Эрл Стенли Гарднер - Дело магазинной воровки

Неторопливо, без суеты и криков, он продолжал командовать:

— Ну-ка, Раймонд, нажмите на противоположный конец. Просто сядьте на него. Поберегите раненую руку. Берт и Лола, отойдите подальше… Раз, два — взяли!

Со стоном и скрежетом машина приподнималась. Витон закрепил ее в таком положении между валунами и сказал:

— Теперь сбавьте давление. Изменим угол поворота… О’кей. Еще раз — взяли!

И снова машина немного переместилась.

— Отлично! — сказал Витон. — Теперь она хорошо просматривается…

Стекла кабины затянулись паутиной трещин. Внутри никого не было.

— Пустота, — объявил Витон, — но все-таки надо хорошенько проверить.

Пучок света обшарил кабину. Пусто.

— Нет ли там лопаты? — вдруг спросил Гарлей.

Все удивленно переглянулись. Он поспешил объяснить:

— Мне кажется, я знаю эту машину. Если это та, что сегодня была у домика мистера Блейна, то возле сиденья должна быть лопата.

— Ясно… Нет, никакой лопаты я не вижу, — после паузы сообщил Витон.

Лола с облегчением рассмеялась.

— Что ж, мы свой гражданский долг выполнили. Остался последний трюк: благополучно подняться отсюда.

При помощи веревки они все довольно легко совершили опасное восхождение по отвесному склону. Только Гарлей остался внизу.

— Знаете, я что-то не очень доверяю своей руке… Лучше обойду! — крикнул он.

— Ерунда! — не послушал его Витон. — Обвяжитесь морским узлом, и вам будет достаточно одной руки.

Признаться, и одной руке Гарлея нечего было делать: с такой легкостью и силой тащил его наверх Родней Витон.

На шоссе Раймонд был представлен Мирне Пейсон, владелице ранчо. Одного взгляда на широко расставленные смеющиеся глаза Мирны, на алые полные губы хватило Гарлею, чтобы понять, почему рядом с ней мужчины забывают обо всем на свете. Ее поразительно белая, матовая кожа доказывала, что достижения косметики приняты ею на вооружение, а портниха немало потрудилась, чтобы одежда подчеркивала и преподносила все прелести фигуры. Мужчины обычно замечают окончательный эффект, но женщины понимают: это искусство и опыт…

Гарлей узнал, что двухместная крытая машина старой марки принадлежала Роду. Он подобрал свою соседку для поездки в город «ради экономии резины и бензина». Пусть уж покрышки «летят» у одной машины, чем у двух…

Лола молчала, она не одобряла таких соображений.

Впрочем, Гарлей почувствовал себя таким усталым и разбитым, что им овладело глубокое безразличие к взаимоотношениям этих людей.

— Разрешите откланяться, — вяло сказал он, — у меня был утомительный день.

— Мы довезем вас! — торопливо предложил Берт.

— Не беспокойтесь…

— Вот еще! — твердо сказала Лола. — Садитесь.

Она заняла середину переднего сиденья, Гарлей сел рядом, а Берт втиснулся за руль.

Мгновение казалось, что Родней Витон пребывает в некой растерянности, желая что-то сказать Лоле… Но Мирна окликнула его:

— Скорей, Род. Нам надо убрать с дороги свою машину, чтобы они могли проехать!

— Ближайший телефон в трех милях отсюда по дороге, — задержал Берт Рода. — Я должен отвезти Гар-лея, а вы, может быть, доберетесь до автомата и известите полицию об аварии.

Род размышлял несколько секунд, затем произнес:

— Пожалуй, это необходимо. Я извещу шерифа. Спокойной ночи!

Машины разъехались.

Гарлей был доволен молчанием, установившимся в машине. Все его существо молило о покое… Они остановились перед домиком, и Берт выразил надежду, что теперь с Раймондом можно будет встречаться. Лола сказала что-то в этом же духе. Раймонд понимал, Берт не отказался бы сейчас от пары стаканчиков в тепле, но не нашел в себе сил пригласить к себе новых знакомый.

Поднявшись на крыльцо, Гарлей с отчаянием подумал, какой же он стал развалиной. Надо было пойти посмотреть на зарытые в землю часы, но сил осталось только на то, чтобы раздеться и вытянуться на приготовленной постели.

Заснул он мгновенно.

Проснулся Гарлей за час до рассвета от нестерпимого холода. Навалив на себя еще несколько одеял, он стал смотреть в широкое окно на светлеющее небо… Выбирал какую-нибудь звезду и забавлялся тем, как постепенно она стирается полосой света. Он ей приказывал задержаться, но звезды исчезали бесследно, и уж через секунду он не мог найти место, где только что светилась яркая точечка.

Выбравшись на веранду, Гарлей вдохнул свежего горного воздуха и почувствовал острый голод. Он разжег сразу две керосинки, сварил крепкий кофе, зажарил яичницу с беконом, несколько тостов, открыл баночку паштета.

