— Я полагаю, — сказал судья, — что вопрос совершенно законный. Прокурор, со своей стороны, имеет полную возможность уточнить то, что ему кажется искажением истины.

— Что сказал вам прокурор относительно входного пулевого отверстия, доктор? — спросил Мейсон.

— Он сказал, что незачем об этом говорить, если никто не задаст мне прямого вопроса.

— Однако вы заметили, что форма отверстия необычна?

— Нет, сэр, я не заметил.

— В ней не было ничего необычного?

— Ничего. Раны в форме замочной скважины встречаются достаточно часто.

— В самом деле? Чем объясняете вы такую своеобразную форму?

— Чаще всего они образуются в тех случаях, когда либо в пуле, либо в стволе оружия имеются какие-нибудь дефекты. Причины могут быть самые разные.

— Много ли таких ран видели вы лично, доктор?

— Несколько дюжин.

— Сколько пулевых ранений вы видели, скажем, за последние два года?

— Пожалуй, несколько сотен.

— Среди всех этих случаев можете ли вы припомнить входное пулевое отверстие в виде замочной скважины?

— Да. Я помню убитого негра. Это произошло около двух лет тому назад, и фамилию его я уже не помню.

— Хорошо, не будем спорить по поводу этого случая. Какие еще случаи вы помните?

— За последние два года? Не могу вспомнить.

— Ну, за последние четыре года?

— Точно не помню, но мне кажется, что был еще один случай.

— Итак, когда вы сказали, что видели такие пулевые ранения дюжинами, вы допустили явное преувеличение.

— Не знаю. Возможно, что и так.

— Но все же рана в форме замочной скважины необычна?

— Да, как правило, рана имеет другую форму.

— Возможно ли, что такое входное отверстие получилось из-за того, что пуля мягко скользнула, а не прямо врезалась в тело жертвы?

— Если угодно, то это можно допустить.

— Вопрос не в том, что мне угодно или что мне не угодно. Я пытаюсь с вашей помощью выяснить причину необычной формы раны.

— Возможно, что пуля действительно рикошетировала, но я не вижу, какая разница в этом для вас.

— А между тем здесь есть большая разница: в одном случае напрашивается вывод, что убийца целился и попал в Шелби с определенным намерением, а в другом, что цель у него была иная, а пуля попала в Шелби лишь случайно, рикошетом.

— Я не собираюсь спорить с вами по этому вопросу, — ответил врач.

Бюргер с ледяной улыбкой сказал:

— Благодарю вас, доктор. Думаю, что, когда защитник попытается убедить в правильности своей теории присяжных, ему придется столкнуться с решительным противодействием с их стороны, и это, быть может, научит его не тратить свое и чужое время на пустые и никчемные споры.

— Хватит, — проворчал судья, — присяжные, безусловно, не желают выслушивать ваши личные выпады. Есть ли еще вопросы к свидетелю?

— Нет, — ответил Бюргер.

— У меня больше нет вопросов, ваша честь, — сказал Мейсон.

— Я объявляю десятиминутный перерыв, во время которого прошу присяжных не обсуждать процесс между собой, не разрешать никому обсуждать его в их присутствии и не выражать своего мнения по поводу виновности или невиновности ответчика.

Глава 20

Выйдя из плотной толпы, Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк зашли в один из уголков холла и принялись шепотом беседовать друг с другом.

Дрейк сказал:

— Перри, до сих пор всегда советы и указания давал ты мне и всегда оказывался прав, ну, а теперь тот случай, когда надо поменяться ролями и тебе принять мой совет. Сейчас самое подходящее время для отступления.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты прекрасно понимаешь меня. Мы влипли. Ты взял на себя защиту заведомо виновной женщины. И как только суд вынесет обвинительный приговор, Эллен Кэшинг немедленно вызовет в суд и тебя, и меня. Сейчас, как мне кажется, самый благоприятный момент для отступления.

— Когда выступаешь на суде в качестве защитника, нельзя отказаться от дела.

— Перри, но ведь она, безусловно, убила мужа!

— Не думаю.

— В таком случае что ты скажешь о пуле, извлеченной из тела Шелби?

Погруженный в задумчивость, медленно покуривая, Мейсон ответил:

— Пока ничего, Пол.

— И никогда не скажешь! Ты не хуже меня знаешь, что подделать такую совмещенную микрофотографию невозможно. Пуля вылетела именно из этого револьвера.

— Да, — кивнул Мейсон, — с этим я согласен.

— Бесспорно, ты превосходно провел перекрестный допрос, и сейчас тебе кажется, что поле боя осталось за тобой. Но пройдет короткое время, и аудитория вернется к здравому смыслу. Миссис Шелби — по ее собственным словам — лежала в кровати и спала, а рядом с ней на столике лежал револьвер, из которого был произведен роковой выстрел. Тут якобы раздался телефонный звонок — муж звонил ей из телефонной будки, находящейся на носу яхты. В суде однозначно доказано, что это невозможно. Следовательно, она солгала.

— А если солгала не она, а ее муж?

