— Да, сэр.

— Вы можете ее опознать.

— Да. Это она.

— Где она находилась?

— За гаражом.

— И что вы сделали?

— Начал копать.

— Нашли что-нибудь?

— Собаку. Ее застрелили. А пулю вынули.

— Есть вопросы, адвокат?

— Нет, — ответил Мейсон.

Объявили перерыв. В зале началось оживление. Пленка запечатлела торжествующую улыбку обвинителя. Только Мейсон оставался в стороне от шумихи.

Глава 22

Перри Мейсон и Делла Стрит сидели в отдельной кабинке небольшого ресторанчика.

— Не понимаю я этой собаки, г- сказала Делла.

— Сейчас я обрисую тебе точку зрения прокурора. Милисент встречает Мейкома и рассказывает ему о новой растрате мужа, о тех девяноста тысячах, которыми он шантажирует отца. Доктор предлагает ехать в горный домик, где он делает Хардисти инъекцию скопо-ламина, после чего тот рассказывает, куда спрятал уворованное.

Делла отпила чай.

— Насколько я поняла теорию обвинения, эти двое все так и сделали. А Джек впал в буйство, поэтому пришлось его пристрелить. Хорошо, а при чем тут собака?

— Собака при деле. Мейком не мог не понимать, что при вскрытии извлекут пулю, сверят ее с револьвером Милисент и все будет кончено. Поэтому он извлек пулю и спрятал ее.

— А собака?

— Погоди. Мак-Ниир уверён, Мейком раздобыл оружие того же калибра, застрелил бездомного пса, извлек пулю, животное зарыл у себя на участке, а пулю решил спрятать там, где ее рано или поздно найдут, потом лабораторные тесты докажут, что это не та пуля.

— Значит, доктор прятал пулю, а не доставал ее?

— Вот именно. И я чуть не сыграл обвинению на руку… Видела бы ты взгляд этого Цицерона! И как он потом разозлился!

— Что же дальше?

— Пока не знаю. Что-то надо придумать.

— Надо же вляпаться в такую путаницу! — Жалобно призналась Делла. — Возможно, Милисент вовсе не убивала, но доктор в этом не сомневается и делает все для того, чтобы ее выручить, запутывая ее и себя… Или доктор ухлопал Хардисти, а Милисент пытается его выручить. В обоих случаях вы при пиковом интересе. А у этого Цицерона торжествующая рожа, так бы и вцепилась в нее ногтями!

— Не входи в раж, Делла, — улыбнулся Мейсон, — давай лучше думать головой. В свидетельских показаниях есть одно несоответствие, которое не учли.

— Какое же?

— Обождем показаний милейшего Джеймсона.

— До меня не доходит.

— Сомневаюсь, чтобы до кого-нибудь доходило, но уж я постараюсь сунуть их носом куда надо.

— Неужели, шеф, вы не сможете разработать версию, которая вытащит из ямы Милисент?

— Не знаю, — устало признался Мейсон, — ведь ни один из них не помогает, ставят только палки в колеса. Не зря Мак-Ниир рассчитывает на легкую победу. Я ему еще поубавлю спеси, но пока…

Он не договорил, послышался голос Пола Дрейка. Детектив спрашивал, не здесь ли Перри Мейсон.

Мейсон отодвинул штору.

— Хэлло, Пол, с чем пришел?

Детектив вошел в кабинку с ухмылкой. Под мышкой у него был небольшой пакет, завернутый в газету и туго перетянутый шнурком. Он сел и аккуратно положил пакет на стол. Сразу же стало слышно тиканье…

— Те самые! — кивнул Дрейк.

— Где ты их взял?

— Не я, Раймонд обнаружил их под тонким слбем почвы, примерно, футах десяти от того места, где они были спрятаны в первый раз.

— На каком расстоянии от того места, где нашли осколки очков?

— Совсем близко… Раймонд обернул часы бумагой и расписался. Я сверху намотал еще бумаги и тоже расписался. Откроем в суде?-

— Вызовем на скамью свидетелей Гарлея Раймонда и попросим опознать свою подпись. И сделать это надо до того, как кончится завод. Он суточный?

— Да!

— Отстают они или спешат?

— Идут вперед на два часа сорок пять минут.

Мейсон стал набрасывать на бумаге какие-то расчеты.

— Они и вправду показывают звездное время! Учитывая военный сдвиг на час.

Дрейк похлопал глазами.

— Слушай, Перри, а вдруг эта петрушка со звездами сработает, а?.. Для чего-то использованы часы, которые фиксируют время по звездам!.. Да еще и закапываются в разных местах! Зачем?

— Этот вопрос мы и предложим нашему всезнайке Мак-Нииру.

— Эй, Перри, не очень-то рассчитывай, что они согласятся пристегнуть к делу такую сказочку.

Мейсон блаженно улыбнулся и согласился:

— Конечно, так и будет… но попотеют изрядно, пока втолкуют присяжным, что тут нет никакой свя-' зи… Жюри состоит из людей! А они падки на всякую чертовщину!

Делла и Пол только вздохнули, глядя на Мейсона.

