– Должен сказать, звучит очень убедительно.

– Есть еще кое-что. Если предположить, что это было преступление на почве секса, и примерить на роль преступника Эндрю, Боуджена и Уилла Дайкса, то Эндрю – единственный, кому по-настоящему «подходит» это преступление. Если Боуджен действительно был ее любовником, у него не имелось причин ее убивать. Если он не был ее любовником, то не посмел бы ее убить, потому что даже тень скандала, который бы затем последовал, повредила бы его профессиональной репутации. Уж Боуджен точно никогда не потерял бы голову от ревности к более удачливому сопернику.

– Да, согласен. А как насчет Дайкса?

– Дайкс – реалист, – ответила Джорджия. – Таковым его сделали происхождение и воспитание. Конечно, подобный человек способен убить в приступе ярости, но у нас ведь предумышленное убийство. Здравомыслящие, реалистичные люди не совершают предумышленных убийств. А его поведение после убийства как раз доказывает, что он именно таков. Уилл ужасно горевал. Но для него это не был конец света, он сам тебе так сказал. Психологически Дайкс очень уравновешен, разве ты не понимаешь? У него есть его творчество, способное компенсировать все, что может обрушить на него жизнь. Он не любви в жизни ищет. Если бы Уилл обнаружил, что Бетти затеяла шашни на стороне, он поколотил бы ее, а не разыгрывал мелодраму, как Отелло.

– Из тебя выйдет отличный детектив, Джорджия. Все это я нахожу весьма убедительным. Но как быть с тесемкой от его халата? Кто и когда ее подбросил? За те пять минут, когда это могло быть сделано… посмотрим-ка… – Найджел перелистнул стопку листков, которые достал из кармана. – Эндрю и Джунис играли в пикет, у Хэйуорда, Шарлотты и Боуджена нет алиби, Дайкс был со мной в саду. Это Хэйуорд позвал констебля вниз перекусить и увел его от двери в комнату.

– Тогда я поставила бы на Боуджена.

– Почему не на Рестэриков?

– Потому что в тот момент Рестэрики еще не попали под подозрение, а Боуджен попал – уже стало известно, что в его камине жгли бумаги. Где, по его утверждению, он был эти пять минут?

– В туалетной комнате. Сразу справа от лестницы на первом этаже.

– Хэйуорд повел констебля вниз этим путем?

– Да.

– Значит, Боуджен мог слышать, как они разговаривают, и знал, что на какое-то время путь свободен. Дайкс оставил дверь незапертой?

– Говорит, что да.

– Ладно, Боуджен вполне мог подбросить эту улику. Он уже выбит из колеи происшествием с сожженными бумагами и ищет способ бросить подозрение на кого-нибудь другого. Тогда его выбор пал бы на Дайкса, чтобы убийство выглядело как преступление на почве секса, а тайная помолвка Дайкса с Бетти уже наделала шума.

– По-твоему, история с цианистым калием была еще одной попыткой бросить подозрение на кого-то другого?

– Я бы не удивилась.

– То есть, Эндрю все сам разыграл?

– Почему бы и нет? Это вполне согласовывается с тем, что он ненавидит Боуджена и хочет взвалить вину на него.

– Верно. И Эндрю был странно удивлен и рассержен, когда вернулся и обнаружил, что отравлен не только его стакан, но и молочник.

Встав, Найджел шагнул к каминной полке и рассеянно погладил статуэтку этрусской собачки. Он посмотрел на сидевшую в кресле жену.

– Все начинает складываться, – задумчиво протянул он. – Это не мне, а тебе надо было бы вести расследование. Похоже, если это преступление на почве секса, Боуджена можно исключить.

– Думаю, да. В конце концов, Боуджен – врач. Он придумал бы какой-нибудь более аккуратный, профессиональный способ убить Бетти, чем трюк с веревкой. Например, чрезмерная доза кокаина, учитывая, что он лечил ее от наркозависимости. Тогда у него было алиби в эпизоде с отравленным молоком для Эндрю.

– Да, похоже, в самые важные моменты он вечно оказывается в туалетной комнате. Не слишком умно. Ладно, если это преступление на почве секса, Эндрю – наш человек. И если Боуджен – это Энджелмен, тогда понятно, почему Эндрю против него так настроен. А как насчет мотива – денег?

– Я бы отвела ему лишь третье место. Пока не узнаем, каково финансовое положение Рестэриков, ничто нельзя утверждать наверняка. Кстати, ты про завещание Эндрю что-нибудь выяснил?

– Ммм… Родители оставили ему две тысячи фунтов в год, как и Элизабет. По его завещанию все наследство достается Присцилле и Джону, но поступает в доверительное управление Хэйуорду, пока дети не достигнут совершеннолетия.

– Иными словами, если Рестэрики убили Бетти и пытались отравить Эндрю, то делали это ради состояния Бетти и процентов с капитала Эндрю. Предположим, они почти разорены, в чем я почему-то сомневаюсь. Можешь себе представить, что они замышляют парочку убийств?

– Шарлотта – возможно. Она женщина решительная, и к тому же никогда не знаешь, что творится за ее фасадом гранд-дамы. Я хочу сказать, когда фасад такой изощренный и убедительный, когда он настолько стал частью личности, его поддержание может быть для человека делом первостепенной важности. Если она лишится средств его поддерживать, то практически перестанет существовать. Страх бедности – сравнительной бедности – зачастую ужасает богатых настолько, что весь мир утрачивает для них реальность. А когда будущее представляется таким, то омрачает своей неопределенностью настоящее. И все это может подтолкнуть к преступлению.

