— Прошу вас назвать ее имя.

— Агнес Берлингтон.

— В каком положении был обнаружен труп?

— Он лежал немного на левом боку, лицо было опущено вниз.

— В каком состоянии находился труп с медицинской точки время?

— Об этом вам лучше спросить эксперта. Он даст квалифицированный ответ, — ответил лейтенант Трэгг. — Но трупное окоченение уже наступало и вновь исчезло.

— К трупу притрагивались?

— Состояние трупа позволяет сделать вывод, что к трупу не притрагивались после того как наступила смерть.

— Вы сделали фотографии?

— Да. Мы сделали фотография и самого трупа, и окружающей его обстановки.

— Теперь скажите, что вы нашли, когда сдвинули труп с места?

Трэгг знал, какой неожиданностью для защиты будет то, что он сейчас скажет, поэтому не удержался и взглянул на Мейсона.

— Под телом убитой мы нашли револьвер тридцать второго калибра марки «Смит и Вессон».

Мейсон выпрямился в своем кресле.

— Могу я попросить секретаря суда, чтобы он зачитал, как записано это свидетельство в протоколе?

Секретарь зачитал ответ Трэгга:

«Под телом убитой мы нашли револьвер тридцать второго калибра марки „Смит и Вессон“.

— Скажите, из этого револьвера была убита Агнес Берлингтон? — спросил Диллон.

— Я возражаю, Ваша Честь, — сказал Мейсон. — Ответ на этот вопрос требует обоснований свидетеля, а для допроса его в качестве эксперта пока нет никаких оснований. Еще не выяснено, умерла ли Агнес Берлингтон от огнестрельной раны. Поэтому этот вопрос не может быть занесен в протокол.

— Ваша Честь, — вставил Диллон, — с моей стороны это лишь попытка форсировать процедуру следствия. Я полагаю, что имею право спросить у лейтенанта Трэгга о причине смерти. Правда, защита может возразить, что я не имею права задавать ему этот вопрос, поскольку свидетель не является медицинским экспертом.

— Можете задать ему этот вопрос, — сказал Мейсон.

— Что послужило причиной смерти Агнес Берлингтон? — спросил Диллон у лейтенанта Трэгга.

— Огнестрельная рана.

Диллон устало сказал:

— Теперь я хочу попросить лейтенанта Трэгга, чтобы он временно покинул свидетельское место и вызываю в качестве свидетеля медицинского эксперта.

— Минутку! — вмешался Мейсон. — У меня есть кое-какие вопросы к лейтенанту Трэггу, и я хотел бы их задать до того, как он покинет свидетельское место.

— У вас будет возможность допросить лейтенанта Трэгга, когда я его вызову в следующий раз, — недовольно сказал Диллон.

— Но мне необходимо задать вопросы по той части показаний, которую он уже дал. Если вы собираетесь отпустить его со свидетельского места, я думаю, что имею право задать ему эти вопросы, — парировал Мейсон.

— Как хотите, — раздраженно бросил Диллон. — У меня нет возражений.

Мейсон повернулся к Трэггу:

— Итак, господин лейтенант, вы довели до сведения Высокого Суда, что нашли под убитой револьвер.

— Да, сэр. Совершенно верно.

— И это был револьвер тридцать второго калибра марки «Смит и Вессон».

— Да, сэр.

— Что вы можете сказать о барабане этого револьвера?

— Он был полностью заряжен.

— Значит, все шесть пуль были в барабане?

— Совершенно верно, сэр.

— Из этого револьвера стреляли в последнее время?

— Эксперты дали заключение, что в последнее время из этого револьвера не стреляли.

— А вы установили, кому принадлежал этот револьвер?

— Да, сэр, установили.

— Так кому же он принадлежал?

— Этот револьвер несколько лет назад, еще во время работы медсестрой в больнице Сан-Франциско, приобрела Агнес Берлингтон. Ей в те времена часто приходилось возвращаться домой поздно вечером.

— У нее есть лицензия на это оружие?

— Она имела лицензию, когда приобрела этот револьвер. Но к моменту убийства лицензия была уже недействительна.

— Револьвер был тридцать второго калибра?

— Да.

— Как вы думаете, возможен такой вариант, что Агнес Берлингтон была убита из этого револьвера, а потом убийца вынул пустую гильзу и вставил туда новый патрон.

Лейтенант Трэгг на мгновение задумался, а потом сказал:

— Не думаю, сэр.

— Почему?

— Во-первых, я считаю, что она была убита из револьвера тридцать восьмого калибра. И я думаю, что мы уже нашли оружие, из которого это было сделано. Во-вторых, если верить экспертам, из оружия, которое мы нашли под убитой, не стреляли по меньшей мере полтора месяца.

— Вы нашли пулю, которой была убита Агнес Берлингтон? — как бы невзначай спросил Мейсон.

— Одну минутку! — вмешался Диллон. — С разрешения Высокого Суда, я хочу возразить против этого вопроса, поскольку он опережает вопросы обвинения. Я еще не спрашивал свидетеля относительно калибра револьвера, из которого была убита Агнес Берлингтон. И я в свое время принял подобное возражение. Поэтому я считаю, что защита пока не имеет права задавать вопросы, касающиеся этого пункта.

