— Что ни выберешь, — заметил Мейсон, — все равно — виски.

Оуфли метнул на него подозрительный взгляд и позвонил. В дверях появился мужчина с синевато-багровым шрамом на правой щеке, придававшим ему выражение злобного торжества, и спросил:

— Вы звонили?

— Да, — сказал Оуфли. — Принесите виски, Джим. Бурбон, шотландское. И содовую.

Человек кивнул и удалился.

— Джим Брэндон, — объяснил Оуфли. — Он и за шофера, и за дворецкого.

— Каким образом он был ранен? — поинтересовался Бергер.

— Автомобильная авария, кажется… Это вы мистер Бергер, окружной прокурор?

— Да.

— Сожалею, что Эдит де Во сказала то, что сказала.

— Почему?

— Потому что пожар начался вовсе не от выхлопных газов. Это вообще невозможно.

— Где у вас телефон? — спросил Глассмен.

— В холле. Я покажу… или Джим покажет.

— Неважно, — следователь встал. — Я сам найду.

— Вы слышали об отравлениях угарным газом, мистер Оуфли? — спросил Бергер.

— Конечно.

— Вам известно, что угарный газ образуется в автомобиле, когда работает мотор?

— Причем тут угарный газ? Он же не воспламеняющийся…

— Зато он отравляющий.

Что-то в голосе Бергера заставило выгнуться брови Оуфли.

— Господи боже! — воскликнул он. — Не хотите же вы сказать… Нет, это невероятно! И я не могу поверить…

— Неважно, во что вы можете и во что не можете поверить, мистер Оуфли. Мы заходили в гараж и обыскали машину Сэма Лекстера. Мы нашли длинный шланг.

— Да, — сказал Оуфли, не удивляясь. — Эдит видела его.

— Так где же сейчас Сэм Лекстер?

— Не знаю. Уехал.

— Каким образом? Его машина в гараже.

— Да, — согласился Оуфли. — Шофер увез его в город на паккарде, потом пригнал машину назад. Не знаю уж, как Сэм вернется, разве что шевроле где-то там.

— Шевроле?

— Да. Служебная машина. Обычно на ней ездит Эштон. Она у нас для подвозки грузов и для всяких поручений.

— А у вас есть машина? — спросил Бергер.

— Есть. Бьюик, который стоит в гараже.

— А большой паккард?

— Его дед купил незадолго до смерти.

— Когда сгорел дом, машины спасли?

— Да, гараж был на углу. С краю.

— То есть пожар начался далеко от гаража?

— Да, похоже, он начался возле дедовой спальни.

— У вас есть соображения, как начался пожар?

— И не одно… Слушайте, мистер Бергер, я бы предпочел, чтобы вы поговорили об этом с Сэмом. Мое положение достаточно щекотливо… В конце концов, Сэм мне родственник. Говоря откровенно, я уже слышал рассказ Эдит де Во, но не придал ему значения. Угарный газ для меня, конечно, новость. Я просто поверить не могу, что такое возможно. Должно быть какое-то объяснение.

Вошел Глассмен с телеграммой в левой руке.

— Телеграмма подлинная, — доложил он с порога. — Была отправлена по телефону, подпись «Друг», а номер телефона отправителя: шестьсот двадцать три девяносто восемь. Телефон зарегистрирован на заведение «Вафли Уинни».

— Чушь! — Мейсон вскочил.

— Хватит, Мейсон, — сказал Бергер. — Не вмешивайтесь.

— Какого дьявола! — взорвался Мейсон. — Вы мне не указ, мистер Бергер. Уинифред Лекстер не посылала этой телеграммы.

— Не стала бы Уинни посылать такую телеграмму, — подтвердил Оуфли, глядя на Глассмена. — Тут какая-то ошибка.

— Но она ее послала, — настаивал Глассмен.

— Черта лысого! — рявкнул Мейсон. — По телефону ее мог послать кто угодно.

— Да уж, — заметил Глассмен, — у ваших клиентов вечно какая-то конспирация…

— Вовсе она не моя клиентка, — сказал Мейсон.

— А кто же ваш клиент?

— Думаю, что кот, — ухмыльнулся Мейсон.

С минуту длилась тишина. Затем послышался шум автомобильного мотора. На мгновение за окном сверкнули передние фары, затем повелительно взвыл сигнал. Джим Брэндон вошел в комнату с подносом, на котором стояли бутылки, стаканы и два сифона. Он поспешил поставить поднос и заторопился к двери, потому что сигнал взвыл снова.

— Это мистер Сэм Лекстер, — сказал он.

Бергер поймал его за рукав, когда Джим проходил мимо.

— Не надо так спешить, — предложил он.

Глассмен прошел по коридору и открыл парадную дверь, сигнал раздался снова.

— Выходите, Джим, — сказал он. — Посмотрите, что там нужно.

Джим Брэндон зажег свет на крыльце и вышел.

— Джим, — позвал его Сэм Лекстер, — я в аварию попал. Идите, поставьте машину.

Бергер отодвинул портьеру. Яркий свет с крыльца падал на несколько старомодный шевроле с поломанными дворниками, вдавленным крылом и смятым бампером. Сэм Лекстер выбирался с водительского места. Лицо его было поцарапано, правая рука перевязана окровавленным платком. Бергер пошел к двери. Прежде чем он добрался до нее, фары вновь высветили моросящий дождь. Подъехал большой седан с мягко гудящим мотором, он развернулся и остановился. Оттуда выпрыгнул на дорожку человек, повернулся и помчался прямо к дому, затем, заметив Сэма Лекстера, внезапно остановился.

