Она засмеялась и на мгновение придвинулась к нему ближе. Мейсон почувствовал ее тело под платьем. И одновременно понял, что, кроме него, танцевальных туфель и чулок, на ней ничего нет.

– Вам нравится танцевать, не так ли? – спросил Мейсон.

– Я это обожаю, – ответила она и немного печально добавила: – С некоторыми… Мне… мне не со всеми нравится танцевать.

Девушка снова замолчала, и по движениям ее тела Мейсон догадался, что по крайней мере на какое-то время она целиком отдалась музыке.

Потом, уже за столиком, Петти задумчиво посмотрела на него.

– Итак? – спросил он.

– Вы не такой, как все, – сказала она.

Мейсон рассмеялся:

– Разве мужчины не говорят вам то же самое?

Она нетерпеливо взмахнула рукой:

– Давайте не будем перебивать друг друга.

– Согласен, – ответил Мейсон.

– Вы не такой, как все. Вы сильный, крепкий, мужественный, но на бабника не похожи.

– Предполагается, я должен быть польщен?

– Да, в том смысле, в каком я имею в виду.

– Продолжайте, – попросил Мейсон.

Но она замолчала.

Он поймал взгляд официанта и поманил его, чтобы заказать ей еще выпивку.

– В этом нет необходимости, – запротестовала Петти. – Мы тут не девочки из обычных баров.

Официант наклонился к ней и спросил:

– Повторить?

Она кивнула:

– Только сделай полегче, Чарли.

Официант повернулся к Мейсону, и тот заказал для себя двойной бренди двадцатипятилетней выдержки.

Когда официант ушел, Петти пояснила:

– Для нас не имеет значения, сколько выпьет клиент. Мы не работаем на комиссионной основе.

– Это очень интересно, – отозвался Мейсон. – И как же вы работаете?

– Не так, как думает большинство людей.

Он промолчал.

– Мы – атмосфера, – добавила она. – Мы на самом деле хозяйки.

– И сколько вас? – полюбопытствовал адвокат.

– Много, – улыбнулась она. – По большей части нас заказывают предварительно, но и случайно зашедшие сюда люди, если они одинокие и… и приятные, тоже могут получить партнершу для танцев, собеседницу. Миссис Лавина считает, что одинокий человек может испортить компанию, и не поощряет таких людей.

– Как явно не поощряет и бурного веселья.

– Она хочет, чтобы люди вели себя естественно, хорошо проводили время, но ей не нравится шумная публика. Понимаете, она своего рода гений…

– Продолжайте, очень интересно, – поддержал девушку адвокат.

Лицо Петти просияло, когда она заговорила о миссис Лавине.

– Видите ли, за ней постоянно следят. Ее закроют мгновенно, если только она перейдет черту. То есть если зайдет за нее слишком далеко.

Мейсон кивнул, и уголки его губ дрогнули в мимолетной улыбке.

– Разумеется, здесь вовсе не пикник воскресной школы, – торопливо продолжила Петти. – У Марты Лавины создана своя особая атмосфера. Те, кто приходит сюда посмотреть на знаменитостей, видят их.

Вон те люди, сидящие за длинным столом, очень, очень интересны. Тот мужчина во главе стола, с темными волосами, роговых очках, ну, тот, который сейчас говорит и размахивает руками, – блестящий художник. Это он написал картину с девушкой за колючей проволокой. А красавица рядом с ним – очень популярная фотомодель. Говорят, она живет с…

– Не стоит зачитывать весь каталог, – остановил ее Мейсон. – Я не интересуюсь атмосферой.

– Тогда чем же вы интересуетесь?

– Вами в настоящий момент.

Она покачала головой:

– Я недоступна.

– Но вы ведь здесь, не так ли?

– Я недоступна.

– Речь не о том, – возразил Мейсон. – Я вполне доволен вашим обществом.

Петти еще раз внимательно посмотрела на него:

– Вы не такой, как все… Вы славный.

Снова заиграл оркестр, и они снова пошли танцевать. Она позволила Мейсону прижать себя ближе, и он почувствовал движение ее сильных, молодых бедер, упругие мускулы на тонкой талии под платьем.

– Замечательно, – произнесла Петти, когда музыка кончилась. – Похоже, вы начинаете мне нравиться. Нет, вы мне определенно нравитесь!

– И это взаимно, – произнес Мейсон.

Она встретила его взгляд.

– Со мной такое происходит нечасто. Я не очень подхожу для этой работы. Я никогда не сажусь за столик к людям, пока к ним хорошенько не присмотрюсь.

– И разглядывали меня перед тем, как подойти?

– Конечно.

– Что ж, я польщен.

– Как мне вас называть?

– Перри.

Она наморщила лоб:

– Довольно необычное имя.

Мейсон посмотрел ей в глаза:

– Тем не менее это мое настоящее имя. Больше того, я холост. Меня интересуют окружающие люди, и я не мелкая сошка, пытающаяся гнать большую волну.

– Вас интересуют люди?

– Вы в настоящий момент.

– Мне понравилось танцевать с вами.

– Вы танцуете божественно, – сказал Мейсон. – В вас есть та самая изюминка…

– Это моя профессия, – перебила она, как бы желая закрыть эту тему, и через мгновение многозначительно добавила: – Танцевать.