Когда суд вновь собрался в два часа, Мак-Ниир занял свое место за столом обвинения с видом юбиляра.

Судья Кенпильд велел помощнику прокурора продолжать допрос свидетелей, но тут поднялся Перри Мейсон и попросил, в виде исключения, нарушить порядок и взглянуть на одно вещественное доказательство защиты, которое, в противном случае, может «испортиться».

Узнав, что речь идет о пресловутых часах, Мак-Ниир воспротивился, но ему пришлось уступить, потому что все присяжные и судья, не говоря уже о публике, были страшно заинтригованы новым поворотом дела.

Часы представили суду, и Мэйсон простыми выкладками доказал, что они поставлены на звездное время.

Мак-Ниир, обозленный нарушением плавно текущего дела, напомнил о себе ледяным тоном:

— Ваша честь, я хотел бы получить право провести перекрестный допрос свидетеля мистера Раймонда после того, как суд решит, имеет ли эта нелепая безделушка хоть какое-то отношение к делу.

— Хорошо, мистер Мак-Ниир, — согласился судья и обратился к адвокату: — Скажите, мистер Мейсон, были ли эти часы проверены на наличие отпечатков пальцев?

— У нас не было времени, ваша весть, но я бы очень хотел, чтобы суд отдал распоряжение экспертам, — вежливо ответил Мейсон.

— Безусловно, мы так и сделаем.

— А теперь, — заявил Мак-Ниир, — пока мы на время покончили со звездами, я предлагаю не витать в облаках, а спуститься на землю. Я вызываю свидетеля помощника шерифа мистера Джеймсона.

Поначалу Джеймсон давал самые обычные показания, но вскоре Мак-Ниир прибегнул к приему нагнетания:

— Второго октября вы вместе со мной поехали на квартиру доктора Мейкома.

— Да, сэр.

— Кто присутствовал еще?

— Никого. Только вы и он.

— Во время моего разговора с ним вы выходили?

— Да, сэр.

— И что вы сделали?

— Я осмотрел машину доктора Мейкома.

— Что же вы обнаружили?

— Чемоданчик доктора лежал на заднем сиденье. В нем со всякими пузырьками находилась склянка, набитая ватой. В вате обнаружена бумажка.

— На ней что-то написано?

— Да, сэр.

— Узнаете ли вы этот листок бумаги, если его покажут?

— Да, сэр.

— Завтра я представлю заключение графологов: записка написана рукой Милисент Хардисти. А сейчас мы ее просто зачитаем для ясности.

— Не возражаю, — сказал Мейсон в ответ на несколько озадаченный взгляд судьи в его сторону.

Мак-Ниир стал читать голосом чтеца-декламатора:

— «Дорогой Джеф!.. Джек сделал нечто ужасное. Никогда не думала, что он способен на такую низость… Сейчас он в горах, в домике отца. Я еду туда для объяснения. Если дело дойдет до самого худшего, вы. меня больше не увидите. Я надеюсь, мне удастся заставить Джека сказать правду и хоть частично исправить зло, которое он причинил отцу. О зле, которое он причинил мне, я не думаю, но бедный папа ни в чем не виноват…

Поскольку это письмо может оказаться прощальным, я хочу, чтобы вы знали, какое огромное место вы занимали в моей жизни. Ваше бесконечное терпение, дружба и вера в меня поддерживали душу и давали силы для жизни, пока было возможно.

Прощайте, мой дорогой.

Ваша Милисент».

Мак-Ниир передал листок секретарю суда, попросил пометить его как вещественное доказательство обвинения. Потом обвинитель торжественно взглянул на Перри Мейсона и — красноречиво — на часы. Ему явно хотелось и сегодняшнее заседание закончить на «высокой ноте».

— Вы закончили допрос свидетеля? — спросил судья.

— Да, ваша честь. Уже четыре часа, и…

— Приступайте к перекрестному допросу, мистер Мейсон, — сказал судья, не обращая внимания на слова Мак-Ниира.

Мейсон повернулся к свидетелю.

— Вам поручено работать по данному делу, мистер Джеймсон?

— Что вы имеете в виду?

— В ваши обязанности входит обнаружение вещественных доказательств?

— Да, сэр.

— А вы проверили каньон, куда, по словам обвиняемой, она бросила оружие?

— Вряд ли это необходимо, — улыбнулся Джеймсон.

— Почему же?

— Револьвер спрятали там, где его и нашли.

— Известны ли вам слова миссис Хардисти, сказанные сестре, что она бросила оружие через парапет?

— Да, она так заявила.

— И вы, полицейский офицер, возглавляющий расследование, проверили правильность ее заявления?

— Нет. Я предпочел осмотреть то место, где она на самом деле его запрятала…

— А вы уверены, что это тот самый пистолет?

— Ну… Наверное…

— И вы можете присягнуть: на дне и на склонах каньона нет оружия, о котором говорила миссис Хардисти?

— Присягнуть я не могу, но готов поспорить на тысячу долларов…

— Отвечайте только на вопросы, — одернул судья, — нас не интересует, на сколько вы можете поспорить.