Машина выехала с обочины, взревела мотором, набирая скорость, затем, взвизгнув покрышками, срезала угол и понеслась вперед. Мейсон, перевел рычаг на предельную скорость.

— Делла, держи малыша крепче, — предупредил Мейсон.

— Держу, — ответила Делла.

Обхватив ручонками Деллу, малыш издал радостный вопль.

— Замолчи, — бросил Дрейк через плечо. — Ты еще слишком молод и не знаешь жизни. Ты не видел, какие номера выкидывает этот пижон за рулем. Ради Бога, Перри, будь человеком. И вообще, куда мы едем?

— К Джейсону Бартслеру.

— Будем надеяться, нам никто не повстречается на пути. Кстати, Перри, если можешь, помоги мне сэкономить на покрышках, — решил сострить Дрейк. — Проезжал бы повороты на двух колесах, как на велосипеде. Получится и быстрее, и мне выгода: меньше будут изнашиваться… Эй-эй! Да я же пошутил! Ну, Перри, перестань ради Бога! Сбрось скорость.

С заднего сиденья раздался облегченный вздох Деллы.

— Ну, все, — сказала она, — это был последний поворот до дома Бартслера.

Малыш восторженно завопил.

— Все равно я остаюсь при своем мнении, — сказал ему Дрейк.

Делла Стрит рассмеялась, но она явно нервничала.

— Кстати, Перри, — вспомнил вдруг Дрейк, — когда дежурная позвонила мне, она сообщила мне свежую информацию о том письме. Милдред нашла какого-то парня и дала ему полдоллара, чтобы он доставил письмо. Позже он прочел в газете про убийство, увидел ее фотографию, адрес и рассказал своим приятелям… Осторожно, Перри, ради Бога! Неужели тебе жить надоело?

Мейсон продолжал держать педаль, отжатой чуть ли не до пола, и вел машину небрежно, держа руль и не обращая внимания на дорожные знаки и стоны Дрейка. Маленький Роберт настойчиво пытался встать на ноги, и Делла Стрит еле удерживала его. Что касается Дрейка, он хранил скорбное молчание.

Сзади колыхнул луч прожектора и послышалась сирена.

Дрейк, обернувшись, лаконично заметил:

— Слышишь, Перри, к тебе стучатся.

Мейсон заметил, прибавив скорость:

— Тут всего-то четыре-пять кварталов. У нас нет времени разбираться с ними.

Патрульный автомобиль также прибавил скорость, не желая отставать от Мейсона. Вой сирены заставлял прижиматься к обочине редкие машины, попадающиеся на пути, что только облегчало Мейсону его задачу.

Патрульный автомобиль сделал попытку сократить дистанцию, однако, потерпев неудачу, прекратил попытки. Обе машины неслись по бульвару на приличном расстоянии друг от друга.

— Сейчас начнут пулять по покрышкам, — мрачно предрек Дрейк. — Самое безопасное, когда они пытаются попасть в водителя: все пули улетают в небо. Гораздо хуже, когда они целят в покрышки: обязательно попадут в пассажира.

— Что ж, тогда держитесь. Мы сворачиваем.

Резко вывернув руль, Мейсон несколько раз отжал тормоза и Прильнул к рулю. Покрышки прочертили длинные черные полосы на мостовой; их визг слился с воем сирены. Машину занесло набок, однако она каким-то чудом удержалась на колесах и снова понеслась вперед как стрела. Еще два квартала, — и Мейсон, р»*зко затормозив, съехал на обочину.

За ними, взвизгнув покрышками, остановилась полицейская майшна. Но Мейсон уже бежал к дому Джейсона Бартслера. Из полицейской машины раздалась грозная команда:

— Стой или буду стрелять!

Мейсон, обернувшись, крикнул:

— Скорее за мной, дуралей! Там могут убить человека.

Однако полицейский оставался непоколебим:

— Стой, или я начиню тебя свинцом.

Мейсон застыл в нерешительности. Вдруг из дома донесся хлопок выстрела, и почти сразу же за ним — еще один. Пуля пробила широкое стекло на окне в фасаде здания, и ломаные трещинки разбежались в стороны от пулевого отверстия.

Мейсон возопил полицейским:

— Ну что вы расселись?!

В доме раздался третий выстрел.

Делла Стрит крикнула Полу Дрейку:

— Сделайте же что-нибудь! — Отстранив ребенка от себя, она вышла из машины и побежала к полицейским. — Это же

Перри Мейсон, известный адвокат! Он хочет предотвратить убийство!

Делла услышала, как кто-то из сидевших в машине сказал:

— Да это ж и вправду Мейсон.

Пол Дрейк вылез из машины и, бросив Делле:

— Не спускай глаз с ребенка, — засеменил в обход особняка.

Полицейские пробежали мимо Деллы. Один из них взбежал к двери, другой же побежал за Дрейком.

В доме раздались один за другим еще два выстрела. Мейсон бросился на дверь всем телом, однако полицейский, отстранив его, разбил прикладом карабина стеклянную панель рядом с входной дверью, выбил ногой осколки стекла, оставшиеся по краям панели, и пролез через образованную амбразуру в освещенный интерьер особняка. Следом за ним тенью прошмыгнул и Мейсон. С задворков дома послышался резкий окрик, затем револьверный хлопок и за ним — громыхнул карабин. Наступила тишина.