– Все это очень хорошо, – вмешалась Джорджия, – но для женщины такого типа несколько тысяч фунтов в год, которые она получит от смерти Элизабет и Эндрю, ничем не лучше бедности. А как насчет Хэйуорда? Все факты указывают на то, что, если хотя бы один из них замешан в преступлениях, другой ему помогал. Можешь представить себе Хэйуорда в роли второго убийцы? Я – нет.

– На поверхностный взгляд – нет, но нам слишком мало известно об их отношениях, чтобы что-то категорически утверждать. Как далеко почитание предков способно завести безобидного, консервативного английского сквайра? Его род владеет Истерхэм-Мэнор несколько столетий. Он мог положить на одну чашу весов поместье, а на другую – двух не слишком респектабельных Рестэриков, и первая чаша перевесила. Более того, Кларисса говорила нам, что в семье часто случались родственные браки. Может, и в его личности есть какой-то изъян, как у Бетти с Эндрю. И что, если ему не нравится, как импозантная супруга вечно отодвигает его в тень? Полагаю, леди Макбет основательно поработала тайком до начала пьесы, рассказывая мужу, какой он слабак.

– Думаешь, Шарлотта готовила мужа на роль злого гения? – рассмеялась Джорджия. – Нет, не выйдет. Она не такая. С тем же успехом можно винить во всем Джунис Эйнсли.

– Джунис? Если бы Бетти не рассказала всем, что еще не составила завещание, то у Джунис был бы мотив – деньги. Но едва ли она стала бы убивать Бетти из одной только надежды, что Хэйуорд выполнит данное сестрой обещание.

– Ладно. Это приводит нас к наркотикам. Бетти умерла из-за наркотиков?

Вытянув длинные ноги, Найджел стал рассматривать потертые мыски домашних шлепанцев.

– Если причиной убийства были наркотики, то перед нами два варианта. Первый: Бетти лишили жизни, чтобы она не могла рассказать что-то важное и опасное – скорее всего, что убийца торгует наркотиками. Второй – чтобы помешать ей подсадить на наркотики кого-то еще. Ты согласна?

Джорджия задумчиво склонила голову на бок.

– Пожалуй, да. И второе можно сразу отбросить.

– Вот как?

– Единственные возможные для нее жертвы в доме, которые не способны защищаться, – это дети. Все нам говорили, как Элизабет была к ним привязана, и мы знаем, что она предостерегала их ни у кого не брать сигареты и сладости. Очевидно, до смерти боялась, что кто-то нацелился на детей, – пояснила Джорджия.

– А что, если ее потенциальная жертва вообще не из числа домочадцев?

– Мы не можем изводить себя еще и из-за этого. Пусть Блаунт себя мучает.

– Ладно. Тогда она была убита, потому что знала что-то опасное для убийцы. Что это нам дает?

– Это дает нам поставщика наркотиков, – откликнулась Джорджия, – который угрожал подсадить на наркотики детей, если Бетти не будет держать рот на замке. Этот человек имел над ней какую-то власть. Я говорю про власть помимо наркотиков, не то Бетти разоблачила бы его раньше, как только решила излечиться от зависимости.

– Да. Еще кое-что подтверждает, что этот человек имел над ней власть. Она ведь предостерегала детей в слишком общих словах. В противном случае почему бы не сказать: «Не берите сигареты у такого-то и такого-то»? Почему бы вообще не рассказать все Хэйуорду и не добиться, чтобы этого типа выставили из дома? Следующий вопрос: почему он убил ее именно в ту ночь? Что такого случилось, что сделало преступление настоятельной необходимостью?

– Той ночью ты реконструировал происшествие со Скриблс. Помимо горничной и убийцы, Боуджен последним видел Элизабет живой. Он был у нее в комнате перед обедом.

– То есть что-то всплыло – либо во время моей реконструкции сеанса, либо во время визита Боуджена в ее комнату – и толкнуло преступника на убийство? Вполне возможно. Но у него было слишком мало времени, чтобы спланировать преступление и отрезать кусок веревки, так? Ведь с начала обеда и до момента, когда все разошлись, все были друг у друга на виду.

Откинув голову на спинку кресла, Джорджия прижала пальцы к глазам.

– Пытаюсь вспомнить, – сказала она, все еще не отнимая рук. – Нет, не думаю, что что-то случилось во время твоего сеанса… разве только ты чем-то выдал злоумышленнику, что ты детектив.

– Он ждал, пока в доме не появится сыщик, чтобы совершить убийство?

– Да. Так не пойдет. Забудь. Но она могла быть убита, потому что приняла тогда наркотик, а злоумышленник сразу это обнаружил?

– Это указывало бы на Хэйуорда и Эндрю, которые убили ее, чтобы спасти семейное имя от позора. Нет, сомневаюсь, что такое возможно. Эндрю семейная честь не волнует. Хэйуорда волнует, но скандал, который вызвала бы смерть Элизабет, даже если бы ее сочли за самоубийство, показался бы ему таким же скверным, как и скандал из-за наркотиков.