Перри Мейсон хмыкнул и объяснил Бергеру:

— Перед нами не кто иной, как наш выдающийся современник Нат Шастер. В течение следующего получаса вы будете иметь возможность установить, последовал ли он за Сэмом Лекстером потому, что знал о вашем присутствии здесь, или появился случайно.

Бормоча проклятия, Бергер устремился к крыльцу.

Шастер позвал резким и взволнованным голосом:

— Слыхали вы об этом? Нет, вы слыхали? Знаете, что они вытворяют? Знаете, что произошло? У них приказ — вырыть тело вашего дедушки. И они выкопали его!

На залитом кровью лице Сэма Лекстера проступило удивление. Фрэнк Оуфли, стоящий возле Бергера, спросил:

— Это еще что за чертовщина?

— Спокойно! — предупредил Глассмен.

— Я только что узнал! Хотите ли вы, чтобы я предпринял законные шаги… — он умолк, увидев на крыльце фигуру Бергера.

— Входите, мистер Шастер, — предложил прокурор. — Если будете там стоять, вы совсем промокнете.

На лице Сэма Лекстера блестели капли дождя. Рана на его щеке кровоточила. Губы в волнении дергались.

— Что происходит? — спросил он.

— Я провожу расследование, — объяснил Бергер, — и хочу задать вам несколько вопросов. Не возражаете?

— Нет, конечно, — ответил Лекстер, — но меня удивляет то, как это делается. Откуда взялась нелепая идея выкапывать…

— Никаких вопросов! Никаких! — закричал Шастер. — И отвечать, только если я разрешу!

— Да ну вас, Шастер, — отмахнулся Сэм. — Я смогу ответить на любой вопрос прокурора.

— Не дурите, — простонал Шастер. — Вовсе это не расследование окружного прокурора, это все дело рук выскочки Мейсона! Все вокруг этого чертова кота. Не отвечайте им. Ничего не отвечайте. Прежде всего вас одурачат, а потом? Вы лишитесь наследства, Мейсон восторжествует, все получит Уинифред, даже кот будет смеяться…

— Замолчите, мистер Шастер, — приказал Бергер. — Я собираюсь говорить с Сэмом Лекстером и так, чтобы вы меня не перебивали. Заходите в дом, мистер Лекстер. Вам нужен доктор — осмотреть раны?

— Не думаю, — сказал Лекстер. — Меня занесло на телефонный столб. Сильно тряхнуло, ушиб правую руку, но, наверное, достаточно промыть антисептиком и нормально перевязать. Не мешало бы, конечно, чтобы врач посмотрел, но я не хочу вас задерживать.

— Пожалуйста! — подбежал к нему Шастер. — Я вас умоляю! Прошу вас! Не делайте этого!

— Замолчите, — повторил Бергер и взял Сэма под руку.

Лекстер с Бергером вошли в дом, сразу за ними — Глассмен. Шастер медленно поднимался по ступенькам, точно старик, каждый шаг для которого — тяжелая работа. Мейсон наблюдал, как трое мужчин пересекли гостиную и скрылись за дверью. Он уселся в гостиной. Дрейк достал из кармана сигарету, устроился на пуфике, скрестив ноги, и произнес:

— Ну, так-то.

Джим Брэндон, стоя в дверях, сказал Шастеру:

— Не знаю уж, надо ли вам входить.

— Не дурите, — сказал Шастер и понизил голос так, чтобы Мейсон и Дрейк ничего не услышали. Брэндон тоже понизил голос. Они продолжили разговор шепотом.

Зазвонил телефон. Через несколько минут толстая женщина с заспанными глазами прошла по коридору, застегивая халат. Она сняла трубку, сказала «алло» сонным и неприветливым голосом. Лице ее выразило удивление, и она произнесла:

— Да, мисс Уинифред… Конечно, я могу его позвать. Он, конечно, спит. Сказать ему, чтобы он попросил мистера Мейсона позвонить вам и…

Перри Мейсон бросился к телефону.

— Если кто-то спрашивает мистера Мейсона, — вмешался адвокат, — то я здесь.

— Это мисс Уинифред Лекстер. — Женщина подала ему трубку.

— Алло, — сказал Мейсон и услышал голос Уинифред, взволнованный, почти истеричный:

— Слава Богу, смогла вам дозвониться. Я не знала, где вас искать, так что хотела передать через Эштона… Случилось нечто ужасное! Вам надо немедленно приехать.

— Вообще-то я пока занят, — спокойно ответил Мейсон. — Вы можете в общих чертах объяснить, что случилось?

— Не знаю, но у Дугласа что-то серьезное. Вы помните Дугласа? Дуглас Кин.

— Что же с ним случилось?

— Не знаю, но я должна вас видеть.

— Я выйду отсюда минут через десять, — обещал ей Мейсон. — Это все, что я могу сделать. Здесь еще одно дело, в котором я заинтересован. Где вас искать?

— У меня в заведении. Витрины не горят, просто открывайте дверь и входите.

— Хорошо, я выхожу через десять минут, — твердо сказал Мейсон.

Он повесил трубку, а Шастер, оставив Брэндона у двери, пересек холл быстрыми нервными шагами и схватил Мейсона за полу пиджака.

— Вы этого не сделаете! — объявил он. — Вы не можете так уйти! Это чудовищно! Я буду жаловаться! Это шантаж!

Мейсон оттолкнул его рукой и сказал:

— Вернитесь лучше к своим лекциям, Шастер. Никто не может обвинить вас в их излишней сухости.