Из распахнутых настежь дверей кабинета Джейсона Бартслера лился свет.

— Нам туда, — позвал Мейсон.

— Подождите, — сказал полицейский. — Спокойнее. Сперва надо открыть входную дверь.

— Сейчас не до этого. Там кто-то лежит.

Полицейский посмотрел в сторону, куда указывал Мейсон. Из-за открытой двери выглядывали голова и рука мужчины, лежавшего навзничь на полу. В его руке был револьвер.

Полицейский заколебался, потом двинулся вперед, держа карабин наперевес. В этот момент его напарник прокричал в панель:

— Слышь, Билл, там кто-то пытался удрать. Пол Дрейк попытался остановить его, но не удержал. Пока я успел подбежать, тот уже вырвался и бросился драпать. Я приказал ему остановиться, но он выстрелил в меня. Тогда я тоже пальнул. Ему удалось перебежать двор и скрыться в аллее… Но я попал в него: на земле следы крови.

— Так хватай же его! — рявкнул полицейский. — Какого черта ты вернулся?

— Хотел тебе сообщить.

— Сообщил, и что пользы? Вперед за ним! Я здесь разберусь с трупом.

Мейсон и полицейский прошли в кабинет.

На ковре посреди комнаты лежал распростертый Джейсон Бартслер. Из раны на ноге сочилась кровь.

Мейсон опустился перед Бартслером на колени и пощупал его запястье.

— Пульс в норме, — сообщил ои. — Посмотрите, нет ли на нем еще ран. Переверните его.

— Отберите у него револьвер, — потребовал полицейский.

Мейсон перевернул Бартслера, и револьвер выскользнул из безжизненной руки. Мейсон развязал халат, надетый поверх пижамы, и, закатив пижаму, осмотрел грудь Бартслера. Полицейский, по-прежнему не выпуская карабина из руки, другой рукой потянул вниз брюки пижамы.

Пуля попала в бедро Бартслера чуть повыше колена и благополучно вылетела сквозь ткани бедра. По-видимому, это была единственная рана.

Мейсон, наклонившись, понюхал ствол револьвера, из него только что стреляли.

— Обморок, вызванный шоком, — отметил Мейсон. — Похоже, пуля попала в сустав. Давайте уложим его на диван и дадим ему коньяк.

— Послушайте, — строго обратился к Мейсону полицейский, ни единым движением не выказав желания последовать его предложению, — может, вы все-таки объясните, что здесь происходит?

С этими словами он прошел к входной двери, отпер ее и возвратился в кабинет.

— Кто-то покушался на жизнь Джейсона Бартслера.

— По мне, так сам Джейсон Бартслер пытался кого-то убить.

— Что ж, тогда подождем, пока он придет в себя, и сам все расскажет. Все-таки лучше уложить его на диван.

Полицейский помог Мейсону перенести раненого Бартслера на диван. Мейсон нашел бутылочку коньяка, смочил им губы Бартслера, дал понюхать и наконец заметил полицейскому:

— Надо бы «скорую» вызвать, как по-вашему?

С улицы донесся вой еще одной сирены, смолкшей после того, как машина затормозила перед домом.

— Легка на помине, — сказал полицейский.

— Что там, телепаты собрались? — буркнул Мейсон.

У Бартслера приоткрылись глаза. Мейсон приподнял его голову и сказал:

— Выпейте.

Мейсон влил в рот Бартслеру немного коньяку. Бартслер сделал глоток, поперхнулся и потянулся к стаканчику.

— Я попал в него? — спросил он.

— Еще неизвестно, — ответил Мейсон.

На ступеньках загромыхали шаги. В комнату ворвались полицейские во главе с лейтенантом Трэггом, который, бросив взгляд на полицейского, на Бартслера, лежавшего на диване, а затем на Мейсона, сурово осведомился:

— Что здесь происходит?

— Фрэнк Гленмор пытался убить Джейсона Бартслера.

К счастью, мы подоспели вовремя. Один из патрульных ранил Гленмора, когда тот пытался убежать.

Трэгг, быстро оценив ситуацию, сказал полицейскому:

— Хорошо, идите помогать вашему напарнику. Обязательно найдите этого Гленмора. А мы позаботимся об этих. Как ваше самочувствие, мистер Бартслер?

— Неважно, — ответил Бартслер. — Что с моим коленом?

— Мы уже вызвали «скорую», — сообщил ему Трэгг и обратился к Мейсону: — Простите, что не смогли приехать раньше. Меня не было в управлении. Когда я вернулся, Голкомб поведал мне о вашем телефонном разговоре. Он посчитал, что поступил очень мудро. Решил, будто вы задумали воспользоваться полицией, чтобы изменить в свою пользу общественное мнение.

— Я знаю.

— Не надо осуждать его, — сказал Трэгг и обратился к Бартслеру: — Вы можете рассказать, что здесь произошло?

Бартслер взял второй стаканчик, протянутый ему Мейсоном.

— Гленмору кто-то позвонил, — начал он свой рассказ. — Я слышал его голос: он явно разнервничался. Сразу же после этого мне понадобилось позвонить, но телефон не работал. Я очень удивился. Когда же я перевернул аппарат, то моему взору предстал аккуратно перерезанный шнур. Как только я это увидел, у меня зародились сомнения. Я достал из стола свой револьвер. Правда, я заподозрил вовсе не Гленмора. Я подозревал свою жену.