Сесил Дей-Льюис (Николас Блейк) - Дело о мерзком снеговике

– Вы выяснили, где были все в эти пять минут?

– Конечно. Все перепроверили. Миссис Рестэрик была в своем будуаре. Эндрю Рестэрик и мисс Эйнсли играли в пикет. Доктор Боуджен был в уборной, Дайкс – в саду с вами. Мистер Рестэрик был у себя в кабинете.

– А я думал, он кормил констебля.

– Нет, он велел ему спуститься вниз и взять еду на кухне.

– И констебль оставил дверь комнаты незапертой?

– Боюсь, что да. Так или иначе у мистера и миссис Рестэрик есть ключи.

– Робинс спустился за своим сандвичем по парадной лестнице или по черной?

– По всей видимости, по черной. Мистер Рестэрик спустился на пролет лестницы вместе с ним, после чего, по его словам, ушел в кабинет.

– Ну, вы, без сомнения, это перепроверите. С какой стороны теперь собираетесь подойти?

– Займемся и наркотиками, и мотивом ревности. Боюсь, придется опять взяться за вашего приятеля Дайкса. Поглубже изучить, в каких отношениях были хозяева и гости Мэнора с мисс Рестэрик, покопаться в их прошлом. Все это, конечно, обычная рутина, но она должна нам что-то дать; так мы поймем, стоит ли за преступлением секс или наркотики. То, что вы рассказали про гашиш, очень интересно, но, боюсь, на данный момент это лишь сведение, что две или три недели назад кто-то в доме имел в своем распоряжении наркотик.

Найджел признал справедливость этого утверждения, хотя вышло так, что в следующий час Джорджии предстояло раскопать сведения, которые вновь вывели на авансцену гашиш, а Найджел услышал от мисс Кавендиш кое-что, нуждавшееся лишь в верном истолковании, чтобы позволить ему на шаг приблизиться к разгадке дела.

Сняв ночной колпак, Блаунт нацепил черный котелок, позвал своего сержанта, и все трое выступили в короткий путь до Истерхэм-Мэнора, провожаемые любопытными или злорадными взглядами половины обитателей деревни.

– Ну и кислые же они тут, – заметил Блаунт, – я про местных жителей. Они что, вообще с вами не разговаривают, Лэнг?

– Не особенно, сэр, – откликнулся сержант. – Но с владельцем все путем. Он из Лондона. Да он прямо перед тем, как вы меня позвали, соловьем заливался, никак остановиться не мог.

– Э-э?

– Все про мистера Ресторика. Как его в деревне уважают и все такое. Конечно, Мэнор многим тут работу дает. Но в их уважении есть и немалая доля здорового страха, можно так сказать. Владелец бара рассказывал, как год или два назад мистер Рестэрик едва не задушил одного малого, который вздумал ему перечить. Тот еще норов у джентльмена.

Джорджия вновь подумала, что восхищается тем, как среди бедствий, обрушившихся на дом, Шарлотта Рестэрик умудряется сохранять доброжелательность и величественную элегантность. Когда Джорджия пришла в Мэнор, Шарлотта обсуждала с экономкой дела предстоящего дня. Джорджию она приняла с невозмутимым обаянием, извинилась, что заставляет ждать, и дала еще несколько указаний миссис Лейк. Ничто не осталось без внимания: мелкие прихоти гостей, трудности с доставкой продуктов из-за снега, даже полиция. Миссис Лейк должна узнать, останутся ли инспектор Блаунт и его коллеги на ленч, что бы они предпочли и в какое время удобнее этот ленч подать.

– А теперь, миссис Стрейнджуэйс, – сказала она, когда за экономкой закрылась дверь, – боюсь, я недостаточно поблагодарила вас за то, что вы занимались вчера детьми. Это было очень мило с вашей стороны. Они вернулись в полном восторге.

– У вас очаровательные дети. Я хотела спросить, может, мне стоит снова забрать их сегодня в Дувр-Хаус.

– Вы очень добры, моя дорогая. Но мне не хотелось бы излишне вас затруднять.

– Я буду рада немного облегчить вам жизнь. В настоящее время, вероятно, вам ужасно трудно. Но вы так компетентно ведете дом…

– Знаю, я могу показаться бессердечной, если беспокоюсь сейчас о мелких домашних пустяках, – ответила, бросив проницательный взгляд на гостью, миссис Рестэрик. – Но что еще нам, женщинам, остается? Я даже думаю, нам повезло, что у нас есть пустяки, чтобы отвлечься… У меня просто сердце кровью обливается, когда я вижу, как расстроен бедный Хэйуорд. Он очень тяжело это воспринял. Не знает, как сможет смотреть в глаза людям после такого факта.

Джорджия в недоумении подняла бровь. Была ли в последней фразе снисходительная насмешка, или это всего лишь наивность американки? По непроницаемому лицу Шарлотты Рестэрик ничего нельзя было прочесть.

– Есть кое-что… – начала Джорджия. – Мне не хотелось об этом расспрашивать детей. Но они знают легенду о Епископской комнате?

– Разумеется, нет. Я считаю неразумным говорить о таких вещах с детьми, особенно с впечатлительными детьми.

