— Вот уж эти сведения я не могу сообщить вам, мистер Мейсон. — Свидетель улыбнулся. — Я помню, что сказал мне сержант Голкомб, вручая оба револьвера на экспертизу: моя задач — следственный эксперимент и сравнение пуль с теми, что были извлечены при вскрытии.

Судья Барнз усмехнулся, Ларри Самсон осклабился, довольный. Если Мейсон решил что-нибудь выудить в ходе допроса у такого эксперта, как Хоуган, он здорово просчитался. Хоуган' беспощаден, как гремучая змея. Попробуй загнать его в угол — тут же, получишь свою дозу яда.

— Скажите, пожалуйста, какую пулю вы проверяли сначала — ту, которая, по словам сержанта Голкомба, убила Трента, или ту, которая, по словам сержанта Голкомба, была в револьвере, лежавшем в сумке обвиняемой?

Хоуган задумчиво нахмурился.

— Если мне не изменяет память, мистер Мейсон, я сначала провел следственный эксперимент с пулей, выпущенной из этого револьвера, а уж потом — с пулей, которая, по словам сержанта Голкомба, убила Трента.

— А в какой последовательности вы проводили сравнение пуль? — спросил Мейсон.

— Сержант Голкомб вручил мне пулю, и я сравнил ее с пулей, выпущенной из этого револьвера. — Хоуган призадумался. — Помнится, я сказал Сержанту Голком-бу, что она выпущена из другого револьвера.

— Ах, из другого, — тотчас подхватил Мейсон.

— Позвольте мне договорить до конца, — язвительно заметил Хоуган.

— Извините, что невольно прервал вас, — сказал Мейсон. — Я думал, вы все сказали.

— Как видите, не все, — продолжал Хоуган. — Итак, я сообщил сержанту Голкомбу: пуля из другого револьвера. «Разумеется, из другого», — согласился сержант и уточнил: он дал мне пулю, извлеченную из тела Джорджа Трента. Таким образом, я сравнивал именно эту пулю с Той, что была выпущена в ходе следственного эксперимента из револьвера, фигурировавшего, по словам Голкомба, в деле Трента. Я пришел к выводу, что обе пули идентичны. Затем я сопоставил пулю, которая, по его словам, была извлечена из тела Остина Галлен-са, и обнаружил, что она идентична пуле, выпущенной из этого револьвера.

— У меня — все, — заявил Мейсон с понурым видом.

— Вызовите Уильяма Голдинга, — распорядился Самсон.

Голдинг занял место свидетеля и был приведен к присяге. Профессиональный игрок с холодным, непроницаемым выражением лица наблюдал за происходящим в зале, ничем не выдавая своего к нему отношения. Голдинг назвал свое имя и адрес.

— Чем вы занимаетесь? — спросил Самсон.

— Я содержу ресторан под названием «Золотая тарелка».

— Знакомы ли вы с обвиняемой Сарой Брил?

— Да, знаком.

— Знали ли вы покойного Остина Галленса?

— Да, знал.

-= Когда вы видели его в последний раз?

— Вечером того дня, когда он был убит.

— Где вы его видели?

— В «Золотой тарелке», своем ресторан^, примерно в семи часов вечера.

— Намеревались ли вы вечером того же дня побывать у Галленса?

— Да, мы собирались навестить его часов в девять вечера.

— Кто был с вами?

— Мисс Ева Тэннис.

— Расскажите подробнее, как это было.

— Мы подъехали к его дому на бульваре Святого Руперта. Машину вела мисс Ева Тэннис. Она остановила ее у тротуара напротив дома мистера Галленса.

— Вы отчетливо видели дом?

— Да, конечно.

— Он был освещен?

— Нет, внутри было темно.

— Что же случилось потом?

— Я уже собрался выйти из машины, когда в окнах замелькали огоньки. Моя жена, мисс Тэннис, подумала, что это свет фонарика.

— Меня не интересуют впечатления других, — поспешно вставил Самсон. — Чему вы сами были свидетелем, мистер Голдинг?

— Я видел, как в окне мелькнул огонек — дважды или трижды, услышал два выстрела. Потом из передней двери дома выскочила женщина и побежала в нашу сторону.

— Вы ее узнали?

— Да, узнал.

— Кто была эта женщина?

В наступившей мертвой тишине Голдинг театральным жестом указал на Сару Брил: у

— Обвиняемая по этому делу.

— И что вы наблюдали?

— Она побежала к моей машине. Мисс Тэннис сказала…

— Не важно, что она сказала, — оборвал его Самсон. — Меня интересуют ваши действия, если вы что-то предприняли, конечно.

— Я сидел в машине. За рулем была мисс Тэннис. Она тут же уехала.

— Где находилась обвиняемая, когда вы видели ее в последний раз?

— Футах в шести от тротуара. Она бежала к мостовой.

— Можете приступать к допросу, — предложил Самсон.

— Почему мисс Тэннис уехала столь поспешно? — спросил Мейсон.

— Мы хотели избежать встречи с миссис Брил.

— Вы опасались, что она вас увидит?

— Да.

— Почему?

— Я хотел повидать мистера Галленса без 'свидетелей.

— Вы содержите игорное заведение наряду с рестораном?

Самсон вскочил.

— Я протестую, ваша честь. Вопрос не относится к делу. Это не допрос, а попытка дискредитировать свидетеля в глазах присяжных.