— Хорошо. Допустим, что так, — сказал Дрейк. — Попробуй убедить в этом присяжных! Когда Паркер Бентон водил своих гостей по яхте, то именно миссис Шелби видела телефонный аппарат на носу яхты и решила использовать его в своих целях. Она заранее задумала убить своего мужа.

Мейсон нетерпеливо возразил:

— Если она и виновна, я не смогу отказаться от защиты.

— Нельзя отказаться, но можно пойти на компромисс. Прокурор пойдет тебе навстречу, если ты будешь просить о снисхождении. После постановления суда мы сможем начать переговоры с Эллен Кэшинг. Если же ты будешь продолжать свою ожесточенную борьбу, то окажешься в конфликтных отношениях со всеми участниками процесса и не сможешь защитить самого себя. Эллен Кэшинг предъявит в суд свой иск против нас, и мы оба крепко влипнем.

Мейсон молчал, продолжая курить.

— Миссис Шелби якобы видела на носу яхты своего мужа, который с кем-то боролся, — продолжал Дрейк. — Он уп м за борт, а она слышала звук выстрела. Взглянув за борт, она увьдела мужа, который, по ее же словам, делал какие-то движения в воде. А между тем известно, что пуля, попадая в тело жертвы между первым и вторым позвонком, вызывает немедленный паралич. Вот тебе и вторая ложь! Шелби не мог двигаться после того, как его настигла пуля.

— Послушай, Пол. А если убийца уже находился в воде и плавал, поджидая свою жертву? — предложила Делла свою версию, которая вызвала у Дрейка саркастическую ухмылку.

— Хорошо, Делла. Из какого же револьвера он выстрелил?

— Да… Это надо обмозговать…

Дрейк снова ухмыльнулся.

— Согласен подождать. Позволю себе напомнить, что револьвер, из которого был убит Шелби, находился в руке его жены.

Мейсон нахмурился, напряженно размышляя.

— Самое удачное во всем этом деле, — продолжал Дрейк, — что револьвер был все время в руке Марион.

— Да, — добавила Делла, — но после происшествия она передала его Паркеру Бентону, и он отдал его представителям полиции.

— Так, — согласился Дрейк, — но это произошло уже после убийства.

Делла взглянула Дрейку в глаза:

— Откуда это известно?

Мейсон погасил свою сигарету.

— Минутку, Делла! Твои слова наводят меня на мысль.

Дрейк произнес саркастически:

— Думаешь, Шелби спрятался под носом яхты?

— Или под кормой, — подхватил Мейсон, — там есть навес.

— Чепуха! — воскликнул Дрейк.

— Судебное заседание возобновляется, — раздался голос бейлифа.

Присутствующие устремились из холла в зал заседаний.

— Судья, присяжные, советники! — выкрикивал бейлиф.

Мейсон стремительно выбрался из толпы и направился в зал. За ним бегом бросился Дрейк, на ходу продолжая уговаривать:

— Перри, не разыгрывай дурака, ни одна из твоих теорий не переубедит присяжных. Нужно отступить, пока ситуация не ухудшилась.

— Мы с тобой обсудим это сегодня вечером.

— Будет слишком поздно. Сейчас начнет давать показания Эллен Кэшинг, а если ты станешь с ней собачиться, она уж, конечно, не пойдет ни на какие соглашения с нами. Ради Бога, Перри, умоляю, не зли ее.

Мейсон быстро протиснулся в дверь и пошел к своему месту. Появился судья и, дождавшись полной тишины, сказал:

— Суд и ответчик на своих местах. Господин прокурор, можете вызвать вашего следующего свидетеля.

— Эллен Бедсон Кэшинг, — произнес Бюргер, — ныне именуемая Эллен Бедсон Лэси.

Высоко подняв голову, с воинственно горящими глазами Эллен подошла к месту свидетеля. Она провела много времени в косметическом кабинете и тщательно выбрала свой туалет. Мейсон был вынужден признать, что перед ним интересная цветущая женщина с прекрасной фигурой. На присяжных, подумал он, она произведет еще большее впечатление. Подняв правую руку, Эллен приняла присягу. Села, положив ногу на ногу, сделала жест рукой, будто бы прикрывая юбкой колени, приняла удобную позу и взглянула на прокурора.

Прокурор покончил с формальностями и перешел к вопросу об арендном договоре на добычу нефти.

— Вы купили у Шелби этот договор?

— Да, откровенно говоря, купила.

— Зачем?

— Я узнала, что владелица земельного участка хотела продать его, а покупателю ничего не известно о договоре на нефть. Я надеялась получить порядочную сумму в качестве отступного.

— Вы сказали об этом мистеру Шелби?

— Нет.

— Почему?

— Шелби — женатый человек, и он интересовался мною отнюдь не платонически. Он пытался завоевать мою симпатию, подбрасывая мне небольшие дела, рекомендуя клиентам и тому подобное. Я не чувствовала себя обязанной мистеру Шелби. И он, ия — деловые люди, зарабатывающие себе на жизнь. Он предложил мне арендный договор, о котором идет речь, лишь потому, что считал его совершенно обесцененным.