— Он послал вас к миссис Шор, чтобы выяснить, согласится ли она принять его обратно и как вообще она настроена, — сказал Мейсон.

После некоторого колебания Ланк ответил:

— Я не стану вам говорить. Я обещал ему, что ни одной живой душе ничего не расскажу.

— Через сколько времени после появления Фрэнклина Шора в вашем доме вы поехали к миссис Шор?

— Додольно скоро, но не сразу.

— Почему вы задержались?

И снова Ланк помедлил с ответом.

— Никакой задержки не было.

Мейсон взглянул на Деллу Стрит, потом вновь обратился к Ланку:

— Вы уже успели лечь в постель, когда к вам явился Фрэнклин Шор?

— Нет еще. Я слушал последние известия по радио, когда постучали в дверь. Я чуть не помер, когда увидел, кто это.

— Вы сразу его узнали?

— Ну конечно. Он не сильно изменился, совсем не так, как она. Выглядит почти так же, как в тот день, когда исчез.

Мейсон многозначительно посмотрел на Деллу Стрит и сказал:

— Вам нет необходимости дольше здесь задерживаться. Я довезу вас до ближайшей стоянки такси, и вы поедете к себе домой.

Делла начала было протестовать:

— Вы ведь меня не задерживаете. Я ни за что не хочу пропускать такую редкую…

— Моя дорогая, — решительно перебил ее Мейсон, — вам необходимо- хорошенько высцаться. Не забывайте, что завтра ровно в девять часов вам необходимо быть в конторе, а до дома добираться придется еще долго.

— А, понятно… Вы правы.

Мейсон включил зажигание и быстро поехал к ближайшему отелю, возле которой выстроилась вереница такси.

Делла выскочила, бросив на ходу:

— Спокойной ночи. Увидимся утром, шеф, — пошла к стоянке.

Мейсон проехал по проспекту еще пару кварталов и снова остановил машину.

— Нам необходимо все выяснить, Ланк, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Вы говорите, что Фрэнклин Шор постучал в вашу дверь?

Садовник был настроен упрямо и подозрительно:

— Я уже все сказал, как было. Конечно, он постучал. Звонок у меня не работает.

Мейсон покачал головой.

— Я не уверен, что вы правильно поступили. У вас может быть масса неприятностей с миссис Шор, раз вы выступаете на стороне ее супруга.

— Я знаю, что делаю.

— Вы многим обязаны Фрэнклину Шору, — продолжал Мейсон, — вы хотели помочь ему всем, чем може-те, верно?

— Да.

— Но вы знаете, что миссис Шор ненавидит его, так ведь?

— Ничего я не знаю.

— Наверняка же вы пару часов говорили с Фрэнклином Шором, прежде чем отправиться к миссис Шор?

— Ну, не так долго.

— Час?

— Возможно.

— Как он вам показался в умственном отношении? — внезапно спросил Мейсон.

— Что вы такое спрашиваете?

— Его умственные способности не ослабли?

— Какое там! Он все схватывает как… как стальной капкан. Помнит такие вещи, о которых я давно забыл. Спрашивал меня про некоторые многолетни, которые я посадил как раз перед его отъездом. Провалиться мне на этом месте, ведь я и думать про них^забыл. Растения у нас что-то плохо принялись, и старая леди приказала их выкорчевать. На том месте сейчас розовые кусты.

— Значит, он не сильно постарел?

— Нет. Стал старше, конечно, но изменился мало.

— Почему вы не хотите рассказать мне правду, Ланк?

Садовник вздрогнул.

— К чему это вы это клоните?

— Фрэнклин Шор был банкиром, деловым человеком с острым умом. Судя по тому, что я слышал, он отличался быстротой реакции и ясной головой. Человек такого типа ни за что бы не обратился к вам с Просьбой о посредничестве между ним и миссис Шор.

Ланк угрюмо молчал.

— Куда более похоже на то, что мистер Шор явился к вам потому, что считал вас обязанным ему, думал найти спокойное место для ночлега, где никому не вздумалось бы его искать. Вы притворились, будто охотно предоставляете ему убежище, а когда он заснул, тихонько выскользнули из дому и помчались к миссис Шор донести, где скрывается ее муж.

Ланк крепко сжал губы и упорно молчал.

— Лучше бы вы рассказали мне правду, — посоветовал Мейсон.

Ланк отрицательно покачал головой.

— Отдел расследования насильственных преступлений хочет допросить Фрэнклина Шора. Их интересует, — что произошло после того, как он связался с неким Генри Личем.

— Какое отношение это имеет ко мне?

— Лича убили.

— Когда?

— Вчера вечером.

— Ну и что?

— А вы не понимаете? Если вы скрываете человека, зная, что он свидетель убийства и что его разыскивают как свидетеля, вы сами совершаете лреступление.

— Откуда мне было знать, что он свидетель?

— Теперь вы знаете. Так что советую рассказать мне все.