– И вам это нравится? – спросил Мейсон.

– Танцевать – да, – ответила она, – а то, что это моя профессия, – нет.

– Почему?

– Этому слишком многое сопутствует.

– Что, например?

– Стоит ли рассказывать?

– Очень интересно, с чем же вам приходится сталкиваться?

– Со многим.

Мейсон улыбнулся:

– Ну, совершенно очевидно, что вам приходится зарабатывать на жизнь, и я полагаю, вы получаете какие-то проценты в виде компенсации… – Он поднял руку, чтобы привлечь внимание официанта.

– Не стоит заказывать больше выпивки, – запротестовала Петти.

– Почему?

– Я не хочу пить.

– А что вы хотите?

– Танцевать!

Они протанцевали еще два танца. Она прильнула к его плечу, иногда поднимая голову так, что ее лоб касался его подбородка. Во время последнего танца на нее вдруг напала задумчивость.

Провожая Петти обратно к столику, Мейсон проговорил:

– Меня мучает совесть. Вы потратили на меня столько времени!

– Мне это доставляет удовольствие.

– У вас наверняка есть какое-то соглашение с клубом, по которому вы получаете компенсацию…

– Хотите поехать в одно место? – неожиданно спросила она.

Адвокат внимательно посмотрел на нее:

– А вам понадобилось немало времени, прежде чем вы осмелились сделать мне такое предложение, не так ли, Петти?

– Пожалуй. – Она посмотрела ему в глаза.

– Вы всегда такая нерешительная?

– В общем, да. Но когда решаюсь, то иду до конца.

– И значит?

– Значит, предложение остается в силе.

– Поехали! – согласился Мейсон.

Он поманил официанта, заплатил по счету, дал на чай девушке в гардеробе, проводил Петти к выходу и, поймав взгляд служащего на стоянке, кивнул.

Петти покачала головой, отменяя его просьбу:

– Вам не понадобится ваша машина. Мы поедем на моей.

Мейсон поднял брови.

– Все в порядке, – улыбнулась она. – Эдди! Машину, пожалуйста.

Служащий стоянки моментально исчез, а через минуту к ним подкатил огромный черный лимузин. Шофер в униформе ловко выпрыгнул из него и открыл дверцу.

Петти поблагодарила его улыбкой. Мейсон помог ей забраться в машину, затем сел рядом с ней. Тяжелая дверца захлопнулась.

– Что теперь? – поинтересовался адвокат не без иронии в голосе.

– Отправимся в одно место.

– Насколько я понимаю, – сказал Мейсон, глянув на часы, – теперь вы уже догадались, кто я такой, и это нечто в духе особого приема, оказываемого?..

– Нет, – оборвала она его. – Мне безразлично, кто вы есть. Просто вы очень симпатичный.

Она протянула руку, дернула черный шелковый шнур, и в ту же секунду на все окна опустились темные шторы, скрыв им обзор. Стекло между кабиной водителя и пассажирской частью салона было непрозрачным. Они оказались в полном уединении.

– В чем смысл? – полюбопытствовал Мейсон.

Она придвинулась и всем телом прижалась к нему.

– Разве вам не хочется побыть со мной?

Он рассмеялся и обнял ее одной рукой за плечи. Потом другую положил на талию. Петти прижалась к нему еще крепче, а Мейсон провел рукой по ее бедру, проверяя, не припрятано ли под платьем какое-нибудь миниатюрное оружие, хотя тут же понял, что тонкая атласная ткань вряд ли могла укрыть даже почтовую марку.

Машина плавно влилась в уличное движение.

– Куда мы едем? – поинтересовался адвокат.

– В одно место. Я тебе не нравлюсь?

– Нравишься.

– А почему ты остановился?

Мейсон усмехнулся:

– Я искал пистолет или нож.

– Но только с одной стороны. Попробуй с другой. – Она изменила положение. – Давай попробуй с этого бока!

– Нет, – отказался он. – Твоим единственным оружием тебя одарила природа.

Петти засмеялась и положила голову ему на плечо.

– Почему ты захотел видеть именно меня?

– Мне порекомендовали тебя как хорошую собеседницу.

– Кто?

– Друг.

– Я не со всеми так выезжаю. Обычно только танцую, и все.

– Тебе нравится твоя работа?

– Не особенно.

– Тебе нравится миссис Лавина?

– О, она душка! Удивительно понимающая и заботливая женщина. Делает нашу работу стоящей.

– У тебя много клиентов?

– Относительно.

Наступило долгое молчание. Петти поерзала на сиденье и опять повторила:

– Но ты не такой, как все.

Мейсон откровенно рассмеялся.

– На самом деле, ты не такой, как все, – еще раз ласково пропела она.

– Куда же все-таки мы едем, Петти?

– В одно место.

– Какое место?

– Увидишь.

Мейсон слегка шевельнулся, обнял девушку, сидевшую к нему боком, устроился поудобнее.

Она замерла, потом наконец спросила:

– Это все?

– Пока да, – ответил он.

Петти расслабилась и так долго сидела неподвижно, что ему показалось, будто она уснула.

Внезапно большой лимузин замедлил движение, сделал резкий поворот, еще раз свернул и остановился. Потом проехал несколько ярдов назад, снова вперед и замер окончательно.