– Позвоните в офис Дрейка. Скажите ему, чтобы он оставался на месте, пока не услышит от меня вестей. Скажите ему, чтобы Делла Стрит шла домой. Как вы думаете, тот детектив может связать меня с вами?

– Да, конечно. Естественно, он стремится узнать, в каком направлении я работаю. Когда вы прошли, он смотрел во все глаза и весь обратился в слух. Я дал вам отойти настолько далеко, насколько мог себе позволить, чтобы успеть связаться с вами, не упустить. Но, убежден, он вполне мог заметить нас. Он уходит с дежурства в половине второго. В случае если вы хотите позвонить так, чтобы вас не видели…

– Ладно. Возвращайтесь и наблюдайте за домом, чтобы детектив не мог сказать, будто вы ушли при моем появлении. Постарайтесь направлять его на ложный след, прежде чем он уйдет. Скажите ему, что собираетесь дежурить всю ночь. Когда в половине второго он уйдет, выждите еще десять-пятнадцать минут, чтобы убедиться, что он ушел, а затем возвращайтесь обратно в офис Дрейка.

– Может, она все же объявится?

– Нет.

– Вы уверены?

– Более чем уверен. А если она объявится, это ничего не изменит. Мне хотелось бы удержаться от того, чтобы раскрыть свои планы тому детективу.

Мейсон пошел к своей машине, сел в нее, заправился на ближайшей бензоколонке и отправился в путь. Время от времени он поглядывал на часы, чувствуя, что, несмотря на выпитый кофе, его тянет ко сну. Он остановился в «Короне», выпил еще чашку кофе и поехал дальше.

Подъехав к Элсинору, он обнаружил, что город весь погружен во тьму и закрыт. Было освещено только полицейское управление, больше света нигде не было.

Мейсон направился в объезд, пытаясь найти дорогу в город, и тут увидел машину, которая сворачивала на дорогу. Очевидно, как он посчитал, какое-то семейство возвращалось из соседнего городка с позднего представления.

Мейсон подъехал ближе к остановившейся машине.

– Может мне кто-нибудь сказать, где находится Вашингтон-Хейтс? – спросил он, опуская стекло дверцы.

Мужчина, явно глава семьи, подошел к его машине.

– Конечно, – сказал он. – Поезжайте прямо по этой дороге, пока не достигнете первого проспекта, затем поверните направо. Вам придется въехать на холм. Вторая улица направо и есть Вашингтон-Хейтс.

– Спасибо, – сказал Мейсон, наклоняя голову так, чтобы поля шляпы заслонили его лицо от глаз мужчины. – Большое спасибо!

Мейсон мягко надавил на педаль газа и отъехал от бордюра.

Он увидел дом 6800 на Вашингтон-Хейтс, но пропустил, проехав мимо, дом 6831. Только развернувшись и проехав назад, он заметил маленький домик, напоминающий бунгало, стоящий в стороне от дороги.

Мейсон остановил машину, погасил фары и направился к дому по дорожке, посыпанной гравием, который заскрипел под его ногами.

В соседнем доме настырно залаяла собака, и раздраженный голос велел ей заткнуться.

Адвокат нащупал ногами ступеньки маленького крылечка и стал искать кнопку звонка. Не найдя ее, он просто постучал в дверь. Изнутри не было никакого ответа. Мейсон постучал во второй раз. В доме раздалось глухое шлепанье босых ног по полу. Собака в соседнем доме лаяла все громче, а затем внезапно наступила тишина. На крыльце зажегся свет. Дверь открылась ровно настолько, чтобы образовалась щель: шире ей мешала отвориться медная цепочка, крепко натянувшаяся в щели.

Мужской голос спросил:

– Кто это?

– Я адвокат из города. Хочу поговорить с вами.

– О чем?

– О вашей жене.

– Моей жене?

– Да. Розе Калверт. Она ваша жена, не так ли?

– Вы лучше ее спросите, чья она жена, – сказал мужчина.

– Извините. Я не хочу обсуждать этот вопрос за порогом, где нас могут услышать соседи. Я приехал сюда увидеть вас, потому что чувствую: это важно.

– Что важно?

– То, зачем я хочу вас видеть.

– А теперь послушайте меня, – сказал мужчина. – Я не соглашусь мириться с тем, что произошло. Надеюсь, что Розе захочется прийти обратно. Если придет – хорошо. Нет – я не собираюсь облегчать жизнь ни ей, ни тому типу, который загипнотизировал ее. И точка. – Он начал закрывать дверь.

– Минутку, – сказал Мейсон. – Мне не надо, чтобы вы с чем-то соглашались или нет. Мне нужно только получить у вас кое-какие сведения.

– Зачем?

– Потому что это важно.

– Кому важно?

– Это может быть важно для вас.

Человек за дверью заколебался и, в конце концов, сказал:

– Ну ладно. Входите. Но это черт знает что! Поднимать человека в такой час с кровати и еще заставлять отвечать на вопросы.

– Не будь это так срочно, я бы на это не решился.

– Что у вас за срочность?

– Я еще не уверен, – сказал Мейсон, – и не хочу заранее тревожить вас, пока окончательно не удостоверюсь. Я адвокат, но вовсе не представитель вашей жены. Не представляю я и никого из тех, кто связан с тем домом. Просто мне нужна кое-какая информация, и к тому же, возможно, я лично смогу быть вам полезен.