Несколько минут Ланк обдумывал ситуацию, затем решился:

— Пожалуй, я так и сделаю… Так вот, Фрэнклин Шор пришел ко мне домой, он был страшно напуган и возбужден. Сказал, что кто-то пытался его убить. Поэтому ему надо найти место, где можно спрятаться. Напомнил, что он сделал для меня, что когда-то дал кров моему больному брату, ну, а теперь, дескать, настала моя очередь помочь ему.

— А вы спросили его, почему он не поехал домой?

— Конечно, я задал ему несколько вопросов, но он не очень-то хотел со мной разговаривать. Вел себя так, как будто все еще был хозяином, а я его наемным работником. Объяснил, что не желает, чтобы миссис Шор знала, где он, пока не выяснит, что сталось с какой-то его собственностью. Он сказал, что жена хочет ободрать его как липку, а он не желает этого терпеть.

— Потом?

— Я ответил ему, что он может у меня остаться. Все было так, как вы и думали, я приготовил ему постель в задней комнате. Ну, а когда он заснул, я выскользнул из дому и поехал к миссис Шор.

— Вы совсем не ложились спать?

— Нет.

— И не легли, когда он лег?

— Тоже нет. Сказал ему, что мне надо написать несколько писем.

— Значит, Фрэнклин Шор не знал, что вы ушли?

— Нет. Он лежал на спине, рот у него был открыт, и он громко храпел. Тогда я ушел.

— Чтобы предать человека, который столько сделал для вас в трудную минуту, — добавил Перри Мейсон.

Глаза Ланка забегали.

— Я не собирался ей говорить, где мистер Шор. Хотел только сказать, что он мне дал знать о себе.

— Вы знали Генри Лича? — неожиданно спросил Мейсон.

— Да, знал и уже давно.

— Кто он такой?

— Он был водопроводчиком, его звали, когда нужно было что-нибудь починить. Фрэнклин Шор относился к нему хорошо, а вот миссис Шор его не любила. Лич дружил с моим братом Филом, а мне он тоже не особенно нравился. Вечно молол какую-то ерунду, хвастал, как разбогатеет на каких-то горных разработках. А перед самой смертью Фила Лич сказал ему, что выгорел какой-то его горнорудный проект и через пару месяцев он-де станет купаться в золоте. Признаться, я даже подумывал, не уговорил ли он и правда мистера Шора заняться этим рудником и не подался ли тот в те края.

— А где был рудник?

— Где-то в Неваде.

— Лич продолжал работать после исчезновения Фрэнклина Шора?

— Нет. Я же вам сказал: миссис Шор его не любила. Ну и как только взяла верх, то указала ему на дверь. Помню, он в то время менял трубы в северном крыле дома и при любой возможности заговаривал о своем руднике с мистером Шором и с моим братом тоже. Уж не знаю, чем он так нравился мистеру Шору. Только хозяину никогда не надоедали эти глупые разговоры про рудник, про шахты, про то, как он внезапно разбогатеет.

— Не сомневаюсь, что, когда Фрэнклин Шор появился у вас в доме, вы первым делом у него спросили, Где он пропадал, и правда ли, он вложил деньги в этот рудник. Так вот, расскажите, что вам ответил Шор?

— Хозяин удрал во Флориду с той женщиной, — выпалил Ланк, — но у него были какие-то дела на шахте в Неваде. Уж не знаю, Лича этот рудник или нет. Вроде бы предприятие оказалось выгодным, но партнер отделался от него за несколько тысяч, хотя хозяин куда больше бы получил, если бы сохранил свою долю.

— И этот партнер был Лич?

Ланк посмотрел Мейсону прямо в глаза.

— По правде, мистер Мейсон, я не знаю, кто был тот партнер. Шор мне не сказал. А когда я попытался знать, он живенько меня осадил. Может, это был Лич, i может, вовсе и нет.

— Вы не спросили об этом?

— Ну, я не стал его прямо спрашивать. Я как-то по-абыл, как его звали — Лича то есть. И я спросил хо-яина, что сталось с тем водопроводчиком, который все юсился с каким-то рудником. И хозяин сразу замкнул-я, как улитка в раковине.

— Вы не стали настаивать?

— Сразу видно, что вы не очень-то знаете Фрэнкли-ia Шора!

— Я с ним вообще не был знаком.

— Так вот, если Фрэнклин Шор не захочет вам чего-о сказать, — ни за что не скажет. И в этом он весь. Не умаю, чтобы у него был хоть цент в кармане, но по-адки у него все те же, можно подумать, что он все та-ая же важная шишка и ворочает миллионами. А сейчас не могу больше здесь оставаться. Мне надо вернуться омой до того, как он проснется. Если он проснется и бнаружит, что меня нет на месте, тут такое начнется! 'ак что отвезите меня домой, а уж с миссис Шор я и ам как-нибудь свяжусь. Неужели у нее в больнице нет елефона?

— Я был в палате всего несколько минут, — сказал 1ейсон. — Вообще-то я видел на ее ночном столике елефонный аппарат. Но на вашем месте я воспользо-ался бы им лишь в крайнем случае. Даже тогда я не ешился бы сообщать таким образом что-то важное.