– Но, возможно, слуги…

– Им дано строжайшее указание не повторять эту историю, – отрезала миссис Рестэрик. – Что навело вас на такую мысль?

Джорджия повторила фразу, брошенную накануне Джоном.

– Полагаю, он просто нафантазировал разные глупости, – примирительно добавила она. – Мужская привычка похваляться перед женщинами зарождается рано. – Закурив, Джорджия осторожно перешла к другой теме: – Скажите, миссис Рестэрик, вам случалось видеть, чтобы Элизабет выходила из себя от волнения? Это будто бы связано с детским курением…

– Боже милостивый! Курение? Какая нелепая мысль! Я уверена, что мои дети не курят.

– И я тоже. Но вчера мы играли в пиратов, а все они курят, и я в шутку предложила Джону сигарету, а он отреагировал довольно странно. Сами знаете, как дети замыкаются, когда их пугает что-то, чего они не понимают. Джон сказал: «Тетя Бетти дымила как паровоз». Потом Присцилла заявила: это нечестно и тетя Бетти «ужасно разошлась», а Джон тут же велел ей замолчать. У меня возникло впечатление, что она собиралась сказать: «Когда нас поймали за курением», и это почему-то не укладывается в то, что я знаю о характере вашей золовки.

В глазах Шарлоты мелькнуло недоумение.

– Кажется, я знаю, в чем дело, – помолчав, произнесла она. – Да, теперь припоминаю.

Подстегиваемая вопросами Джорджии, она выдала всю историю. За несколько дней до смерти Элизабет, хозяева и гости играли с детьми после чая в шарады. Во время одной шарады Присцилла и Джон изображали потерявшихся в лесу детей. Эндрю в зловещей черной бороде Злого Дядюшки состроил мину дьявола-искусителя и предложил им сигареты. Сидевшая рядом с Шарлоттой среди зрителей Элизабет переполошила всех, издав сдавленный крик, и покачнулась на стуле, точно вот-вот упадет в обморок. Доктор Боуджен, который сидел по другую сторону от нее, вывел ее из комнаты и, вернувшись позднее, объяснил, что у нее был приступ. Все очень расстроились.

И не без причины, подумала Джорджия, поскольку рассказ буквально потряс ее. Похоже, это была вспышка бреда у человека, которого все считали в здравом уме.

– Само происшествие кажется ужасно бессмысленным, – заметила она пять минут спустя, когда пересказывала его мужу.

– Ужасным, но не бессмысленным, – откликнулся Найджел, и в его голубых глазах мелькнула внезапная догадка. – Мне надо это обдумать, дорогая. Попробуй, вдруг удастся расспросить детей, не сказала ли им Элизабет что-нибудь потом о происшествии. Это очень важно.

Найджел ходил взад-вперед по террасе позади дома, протаптывая дорожку в снегу. Сигареты. Марихуану сбывают в форме сигарет. Кошке скормили тот же наркотик. В каждом случае главные роли принадлежат Эндрю и Элизабет. Элизабет покуривала марихуану. Они с Эндрю посещали школу в Америке. Если все это связать, что получается? Дважды ставилась небольшая пьеска, в которой речь шла о наркотике. Можно предположить, что Элизабет распознала причину, почему кошка носилась как бешеная. Она явно увидела какой-то смысл в предлагаемых детям сигаретах. Сигареты предлагал Эндрю, и, возможно, он же добавил наркотик в молоко кошке. Зачем? Чтобы напугать Элизабет? Той ночью в Епископской комнате он внимательно следил за ее реакцией. Но зачем ему пугать любимую сестру?

Или он пытался не напугать ее, а отпугнуть? Ага, уже теплее. Отпугнуть от чего? От марихуаны? Но он мог просто поговорить с ней по душам. А кроме того, на сей раз она употребляла не марихуану, а кокаин. Но мы забываем о детях. Боже! Что, если дело в детях? В таком случае Эндрю имел в виду Бетти, когда говорил, что в доме находится человек, упивающийся злом? Возможно, она собиралась подсадить детей на наркотик, который ей самой сломал жизнь? Эндрю каким-то образом прознал о намерениях сестры и поставил эти пьески, чтобы отпугнуть ее или проверить, обоснованы ли его подозрения? Как Гамлет?

Вернувшись в дом, Найджел сообщил о своих умозаключениях инспектору Блаунту, который в малой гостиной допрашивал дворецкого.

– Все это очень интересно, – сказал, терпеливо выслушав его, Блаунт. – В этом может быть что-то ценное. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к убийству.

– Но, черт побери…

– Не хотите же вы сказать, что Эндрю Рестэрик убил собственную сестру, чтобы помешать ей развратить племянников? Зачем ему это делать? Ему достаточно было рассказать о своих подозрениях брату, и Элизабет никогда и близко к детям не подпустили бы. У вас разыгралось воображение.

Воображение Найджела действительно часто становилось неуправляемым, учитывая, что непробиваемый здравый смысл Блаунта мог довести его до лихорадочного накала.

– Ну а как вам такое? – зашел с другого бока Найджел. – Элизабет находится под чьим-то влиянием, например, некоего человека. И он использует ее для того, чтобы завладеть детьми. Он понимает, что Эндрю догадался о его затее, и убивает ее, пока она не сломалась и не выдала его.