— Хорошо, если вы хотите соблюсти все формальности, я согласен, — ответил судья Элвилл. — Возражение принято.

— В таком случае, у меня пока все, — сказал Мейсон.

— Я вызываю в качестве свидетеля доктора Леланда Клинтона! — объявил Диллон.

Место для свидетелей занял высокий эффектный мужчина. Он назвал свое имя, адрес, род занятий, подтвердил свою квалификацию медицинского эксперта, и после этого ему был задан вопрос, делал ли он вскрытие трупа Агнес Берлингтон.

— Да, сэр. Вскрытие делал я.

— В таком случае, доктор, — сказал Диллон, — объясните нам, не применяя особой медицинской терминологии, что послужило причиной смерти Агнес Берлингтон?

— Причиной смерти Агнес Берлингтон, — ответил доктор Клинтон, — явилась огнестрельная рана. Пуля вошла в спину правее срединной артерии, задела верхнюю часть правой почки, пошла выше, задела сердце и вышла в левой верхней части грудной клетки. Я могу показать путь пули на анатомической схеме.

— Пока этого не нужно, доктор, — ответил Диллон. — Я не хочу заполнять протокол специальными терминами, если этого не попросит обвиняемая… Значит, рана, по вашим словам, оказалась смертельной?

— Да.

— Какое время может прожить человек, получивший такую рану?

— Практически смерть наступает мгновенно. Человек с такой раной может прожить лишь две-три секунды.

— Может человек шевелиться после получения такой раны?

— Очень незначительно… Сомневаюсь, чтобы он мог выполнить какие-нибудь сознательные движения. Ведь с физической точки зрения смерть наступает мгновение.

— Вы сказали, доктор, что пуля шла снизу вверх?

— Совершенно верно.

— Значит, револьвер, из которого была выпущена пуля, должен был находиться под определенным углом, и если жертва в тот момент стояла, то револьвер должен был находиться близко к телу в районе поясницы или немного ниже и был направлен снизу вверх?

— Да, сэр.

— У меня все, — сказал Диллон. — Перекрестный допрос, пожалуйста.

— Имелись ли у убитой следы пороха в районе раны? — спросил Мейсон.

— Нет.

— Значит, оружие не могло находиться в непосредственной близости от тела в момент выстрела?

— Я и не говорил, что оно находилось поблизости.

— Прошу прощения, — сказал Мейсон, — но мне показалось, что на вопрос обвинения вы ответили, что если убитая в момент выстрела стояла, то оружие должно было находиться в непосредственней близости от тела на уровне поясницы.

— Совершенно верно, — ответил Клинтон. — Но этот ответ верен только в том случае, если убитая в момент выстрела стояла…

— Но если убитая в момент выстрела стояла, то значит, на ее теле должны были остаться следы пороха.

— Следы пороха появляются на теле в районе раны в том случае, если оружие в момент выстрела находится в непосредственной близости от тела. Но убийца мог держать оружие на уровне пола, а с такого расстояния следов пороха на теле уже не будет. Правда, такой вариант весьма условен.

— Значит, вы склоняетесь к мысли, что в момент выстрела убитая не стояла на ногах?

— Видимо, да.

— А в каком положении, по вашему мнению, она должна была находиться?

— Практически она могла быть в любом положении: на четвереньках, лежа на полу или на кровати.

— Есть ли какие-нибудь признаки, указывающие на то, что она была связана или что ее били?

— Нет.

— И пуля вылетела из левой верхней части грудной клетки?

— Совершенно верно.

— А что вы скажете о содержимом желудка, доктор? — спросил Мейсон.

— Одну минутку! — вмешался Диллон. — Здесь защита нарушает порядок ведения судебной процедуры. Мне хотелось бы, чтобы расследование придерживалось установленного порядка. Я еще не спрашивал свидетеля о времени смерти.

— В таком случае, вы можете это сделать, — заявил судья Элвилл.

— Я хотел бы соблюсти в расследовании порядок: сперва показать факт смерти, потом причину, а уж затем время.

— Не думаю, чтобы это имело какое-либо значение, — ответил судья Элвилл. — Конечно, если для этого нет определенных причин.

— Могу заверить Высокий Суд, что такие причины есть, — заметил Диллон.

— Пусть будет по-вашему. Но это не мешает задать вопрос относительно состояния желудка. Я склонен разрешить защите этот вопрос.

— Если Высокий Суд разрешает задать такого рода вопрос, — сказал Диллон, — то я сам могу продолжить допрашивать свидетеля и выяснить время смерти.

— Хорошо, но защита уже задала вопрос и имеет право получить на него ответ, — сказал судья с нарастающим недовольством. — Отвечайте на вопрос, свидетель.

— В желудке убитой, — сказал доктор Клинтон, — были обнаружены зеленый горошек, эскалоп, картофель и хлеб.

— В какой стадии? — спросил Мейсон. — Другими словами, насколько пища успела подвергнуться влиянию желудочного сока.