– Да.

– Будем надеяться, что на картоне не осталось отпечатков.

– А разве можно с картона снять отпечатки пальцев?

– Похоже, вы знаете слишком много о расследовании преступлений.

– Я люблю читать детективные истории. Не знаю почему, но истории о разных преступлениях привлекают меня. Я читаю и много специальных журналов.

– Знаете, у меня для вас есть информация. Действительно, при определенных обстоятельствах бывает очень трудно снять отпечатки пальцев с картона. Это зависит от его вида, структуры; но в настоящее время уже разработана новая технология, при которой используются аминокислоты и можно получить отпечатки с бумаги. При обработке аминокислотами бумажной поверхности реакция идет очень медленно, иногда лишь по прошествии нескольких лет удается получить четкие отпечатки. Раньше применялся менее совершенный метод, при котором исследуемый кусок бумаги или картона помещался в пары йода; этот процесс был труден и менее совершенен, поэтому-то и сложилось мнение, что с бумаги отпечатки снять почти невозможно. Новая технология все изменила.

– Я этого не знала.

– Если все-таки найдутся контейнеры с вашими отпечатками, то будет довольно трудно как-то это объяснить. Еще труднее вам будет отказаться от объяснений.

– Считаете, что я в тупике?

– Вы в тупике, из которого трудно выбраться. Уверен, вы кого-то прикрываете, очевидно, своего брата.

– Мистер Мейсон, поверьте – я говорю чистую правду!

– Ладно, не буду с вами больше спорить; я предупредил вас о расставленной ловушке. Нельзя недооценивать полицию и способности лейтенанта Трэгга. В полиции работают умные, интеллигентные люди, они очень упорны в достижении цели при расследовании… Ну а теперь, Ненси, поехали в мотель. Там вы пересядете в свою машину, и мы отправимся к вам на квартиру. Думаю, Трэггу не придет в голову, что я позволю вам вести машину: он предполагает, что я повезу вас на своей или где-нибудь по дороге спрячу.

Итак, я подвожу вас к вашей машине, а дальше еду сзади на расстоянии в четверть мили. Если кто-то меня обгоняет или вклинивается между нами, я смотрю, следит ли этот человек именно за вами, и в таком случае обгоняю его и подаю вам сигнал фарами, несколько раз мигая. Понятно, Ненси? Это значит, что за вами следят. Если я еду сзади спокойно, то, значит, все в порядке, и вы продолжаете свой путь. И это будет означать, что вы еще не на подозрении у полиции, как я опасался, а может быть, полиция уже нашла какие-то новые следы, которые ведут к кому-то еще. Пока еще рано об этом говорить. Постарайтесь хорошо выспаться, когда попадете домой.

– Мистер Мейсон, я не могу выразить вам мою признательность!

– Ну и не надо. Самое лучшее, что вы можете сделать, – это сказать мне всю правду и потом следовать моим инструкциям.

– Хорошо, я так и сделаю, – сказала она послушным голосом.

– Мне надо будет позвонить Полу Дрейку и рассказать об убийстве. Нам понадобится его помощь.

Глава 9

Мейсон пропустил машину Ненси вперед, а затем поехал сзади на значительном расстоянии, соблюдая дистанцию и глядя в зеркало заднего вида, не едет ли кто-нибудь за ними. Никого не было. Движение на дороге было совсем небольшим, но впереди, через две мили, дорога вливалась в автостраду, где оно заметно усиливалось, и Трэгг вполне мог поставить на пересечении дорог полицейского, который тут же начнет следить за ними. Огни машины Ненси мелькнули впереди, на повороте. Мейсон притормозил, наблюдая за дорогой в зеркало заднего вида. Он все еще ждал, что на обочине автострады его поджидает подстроенная Трэггом ловушка. Прибавив газу, он прошел изгиб дороги, выйдя на прямую. Посмотрев вперед, он не увидел хвостовых огней машины Ненси. Он еще прибавил скорость, стрелка спидометра продолжала ползти направо. Через полмили на перекрестке он наконец обнаружил тормозные огни ее машины, выехавшей на бульвар. Она успела проскочить перекресток, но Мейсону не повезло. Он выехал на бульвар, нажал на тормоза на перекрестке, и ему потребовалось не менее десяти секунд, чтобы вновь набрать скорость и въехать в поток машин. Но здесь он уже окончательно потерял огни машины Ненси, перед ним была лишь извивающаяся, светящаяся хвостовыми огнями, горящая, двигающаяся вперед змея.

Вскоре он добрался до съезда на Локхард-авеню и через короткую улочку выехал к блоку домов Локхарда. Он не сумел найти места для машины ближе чем за два корпуса. Позвонил в квартиру Ненси, но не получил ответа. Найдя на таблице фамилию Лоррейн Лоутон, нажал кнопку ее домофона, номер 512, затем снял трубку и стал ждать.

Через минуту Мейсон услышал приятный женский голос:

– Мисс Лоутон слушает. Кто это?

– Не знаю, слышали ли вы обо мне, я Перри Мейсон, адвокат.

– О, да, конечно, мистер Мейсон.

– Ненси Бенкс у вас?

– Нет, ее здесь нет. Не хотите ли подняться?

– Я думал, что Ненси уже приехала. Я подожду ее внизу минуту-другую, а потом поднимусь к вам.

– Замечательно. Хочу вас увидеть и… кое-что рассказать.

– Может, мне тогда лучше подняться прямо сейчас и поговорить с вами до того, как подъедет Ненси?

