— Какая же от этого выгода?

— Ну-у, разве может быть синяк под глазом у порядочной женщины? — сказал Мейсон. — Кроме того, большая часть читающей публики убеждена, что девушке с подбитым глазом не составляет труда совершить убийство. Я только никак не могу взять в толк, почему Милдред так запаниковала, узнав о синяке Дайаны. Если Милдред забрала сумочку по какой-то другой более важной причине, мы можем понять ее волнение. А что, если есть еще причина. Допустим, кроме Карла, что-то было еще…

Раздался телефонный звонок. Звонил телефон, номер которого не был зарегистрирован в справочнике и который во всем городе знали не более полдюжины людей.

Мейсон поднял трубку: ему ответил сухой, лаконичный голос.

— Похоже, ты проиграл, Перри.

— Почему?

— Полиция нашла орудие убийства.

— Где?

— В квартире Дайаны Рэджис. Пистолет был запрятан на дне корзины для грязного белья.

— В таком случае его туда подбросили, — рассердившись, сказал Мейсон. — Вот для чего наведывался Карл, когда…

— Спокойнее, Перри, не кипятись, — сказал Дрейк. — Ты бы выслушал до конца.

— Так выкладывай, не тяни.

— Он сплошь усеян отпечатками пальчиков Дайаны. А других отпечатков на пистолете не имеется.

— Все? — спросил Мейсон.

— Этого недостаточно?

— Даже более чем достаточно, — сказал Мейсон, громыхнув трубкой.

Глава 11

Дайана Рэджис сидела по ту сторону массивной решетчатой перегородки, отделявшей арестантов от стола, за которым находились посетители. У задней стены возвышалась здоровенная надзирательница, в то время как другой надзиратель не спускал глаз с посетителей, исключая любую попытку передать что-либо через ячейку перегородки.

Мейсон приблизил ухо к перегородке, и Дайана, чей подбитый глаз почернел настолько, что приобрел жуткий зеленоватый оттенок, наклонилась так, чтобы могла разговаривать вполголоса.

— Какой эпизод из вашей биографии вы так стараетесь скрыть? — спросил у нее Мейсон.

— Я? Никакого.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно.

— Вы разведены?

— Да.

— Вы подавали на развод или ваш муж?

— Я. Он жестоко со мной обращался.

— Черт возьми! — раздраженно буркнул Мейсон. — От кого вы пытаетесь скрыть правду? От своего же адвоката! Неужели трудно понять, что, умалчивая от меня необходимые сведения, вы рубите сук, на котором сидите?

— Наверное, мне следовало рассказать вам про пистолет, — призналась она с ноткой раскаяния в голосе.

Мейсон не смог сдержать сарказма:

— Очень ценное признание от человека, обещавшего быть откровенным со своим адвокатом.

— Мистер Мейсон, не обижайтесь, пожалуйста.

Мейсон сказал:

— Я так увяз в этом деле, что и выпутаться не могу. Вы же все спихиваете на меня. Выкладывайте насчет пистолета и постарайтесь говорить правду.

— Я всегда говорила вам правду, мистер Мейсон, только про пистолет утаила, потому что думала, что он принадлежит Милдред. Я решила, что она собирается предпринять какой-то, ну, как бы это сказать, отчаянный шаг.

— С чего вы решили, что это пистолет Мирдред?

— Я видела у нее в руках.

— Когда?

— Две-три недели назад. Она… Я знаю, что она таскала его с собой.

— Для чего?

— Не знаю.

— Когда вы нашли пистолет?

— Вчера вечером.

— Каким образом?

— После того, как я в первый раз вышла из квартиры мисс Стрит. Я решила заехать к себе домой, проверить, может, Милдред оставила мне какую-нибудь записку. Я поехала на такси.

— Во сколько вы добрались до дома?

— Не помню.

— Через сколько минут?

— Не более четверти часа.

— Дождь уже шел?

— Да, где-то минут двадцать уже накрапывал.

— Так где вы нашли пистолет?

— На туалетном столике.

— Что вы сделали?

— Я жутко удивилась тому, как он мог там очутиться. Взяла его, стала разглядывать, а затем положила в ящик туалетного столика. Но потом я подумала, а вдруг… ну, я не предполагала,

что… в общем, я не хотела, чтобы он был на виду, и поэтому бросила его в корзину для грязного белья.

— Зачем?

— Сама не пойму. Я вдруг испугалась за Милдред. Мне подумалось, что она, наверное, попала в какую-нибудь беду. Она говорила мне, что собирается предпринять нечто рискованное.

— Что было после этого?

— Потом я собралась вернуться к Делле, но… то ли это из-за дождя, то ли… в общем, я стала беспокоиться за Милдред. Тогда я поймала такси и поехала прямо на бульвар Сан-Фелип.

— Сколько времени это заняло?

— От моего дома ехать не близко. Мы добирались туда не меньше получаса.

— Вы запомнили время, когда туда доехали?

— Было около половины девятого или без четверти девять.

— Что дальше?

— Все то же самое, что я вам уже рассказывала, мистер Мейсон. Я прослонялась там много, потом обнаружила труп Милдред, побежала в машину и уехала. Хотела все рассказать мисс Стрит, но ее не оказалось дома, и тогда я… Именно так все и было.