– Хорошо, входите.

Цепочка была откинута, и дверь открылась.

На пороге стоял взъерошенный босой мужчина в распахнутой пижаме. Довольно высокий, худощавый, лет тридцати с небольшим, с темными глазами, в которых так и плясало пламя, и черными спутанными волосами.

– Входите, – сказал он зевая.

– Благодарю. Меня зовут Перри Мейсон, – сказал адвокат, пожимая ему руку. – Я веду дело, которое требует получения кое-какой информации о вашей жене.

– Мы разошлись, – коротко сказал Калверт. – Возможно, вы пришли не по адресу.

– Я хочу поговорить с вами.

– Кроме того, что она хочет развестись, я мало что могу рассказать о ней.

– У вас не было детей?

Он отрицательно покачал головой.

– Вы давно женаты?

– Два с половиной года. Вы можете наконец рассказать мне, что все это значит? Извините, возможно, я слишком нетерпелив.

– Я должен кое-что рассказать вам, но прежде мне необходимо убедиться в полной своей правоте. Это может занять немного времени, пятнадцать-двадцать минут. Вы не хотите что-нибудь накинуть на себя?

– Я завернусь в одеяло. – Он устремился в спальню, вынес одеяло и завернулся в него. – Садитесь к столу.

Мейсон сел и продолжил:

– У вас такой приятный маленький домик.

Мужчина равнодушно отмахнулся:

– Я арендовал его меблированным. Думал, что через некоторое время Роза все же вернется ко мне, но теперь уже теряю надежду.

– Вы вместе жили здесь?

– Нет, я переехал сюда около трех месяцев назад, сразу после нашего разрыва.

– Чем вы занимаетесь?

– Работаю на станции техобслуживания.

– Вы не обидитесь, если я попрошу вас рассказать, что произошло, как случилось, что вы порвали ваши отношения?

– Да нет, – сказал Калверт. – Все начиналось прекрасно. Мы были знакомы пару месяцев. Она работала в конторе маклеров. Я был продавцом. Подошли, как нам казалось, друг другу и поженились. Сначала она не хотела детей. Мы решили, что подождем с этим, и вместе продолжали работать. Затем умер мой дядя и оставил мне приличное состояние. Не так чтобы очень большое. И все же оно оценивалось в шестьдесят тысяч, и мы могли бы жить на проценты. Это давало мне возможность обзавестись семьей.

– Сколько от этого наследства вы скрыли от налогов?

Калверт улыбнулся:

– Все.

– Примерный мальчик! – сказал Мейсон.

– Послушал бы ее, вообще ничего не потерял бы, – продолжал Калверт. – Деньги и стали одной из причин беды. Она хотела пожить, попутешествовать, накупить шмоток, словом, получить все, что могут принести деньги. Я же хотел их сохранить, вложив куда-нибудь. Хотел, чтобы у нас был свой бизнес, чтобы она не работала. Я хотел детей.

– А она хотела иметь детей?

– Это ее не волновало.

– Ну ладно. Так что же произошло?

– Все шло хорошо, но вскоре я заметил, что в наших отношениях появилось что-то не то. Роза – из тех женщин, которые привлекают мужчин. У нее хорошая фигура, и она этим гордится. Ей нравятся люди, которые это замечают.

– И они замечали?

– Да.

– Именно это послужило причиной окончательного разрыва между вами?

– Причиной послужил мужчина, которого зовут Гиффорд Фаррелл.

– Из «Техас Глоубал»?

– Да. Он ведет борьбу за контрольный пакет. В газетах Лос-Анджелеса помещены сообщения на эту тему. Он хочет завладеть компанией.

– Он давно знаком с вашей женой?

– Я не знаю. Не думаю, что это только его вина, но, конечно, он сделал все, чтобы она ушла к нему.

– Долго это продолжалось?

– Я сказал вам – не знаю. По-моему, довольно долго. Сначала я хотел вернуть ее, делая вид, что меня все это мало волнует. Фаррелл, как и Роза, – игрок. Парень, который идет напролом, любит разъезжать на роскошных автомобилях, тратит три-четыре сотни долларов на одежду, никогда и не взглянет на пару ботинок, которые стоят дешевле двадцати долларов. Он обожает появляться в ночных клубах, ну… и тому подобное.

– И теперь ваша жена хочет с вами развестись.

– Да.

Мейсон достал из кармана пачку сигарет.

– Не возражаете, если я закурю?

Калверт вышел на кухню, вытряхнул в печку пепел из пепельницы и вернулся. Взглянув на предложенные Мейсоном сигареты, он сказал:

– Спасибо, я курю другие.

Он вытащил пачку сигарет из кармана пижамы, извлек одну и подался вперед, к огоньку зажигалки Мейсона.

Адвокат тоже прикурил и спросил:

– У вас есть какие-нибудь фотографии вашей жены?

– Фотографии? Конечно.

– Могу ли я взглянуть на них?

– Зачем?

– Я хочу удостовериться, что мы с вами говорим об одной и той же женщине.

С минуту Калверт смотрел на него, потом глубоко затянулся, выпустил из ноздрей две струи дыма, поднялся, вышел в другую комнату. Вернулся он с двумя фотографиями в рамках и с альбомом.

– Вот ее снимки.

Мейсон сначала посмотрел цветные фотографии в рамках.

– У вас есть ее моментальные снимки?