— Что же, придется объяснить. Скажу вам то, чего не знает жена Джека, Милисент. У него в банке недостача в десять тысяч долларов. Возможно, Адель поделилась с вами, она это знает… Не хочу скрывать и скажу то,' чего и она не знает. Я й пальцем не шевельну, чтобы погасить скандал. Черт с ним. Лично я не считаю членом семьи этого негодяя… Он пробрался в нашу семью, сбив ловким ударом Милисент с ног… На нее, бедняжку, местные парни не клевали. А шикарных охотников за приданым ей встретить не пришлось, этот обскакал всех. Я его видел насквозь, и то иной раз обманывался — уж такими влюбленными глазами он смотрел на свою добычу! А дочь прямо светилась от счастья. И уж, конечно, никого бы не стала слушать… Ладно. Вам это неинтересно. Перехожу к сути дела… Я сказал Хардисти, что не намерен его покрывать. Но был непоследователен. Знаете, как он проучил меня за то, что я сразу же не отправил его в тюрьму?.. Вам и в голову не придет. Он забрал остальные деньги из банка, все! Около девяноста тысяч долларов, о чем и сообщил мне по телефону… Шантажист! Он заявил, если мне жаль такой суммы, то пусть я не пожалею десяти тысяч. А ему, мол, сидеть в тюрьме приличней не за такую ерунду, а за хороший куш… И будет на что жить потом, после тюрьмы, когда его никто не примет на работу… Ну не скот?

— Скот, — кратко согласился Гарлей.

— И я уверен, он отправился в мой домик в поисках тайника для украденного… Ну, а коли так, то при известном везении это место можно будет отыскать… а?

Вместо ответа Гарлей Раймонд стал надевать пальто.

— Я готов, мистер Блейн. Поехали.

— Подкрепитесь сначала. Пойдите в ресторан и поужинайте как следует. Мне все равно не освободиться раньше, чем через час — полтора… Было бы хорошо, чтобы вы примерно через этот промежуток времени ждали меня в холле… Честное слово, мой мальчик, огромную тяжесть вы снимаете с моей души!

Глава 3

Поздним вечером домик казался отрезанным от всего мира. Тишина заставляла человека вспомнить, что у него есть душа, и он начинал вслушиваться в неясный ритм внутри себя.

Звезды висели прямо над верхушками сосен. Гарлею казалось, что выйди он на веранду да прицелься из мелкокалиберной винтовки — и все они упадут к его ногам, как елочные игрушки. Вечер был неприятно холодный, с той особой пронизывающей сыростью, характерной для горных мест, леденящей и заставляющей думать о кресле перед горящим камином, и больше ни о чем.

Как только мистер Блейн уехал, Гарлей сразу же растопил печку. Сухие сосновые полешки весело трещали, и его охватила волна тепла — только сейчас он почувствовал, как промерз. Взяв в передней комнате одеяло, Гарлей устроил себе уютную постель на хорошей, пружинистой кушетке и вернулся к теплу очага. Но очарование огня нарушилось каким-то посторонним шорохом.

Гарлею почудились чьи-то шаги. Свет он еще не зажигал, юркнув в холодную кухню, плотно закрыл дверь туда, где мерцала горящая печка… Правда, его мог выдать дымок из трубы…

Запоры надежны. Он прижался лицом к окну. На веранде несомненно кто-то был, с кошачьей легкостью двигался от одного окна к другому, пытаясь заглянуть внутрь.

Чтобы глаза привыкли к темноте, Гарлей на секунду зажмурился. Когда он снова открыл их, незнакомец показался ему рельефней. К тому же щелочка света из той комнаты, где топилась печка, сквозь неплотную драпировку слабой полоской перерезала чужое лицо, будто фосфоресцирующим карандашом. Гарлею надоела игра в прятки, и он уже решил выйти, как вдруг услышал:

— Эй! Есть кто в доме?

Голос тут же поглотила мертвая тишина.

Гарлей подошел к двери, но не открыл ее.

— Кто там?

— Произошел несчастный случай.

— Где?

— На дороге. Внизу.

— Вы ранены?

— Нет, но мне нужна помощь.

Гарлей распахнул дверь. Стоявший перед ним человек был молод. Губы капризно очерчены, но взгляд прямой и твердый, невысокого роста, худощавый, но мускулистый, с быстрыми движениями и, очевидно, хорошей реакцией.

— Я не знал, что здесь живут, пошел наугад. Извините.

— Я здесь «живу» от силы полчаса, — сказал Гарлей и тут же добавил: — Вы, как видно, лучше меня знакомы с местностью?

Молодой человек поклонился.

— Ваш ближайший сосед. Мой домик в полумиле отсюда.

Гарлей протянул руку:

— Гарлей Раймонд.

— А я — Бертон Страг. Писатель, с вашего позволения. Мы с сестрой арендовали Брихемовский домик.

— Кажется, я его видел… Не войдете?

— Лучше, если вы сами выйдете. Там под откос свалилась машина. Я было отправился к Роду Витону, а по дороге мне что-то мелькнуло в вашем домике. Я даже удивился. Вот уже несколько месяцев тут не было живой души.

— Кто тот человек, о котором вы упомянули?