Мейсон сказал:

— Слушайте внимательно, Дайана. Давайте поговорим начистоту. Когда была найдена убитая Милдред, она лежала ничком, заметьте, в грязи. Ее пальцы оставили борозды на мокрой земле. Так что ваш рассказ попросту не может считаться правдивым, потому что если действительно убивали из этого пистолета, то только после того, как пошел дождь.

— Не знаю, что вы хотите от меня. Я говорю вам чистую правду, мистер Мейсон.

— Вы вели себя на допросе так, как я наказывал?

У Дайаны забегали глаза.

— О Господи! — сердито воскликнул Мейсон. — Неужели вам так трудно быть честной со мной? Что полиции удалось вытянуть из вас?

Глаза Дайаны наполнились слезами.

— Я рассказала им все.

— Я же приказал вам молчать.

— Знаю, что говорили, но они… нет, пока они не нашли пистолет, я держалась, но потом они стали так мерзко ухмыляться, так торжествовали… Ведь на пистолете были мои отпечатки, вот они и стали меня подзуживать, и тогда я врезала им всю правду.

— Да какая к черту правда?! — разозлился Мейсон. — Милдред не могла быть убита, пока не начался дождь.

Дайана не нашлась, что ответить.

— Послушайте, вы пытаетесь кого-то выгородить, — настаивал на своем Мейсон. — Вы же нашли пистолет после того, как обнаружили труп, а не до того. Вы спрятали его и…

— Честное слово, мистер Мейсон, это не так! Я клянусь вам.

— Тогда каким образом, — спросил Мейсон, — этот пистолет мог стать орудием убийства, если само убийство произошло после того, как пошел дождь?.. Впрочем, минутку!

Мейсон нахмурился.

— Послушайте, Дайана, вы должны рассказать мне в точности все как было, не отклоняясь даже в деталях.

— Я говорю вам сущую правду, мистер Мейсон.

Мейсон дал знак надзирательнице об окончании беседы.

— Что ж, ладно, — сказал он на прощание. — Если вы лжете, вам не миновать высшей меры наказания.

Мейсон вышел из тюрьмы и спустился к машине, в которой его ожидала Делла Стрит.

— Она утверждала, что нашла пистолет до того, как поехала на бульвар Сан-Фелип, — сказал Мейсон. — Это означает, что она нашла его почти сразу же, как пошел дождь.

— Но тогда убийство не могло произойти, — сказала Делла. — Следы от рук на земле ясно показывают: когда пошел дождь, убийство уже бь(ло совершено.

Мейсон медленно кивнул.

— Значит, она врет, — с горечью промолвила Делла.

— Нет, — возразил ей Мейсон, — есть один шанс, одна хрупкая зацепка, которая может дать нам в руки хороший козырь. Может быть, Дайана и вправду не лжет.

— Не понимаю, как это может быть?

В ответ Мейсон спросил:

— Делла, что обычно делают с баком для дождевой воды в конце «сухого» сезона?

— Откуда я знаю. Да и при чем тут это?

— Надо слить из бака накопленную в нем старую воду. Когда начинаются дожди, закрывают кран бака, чтобы набрать свежей дождевой воды.

— Ну, и?.. — спросила она.

— Вчера, когда стало ясно, что дождя не миновать, вполне естественным было открыть сточный кран и слить старую воду. Также естественно, что вода должна была стечь в низину, где и был обнаружен труп; следовательно, убийство все-таки могло произойти перед дождем потому, что там уже была грязь, на которой остались борозды от цеплявшихся за землю пальцев..:

— Шеф! — воскликнула Делла. — Теперь и я припоминаю. Когда мы были там, вы даже сказали, что кран открыт.

Мейсон кивнул:

— Да, но сможем ли мы доказать это?

— А я не могу засвидетельствовать?

— Ты видела, как вода выливалась из сточного отверстия?

Она сморщила лоб в задумчивости.

— Видеть-то не видела. Я помню, как вы сказали, что кран открыт, но не обернулась, чтобы посмотреть.

— То-то и оно, — сказал Мейсон.

— А как же вы? Вы не можете быть свидетелем?

— Нет, я защитник обвиняемой, и даже если мог стать свидетелем, какой присяжный поверил бы мне? Увы, Делла, нам придется рассчитывать только на снимки полицейского фотографа. На них обязательно должна быть видна вода, струящаяся из бака.

— Вы сказали об этом Дайане? — спросила она.

Мейсон отрицательно покачал головой.

— Почему? Это дало бы бедной девочке какую-то надежду, это могло бы ее подбодрить или…

— И полиция, сразу учуяв, что она на что-то надеется, принялась бы обрабатывать ее до тех пор, пока она не расколется — и тогда нашу версию разнесут в пух и прах. Нет, Делла, единственная наша надежда, связанная с этой догадкой, заключается в том, чтобы она прозвучала для обвинения как гром среди ясного неба. Мы дадим им построить обвинение на том предположении, что убийство было совершено через час или больше после того, как пошел дождь, и тогда выложим нашу версию, дабы показать, что убийство вполне могло произойти и до того. Это наиболее приемлемый способ, который даст нам возможность объяснить фактор времени, связанный с обнаружением пистолета.