– Почему бы и нет? Как только она появится здесь, то сразу зайдет ко мне. Моя квартира прямо напротив ее. Выйдете из лифта на пятом этаже и повернете налево, моя дверь четвертая по коридору.

– Я поднимаюсь, – ответил Мейсон и, следуя указаниям Лоррейн, поднялся на пятый этаж, повернул налево и, пройдя вперед, подошел к квартире 512. Дверь уже была распахнута, и молодая привлекательная голубоглазая блондинка улыбалась ему навстречу.

– Мистер Мейсон?

– Да.

– Я Лоррейн Лоутон, – сказала блондинка, протягивая руку. – Заходите, пожалуйста.

– Ненси будет здесь через несколько минут. Честно говоря, я просто не понимаю, почему она еще не приехала. Она вам не звонила?

Лоррейн покачала головой.

– Не понимаю, что могло с ней случиться. Ей следовало бы быть здесь уже несколько минут назад.

– Вы адвокат Родни Бенкса, мистер Мейсон?

– Нет, сейчас я адвокат Ненси.

– Боже мой, зачем ей понадобился адвокат?

– Она обратилась ко мне, чтобы я внес залог за Родни.

– Залог за Родни?

– Да.

– Вы хотите сказать, что ей удалось собрать деньги для внесения залога?

– Мне бы хотелось, чтобы она сама рассказала вам все в деталях; она сейчас приедет. Я так понимаю, вы ее лучшая подруга? И близкий друг Родни?

– Конечно, мистер Мейсон, у нее нет от меня никаких секретов. Но я надеюсь, что вы вытащите Родни, одна мысль о том, что он в тюрьме… у меня просто бегут мурашки по коже.

– Его уже выпустили.

– Выпустили?! Странно, что он до сих пор не дал о себе знать! – в раздражении бросила она, а через секунду добавила: – Вонючка!

– Он еще свяжется с вами, – успокаивал Мейсон. – Видимо, у него есть какие-то срочные дела.

– Этот Фремон, по-моему, один из самых презренных людей в мире. Он проходимец и собирается раздавить Родни. Вообще-то я полагаю, что нельзя работать на человека, которого ты не уважаешь, подчиняться подлецу.

– Вы его знаете?

– Марвина Фремона? Кажется, могу утверждать, что знаю.

– Тогда я спрошу у вас кое-что о Ненси. Может ваша подруга знать что-нибудь о сухом льде? Вы сами-то о нем знаете? Она когда-нибудь могла им воспользоваться?

– Боже мой, мистер Мейсон, да мы постоянно имеем с ним дело!

– Что вы имеете в виду?

– Как вам сказать… У меня есть в некотором роде работа… Это не постоянное место. Я помогаю на форелевой ферме Осгуда, и, конечно, они пользуются там сухим льдом.

– Можете рассказать мне об этом поподробнее?

– Наверное, вы видели на повороте дороги знак, указывающий направление к ферме Осгуда? Это всего в четверти мили отсюда; на нем написано, что для ловли форели не нужно разрешения, можно ловить сколько пожелаешь, и удачная ловля гарантирована.

– Можно ловить сколько угодно?

– Сколько кто захочет. На ферме есть шесть бассейнов, соединенных проточной водой, они всегда полны форели. Конечно, рыба приручена и хорошо накормлена. Когда рыба видит идущего по борту бассейна человека, она сразу подплывает, ожидая кормежки. Бедная тварь не понимает, что иногда пища может быть насажена на крючок, и рыболов-любитель безжалостно выдергивает ее из воды.

– И вы работаете в эдаком месте?

– Как вам сказать, есть определенное соглашение между хозяевами и мною. Там работают три-четыре девушки, у нас почасовая оплата, особенно по субботам и воскресеньям; мы «подпорки», или «ноги».

– Что вы имеете в виду?

Она засмеялась:

– В эти дни мы работаем в купальниках, иногда надеваем сверху юбочки, блузки и сапоги. Посетители не подозревают, что на нас под юбками купальники, поэтому в воде мы делаем вид, что случайно их намочили, ахая, охая и подбирая мокрый край, оголяя ноги и вызывая восторги посетителей. Иногда мистер Осгуд оставляет нас одних, и мы сами справляемся с посетителями. Честно говоря, ничего сложного в этом нет. Надо просто регистрировать прибывших, а когда они уезжают, взвешивать пойманную рыбу. Если она небольшого размера, посетители платят поштучно, если же крупная, то по весу.

– Мы с вами говорили о сухом льде, – напомнил девушке Мейсон.

– Да, да, помню. Это часть нашей работы на ферме. У нас есть магазин, где хранится этот сухой лед в небольших контейнерах, которые изготовляются по нашему заказу. Мы его храним в специальном холодильном шкафу. Часто, когда люди хотят захватить рыбу домой, мы продаем им этот лед. – Она засмеялась. – Вы очень бы удивились, мистер Мейсон, как эти рыболовы, любители форели, зависят от нас. На ферме много постоянных посетителей. Одно дело, когда они отправляются рыбачить в горных речках. Оттуда они нередко возвращаются ни с чем. Тогда-то они едут к нам, спокойно вылавливают, сколько им хочется, вытаскивая форель одну за другой. Поверьте, для них это не спорт, а просто бизнес. Потом рыбаки просят положить пойманную форель на сухой лед и уезжают домой, рассказывая своим женам и друзьям, какая замечательная у них была рыбалка и какие они опытные рыболовы.