— Протест принят, — поддержал Самсона судья Барнз.

— Сформулирую вопрос иначе, ваша честь. — Мейсон улыбнулся. — Мистер Голдинг, вы не отрицаете факта, сообщенного вам Галленсом, что Джордж Трент заложил у вас бриллианты, желая покрыть проигрыш в вашем игорном заведении при ресторане «Золотая тарелка»?

— Протестую, ваша честь, — снова заявил Самсон. — Требую, чтобы вопрос квалифицировался как попытка дискредитировать свидетеля. Предлагаю суду вынести порицание адвокату за неправомерное поведение. Суд уже принял решение.

— Никакого решения суд не принимал, — вмешался судья Барнз. — Первый вопрос можно расценить как попытку смутить свидетеля, скомпрометировав его в связи с посторонним делом. Но в нынешней формулировке вопрос имеет непосредственное отношение к разговору мистера Галленса со свидетелем в тот вечер, когда произошло убийство. Свидетель уже показал, что виделся с Галленсом в тот вечер. Адвокат имеет право выяснить наводящими вопросами, о чем шла речь, коль скоро это имеет отношение к настоящему делу. Протест отклоняется. Свидетель должен ответить на этот вопрос.

Самсон медленно опустился на стул.

— Да, сэр, в общем, я не отрицаю, — невозмутимо произнес Голдинг.

— Джордж Трент проиграл деньги в вашем игорном заведении «Золотая тарелка»?

— Да, сэр.

— И заложил бриллианты, чтоб обеспечить долг?

— Нет, сэр.

— Разве он не закладывал бриллианты?

— Нет, не закладывал.

— Следовательно, вы заявляете, что не получали от мистера Трента бриллиантов в обеспечение карточного долга?

— Да, сэр.

— А в обеспечение других долгов?

— Не получал, сэр.

— Может быть, вы взяли бриллианты под заем?

— Нет, сэр.

— Был ли Трент чем-то вам обязан?

— Нет, сэр.

— Вы можете с уверенностью заявить, что не заходили в дом Галленса на бульваре Святого Руперта?

— Да, сэр.

— Вы утверждаете, что лишь припарковали машину у тротуара и не выходили из нее?

— Именно так.

— Вы уверены, что сумка, лежавшая на мостовой в том месте, где была припаркована ваша машина, не была подброшена из вашего седана?

— Мы не подбрасывали сумку.

— Был ли у вас в тот вечер револьвер, о котором говорил свидетель Диггере?

— Не был.

— Может быть, вы его случайно выронили или намеренно выбросили из машины?

— Нет, сэр.

— А мисс Тэннис?

— Нет, сэр.

— Тем не менее, — продолжал Мейсон, не сводя с Голдинга глаз, — вы, по вашему собственному признанию, находились в нескольких футах от дома, в котором жил Галленс, в тот вечер, когда он был убит. Вы слышали два выстрела, донесшихся из дома?

— Да, сэр.

— Намерены ли вы изменить заявление, сделанное перед жюри присяжных, и объяснить, что вы делали у дома Галленса?

— Не намерен.

— Вы сидели в голубом седане с помятым левым крылом?

— Да, сэр.

— Вам стало известно, что свидетель Диггере сообщил полиции о том, что видел именно такую машину возле дома Галленса в тот вечер, когда было совершено убийство?

— Да, сэр.

— И вы немедленно избавились от своего седана?

— Да, сэр.

— Почему?

— Я хотел избежать вызова в суд в качестве свидетеля.

— По какой причине?

— Не желал впутываться в это дело. Я содержу игорное заведение. Я знал, что это всплывет при допросе. Вы своего добились. Мне грозит разорение, заведение прикроют.

— Возможно, вы замешаны в убийстве, потому и старались держаться подальше?

— Нет, сэр.

— У меня все, — заявил Мейсон.

— Вызовите сержанта Голкомба, — сказал Самсон.

Сержант Голкомб прошествовал к месту свидетеля,

всем видом выражая презрение к обвиняемой и ее адвокату. Уж он-то знал, о чем будет свидетельствовать, уж его-то ни один адвокат с толку не собьет. Сержанта привели к присяге, он назвал свою фамилию, адрес и занимаемое положение. Потом Голкомб сел, непринужденно закинул ногу на ногу. Обстановка была знакомая, он чувствовал себя как рыба в воде. Даже взгляд, брошенный на Самсона, красноречивее слов говорил: «Ну, молодой человек, переходите к делу».

И Самсон принялся за работу.

Сержант рассказал, как было обнаружено тело Галленса, упомянув о присутствии Мейсона и Дрейка, частного детектива, на месте преступления, о медной монетке, вызвавшей замыкание в цепи. Он подтвердил — одну за другой — подлинность фотографий: комнаты, тела убитого, кровавых следов, ведущих от тела в коридор. Позднее Ларри Самсон намеревался добиться потрясающего эффекта, демонстрируя суду эти фотографии, сравнивая размер и форму кровавых пятен в коридоре и на подошве левой туфли миссис Брил. Теперь же он добивался лишь подтверждения со стороны свидетеля и не заострял на них внимания присутствующих, предвкушая драматический эффект их воздействия на присяжных. Предъявив свидетелю множество фотографий и установив их подлинность, Самсон перешел к роковой пуле.