Завтракая, Гарлей думал о зарытых часах. Пока грелась вода для мытья посуды, он вышел наружу, постоял на веранде и прогулочным шагом, с наслаждением вдыхая аромат сосен, пошел по устланной иглами тропинке. Нужное ему место он нашел сразу и разгреб хвою и мох…

Будильник весело тикал… Гарлей взглянул на свои часы. Разница по-прежнему равнялась точно двадцати пяти минутам.

Он снова закопал часы, стараясь сохранить прежний порядок, и вернулся в домик. Вода нагрелась, но нигде не было видно посудных полотенец. Гарлей вспомнил, как мистер Блейн говорил ему, что все нужное он найдет в комоде, и направился в спальню, отметив, что эта комната, обращенная на север, еще хранит ночной холод. Он не успел дойти до кедрового комода, как заметил на кровати чью-то фигуру. Кто это?

Может быть, пока он отсутствовал, приехала Адель?.. Или Милисент?.. Любая могла открыть дверь своим ключом и улечься спать, не подозревая о его прибытии сюда.

Гарлей с неудовольствием подумал о всевозможных глупейших недоразумениях. Он не знал, что теперь делать… Удалиться как можно тише, окликнуть спящего?

Человек лежал спиной к двери, укрытый с головой.

Гарлей решил не затягивать выяснение ситуации.

— Доброе утро!

Человек не пошевелился.

Гарлей повысил голос:

— Я не хотел бы вас беспокоить, но желал бы выяснить, кто вы?

Царило мертвое молчание, очень странное, не похожее на молчание спящего человека. Гарлей шагнул вперед и положил руку на то место, где у человека предполагалось плечо… Оно было ледяным.

Гарлей сдернул одеяло. Это был Джек Хардисти.

Он, вне всякого сомнения, умер несколько часов назад.

Перри Мейсон шагал по коридору к своему кабинету, насвистывая какую-то мелодию. Шагал с характерной для него ритмичностью навстречу неожиданностям нового дня, которые не замедлят объявиться, и не особенно торопился.

Открыв личным ключом кабинет, он первым делом увидел широкую улыбку на лице Деллы Стрит, сидевшей за разборкой свежей почты.

— Привет!.. Что в отношении прибыльных дел, моя министерша финансов?

Делла Шутливо поклонилась:

— Доллары ждут вас, милорд!

— Намечается новое дело? — Мейсон сразу стал серьезным.

— Во всяком случае — новый клиент.

— Где он?

— Ну, он явно не из тех, кто будет ждать в приемной. Некий мистер Винсент Блейн, банкир и владелец универмага в Конвейле. Три раза прорывался к вам по междугороднему. Сначала не желал ни с кем разговаривать, кроме вас. Потом снизошел до разговора с вашей секретаршей.

Мейсон повесил шляпу в шкаф, вытянул из пачки сигарету и только после этого заявил, закуривая:

— Мне он не нравится.

— Вы его знаете?

— Понятия не имею. Думаю, это толстобрюхий задавака. Что он хочет от нас?

— Вчера ночью в горном домике убили его зятя.

Частые затяжки сигаретой говорили о том, что Мейсон заинтересовался.

— Кого подозревают? — спросил он.

— Никого.

— Так какого дьявола я им нужен?.. Я же не сыщик, а адвокат. Пускай назовут убийцу, и я подумаю, как его оправдать.

— Полагаю, вопрос тут в каких-то семейных тайнах. Поэтому мистер Блейн и не хотел говорить подробно. Обе дочери вчера были в этой хижине, да и он тоже… Ну, в конце концов, у него есть деньги.

— Нудное внутрисемейное дело. Ни уму ни сердцу. Пусть разбираются сами, — вздохнул разочарованно адвокат.

Делла Стрит с улыбкой заглянула в свою записную книжку.

— В нем есть один оживляющий аспект.

— Да?.. Слушай, Делла, когда я тебя отучу испытывать мое терпение?

— Просто я приберегла самое вкусное на десерт.

— Прекрасно, подавай мне его.

— Зарытые в землю часы! Неподалеку от места убийства. Миниатюрный будильник, очень хорошей работы, идущий с аккуратным отставанием ровно на двадцать пять минут. Он в лакированном футляре, закреплен деревянными пробками в определенном положении.

Мейсон сосредоточенно надел шляпу.

— Собирайся, — сказал он. — Часы мне нравятся. Поехали.

В Конвейле Мейсону сказали: помощник шерифа, коронер — представитель управления по насильственным смертям, сам Винсент Блейн и некий Раймонд Гарлей, обнаруживший тело, несколько минут назад отправились на место преступления, и если он поднажмет, то их догонит.

Мейсон, разумеется, «поднажал» и подъехал к домику как раз в тот момент, когда небольшая группа людей уже собиралась покинуть северную спальню, где лежал труп, в. том положении, в каком его нашел Раймонд.

Адвокат бегло взглянул на помощника шерифа. Это был Джеймсон, знакомый Мейсона, поэтому не могло возникнуть никакого недоразумения. И действительно, адвоката тотчас же ввели в состав группы, чему он был обязан не только своей репутацией, но и огромным влиянием мистера Блейна.