, ваша честь, — вмешался Бюргер, — я протестую против вопроса, поскольку он подтверждает факты не в порядке доказательства.

— Протест принят, — согласился с прокурором судья Моран.

— Вы были там дюжину раз? — поставил вопрос иначе Мейсон.

Свидетель вытер потное лицо платком.

— Отвечайте на вопрос, — настаивал Мейсон.

— Это… это зависит от того, что вы считаете дюжиной раз.

— То есть? — как бы не понял Мейсон.

— Сколько дюжин?

— Хорошо, ставлю вопрос иначе. Сколько дюжин раз вы бывали в номере мисс Грандер без официального дела?

— Я… я не могу вспомнить.

— Пять дюжин?

— Не думаю.

— Четыре?

— Едва ли.

— Три?

— Может быть.

— Тогда скажите, что вы имели в виду, говоря, что не могли быть там «не по официальному делу»?

Лицо свидетеля неожиданно исказила злобная гримаса.

— Я имею в виду день, о котором вы спрашиваете, мистер Мейсон. Ваш вопрос относится к разговору, происшедшему пятнадцатого августа, и я ответил вам, что не мог быть там иначе как по официальному делу.

— Вы имеете в виду именно зтот день?

— Да, сэр.

— И чем же он отличался от трех дюжин других дней, когда вы могли заходить туда не по официальному делу?

— Я не говорил про три дюжины.

— А я думал, что сказали.

— Я сказал «может быть».

— Хорошо, — согласился Мейсон. — Какая разница между остальными днями и днем пятнадцатого августа этого года?

— Ну-у-у… были события, которые делали этот день необычным.

— Как долго вы находились в номере мисс Грандер?

— Не могу припомнить.

— Вы не входили туда после того, как вошел Хепнер?

— Нет, сэр.

— Тогда вы могли войти туда прежде, чем вошел Хепнер?

— Да, сэр.

— Вы видели там Дугласа Хепнера?

— Я… я слышал его.

— Благодарю вас. Это то, что я хотел узнать.

Мейсон уселся за стол, придвинул к себе пачку документов и начал их быстро просматривать. Найдя то, что искал, он встал и подошел к свидетелю.

— Вы прятались в номере и слушали, о чем говорил Дуглас Хепнер, не так ли?

Свидетель молчал.

Мейсон посмотрел на бумагу, как бы читая ее, потом снова перевел взгляд на свидетеля.

— Теперь вспомните, что вы давали присягу. Извольте отвечать прямо. Вы скрывались в комнатах Сьюзен Грандер, чтобы слушать?

— Да, сэр.

— Это уже лучше, — заметил Мейсон. — А теперь ответьте: почему вы были там и подслушивали?

— Потому что чувствовал, что дела зашли далеко, и хотел знать, что происходит.

— Между мисс Грандер и Дугласом Хепнером?

— Я хотел знать, что происходит, что делает обвиняемая и как далеко…

Сьюзен Грандер вскочила на ноги и с негодованием закричала:

— Этот человек лжет! Он не был в моем номере!

— Один момент, один момент, — сердито остановил ее Бюргер.

— Сядьте, мисс Грандер, — приказал судья. — Мы не потерпим беспорядка в суде.

— Его заявление — ложь, ваша честь.

— Это не дает вам права прерывать свидетеля, — строго заметил судья. — Если хотите что-то сказать, то имеете право обратиться к защите. А если не можете держать себя в руках, то я удалю вас. Вы поняли?

— Поняла, но я не могу слышать заявления, которые бросают тень на мое доброе имя. Свидетель сказал мне, что был в соседних комнатах.

— Вы не имеете права спорить в суде, — нахмурился судья Моран. — Сядьте, мисс Грандер.

Она села.

— И последнее. Если хотите связаться с защитой или другой стороной, делайте это тихо. Мы не потерпим вмешательства в процесс. — Судья повернулся к Перри Мейсону. — Продолжайте допрос, мистер Мейсон.

— Могло быть так, что вы находились в номере мисс Грандер, но она не знала об этом?

— Я… я…

— Одну минуту, — вскочил Бюргер. — Свидетель не утверждал, что мисс Грандер знала о его присутствии.

— Протест поддерживаю, — улыбнулся судья.

— Возможно ли, что вы приняли все предосторожности, чтобы мисс Грандер не видела вас?

— Не знаю.

— Вы имеете в виду, что не можете вспомнить или вам трудно сказать?

— Ну, конечно, я не могу сказать, знала ли она об этом.

— Как вы попали в ее номер?

— У меня есть служебный ключ.

— Мисс Грандер была в номере, когда вы вошли?

— Нет, сэр.

— Был ли там мистер Хепнер?

— Нет, сэр.

— Мисс Грандер пришла позднее?

— Да, сэр.

— Мистер Хепнер пришел позднее?

— Да, сэр.

— Вы пришли туда повидать мисс Грандер?

— Нет, сэр.

— Вы пришли к ней с просьбой?

— Нет, сэр.

— Так зачем вы пришли в ее комнату?

— Я хотел провести расследование.

— Расследование чего?

— Мисс Грандер сказала, что ее комнаты подверглись нападению.

— Какого рода?

— Протестую против вопроса как не относящегося к делу, — заявил Бюргер.