— Родней Витон, художник. По его милости мы тут и оказались. Он приобрел здешнюю хижину, сманил нас… Ну, а вы не против пойти поинтересоваться той машиной.

— Это не очень далеко? — спросил Гарлей и пояснил: — Видите ли, я так называемый выздоравливающий…

Страт взглянул на него с невольным восхищением:

— Фронт?

— Да.

— Проклятье! Я так рвался, не пустили. Туберкулез. Пока живешь себе потихонечку — ничего… Но под пулями вряд ли это возможно… Пожалуй, вам лучше не ходить, если у вас еще не все о’кей. Авария произошла примерно в четверти мили отсюда.

— Выходит, где-то возле…

— Да. Там, где развилка. Кто-то гнал на большой скорости и не заметил поворота. Голубая громадина… Вряд ли уцелели люди, но хотелось бы удостовериться. Чтобы поднять машину, надо вызвать парней. Вот почему я…

— Иду, — сказал Гарлей, всеми силами подавляя волнение. «Голубая громадина» могла оказаться машиной Хардисти.

— Вы думаете, водителя придавило?

— Всякое может быть. А может, и уцелел, сам удрал за помощью. Во всяком случае, там осталась моя сестра. Если понадобится, она успокойт, что помощь, близка. Идите, а я забегу за Витоном, и мы догоним вас.

— Договорились. Оденусь, проверю печку и пойду.

Гарлей вернулся, помешал в печке, закрыл заслонку и надел пальто, застегнувшись на все пуговицы. Затем положил в карман фонарик и вышел, заперев дверь на ключ…

Стало заметно холоднее и темнее. По дороге Гарлею приходилось несколько раз пускать в ход фонарик. Он был так поглощен тем, как бы не попасть в какую-нибудь яму, что незаметно для себя быстро достиг того места, где дорога пересекалась с главным шоссе.

Да, если'машина выскочила сюда на полном ходу, то ей ничего не стоило загреметь с обрыва.

Раймонд снова включил фонарик, ища следы колес. Они казались достаточно четкими. Если их ищешь. А когда они ехали сюда с Блейном, оба не думали ни о каких следах и ничего, разумеется, не заметили.

— Эй! — откуда-то снизу, из темноты, донесся до него женский голос.

— Хэлло! — отозвался Гарлей. — Это мисс Страг? — Да.

Тут он увидел ее. Она стояла на крутом склоне, держась за сосну.

— Не вздумайте спускаться здесь. Пройдите вперед по дороге еще немного, там есть плоский каменный выступ… и то будьте осторожны.

— Скоро должны подойти ваш брат и его приятель, за которым он пошел. Я из домика мистера Блейка, вверх по дороге… Далеко машина от вас?

— Прямо подо мной. Похоже, она пустая.

Гарлей прошел еще немного и обнаружил подобие каменного мостика, по которому спустилась девушка.

Она оказалась высокой и стройной. Больше он ничего не увидел — не будешь ведь направлять фонарик в лицо. Во всяком случае, судя по небрежному тону, она знала себе цену. Гарлей представился. Она назвала себя Лолой. И он почувствовал на себе тот вопросительный взгляд, которым во время войны встречают каждого мужчину в штатском. Неожиданно она проговорила:

— Ах, да!. Вы же из госпиталя. Я читала о вас в кон-вейской газете.

Гарлей перевел разговор на упавшую с обрыва машину. Она лежала колесами вверх, кузов застрял между большими валунами. Это, безусловно, была машина Хардисти.

— Я не слышала даже слабого шума. Если водитель там, его уже нет в живых… Поговорим лучше о вас.

На протяжении последующих десяти минут Гарлей подвергся весьма искусному подробному допросу.

Наконец до них донесся с шоссе шум машины. Хлопнула дверца, и кто-то спрыгнул на шоссе.

— Это ты, Берт?

— Да.

— Все привез?

— И топор, и фонарь, и веревку. Только Не Рода. У него на дверях записка, что он в городе.

— Обойдемся.

— Тебя нашел мистер Раймонд?

— Я здесь! — отозвался Гарлей.

— Тогда, думаю, мы справимся… Обвяжу веревкой машину… Минутку! Вроде бы кто-то едет.

Блеснули фары приближающейся машины. Лучи отразились на соснах и перерезали дорогу, упираясь в черную бездну, обозначавшую каньон.

Завизжали тормоза. Голос Берта позвал:

— Не могли бы вы… нам помочь! Тут внизу машина…

Взрыв густого мужского смеха, хлопанье дверцы. Затем — бас:

— Черт, как официально!

— Это Род. Возвращается из города, — пояснила Лола Гарлею.

Теперь уже раздался певучий голосок:

— Добрый вечер, Берт.

— Хэлло, Мирна!

— Поднимать наверх мы ее не станем, — заявил Род, — просто удостоверимся, что в ней никого нет, а потом — до свидания. Берт, давай топор, я свалю вон то дерево, воспользуемся им, как рычагом.

Можно подумать, Витон всю жизнь занимался подобными операциями. Показалось, что гигант срубил дерево тремя-четырьмя взмахами. Приятно было смотреть на него. Он обрубил ветви, получив в итоге великанский шест…