— Еще что-нибудь есть?

— Дрейк проследил историю пистолета, найденного в ее сумочке.

— И что?

— Пистолет был продан Клоду Миллсэйпу, который назвал свой адрес по Бичвуд-стрит.

Мейсон громко свистнул.

— Еще что?

— Все пока, — усмехнулась в трубку Делла. — Дрейк интересуется, будут ли для него еще какие-нибудь поручения.

— Пусть выяснит все, что возможно о Греггори Мокси, проживающем в Колмонт-апартментс, Норвалк Авеню, триста шестнадцать.

— Установить за ним наблюдение?

— Пока в этом нет необходимости, — ответил Мейсон. — Но сведения о нем должны быть точными и исчерпывающими. Он играет какую-то очень серьезную роль в этом деле.

— Послушай, шеф, а ты не слишком серьезную роль взял на себя в этом деле? — в голосе Деллы звучала тревога.

— Ты бы знала, Делла, как интересно жить на свете! — весело усмехнулся Мейсон. — К тому же, я отрабатываю предварительный гонорар.

— Пятьдесят долларов не та сумма, за которую стоит подставлять свою голову! — заметила Делла Стрит.

5

Мейсон положил трубку и подошел к прилавку.

— Вы не подскажете, что представляет собой «Эйпрол»? — спросил он у аптекаря.

Продавец внимательно посмотрел на посетителя.

— Гипнотическое средство.

— Что значит «гипнотическое»? — переспросил адвокат.

— Снотворное, — пояснил аптекарь. — Вызывает нормальный, здоровый сон, после которого человек чувствует себя отдохнувшим. При правильном дозировании не дает никаких отрицательных последствий.

— Это лекарство вызывает одурение? — уточнил Мейсон.

— Если не превышать дозу, то нет, — терпеливо сказал продавец. — Повторяю, оно вызывает нормальный, здоровый сон. Сколько вам?

— Спасибо, — покачал Мейсон головой и вышел из аптеки, насвистывая бравурный мотив.

Таксист распахнул перед Мейсоном дверцу.

— Куда теперь? — спросил он.

— Поезжайте пока прямо, — нахмурившись ответил Мейсон, обдумывая следующий шаг.

Через три квартала, на перекрестке с Норвалк Авеню, такси чуть не столкнулось со встречной машиной, и Мейсона сильно подбросило на сиденьи. Он невольно взглянул на таксиста.

— Лихач чертов! — в сердцах воскликнул тот в адрес водителя встречного автомобиля.

— За рулем женщина, — заметил Мейсон. — Ну-ка, остановите, пожалуйста, машину!

Адвокат выскочил из такси, когда встречный «шевроле», жалобно скрипнув тормозами, остановился у тротуара.

Раскрасневшаяся Рода Монтейн выглянула в окошко «шевроле». Она растерянно смотрела на приближающегося адвоката.

— Вы забыли у меня свою сумочку, — сказал Мейсон таким тоном, словно их встреча была заранее запланирована на этом месте.

— Я знаю, — ответила она. — Я спохватилась сразу же, как только вышла из вашего офиса, хотела вернуться, но передумала. Я решила, что вы ее уже увидели, открыли, и мне не миновать неприятных вопросов. Мне не хотелось на них отвечать. Что вы делали у Греггори?

Мейсон повернулся к подошедшему таксисту.

— Спасибо, — сказал он и протянул шоферу деньги. — Вы можете быть свободны.

Таксист взял плату и пошел к машине, то и дело оглядываясь.

— Я прошу извинения за случившееся у меня в кабинете, — сказал Мейсон, усаживаясь в машину Роды Монтейн. — Я не знал, что вы внесли в качестве аванса пятьдесят долларов. Когда я услышал об этом, то сделал все, что было в моих силах, чтобы помочь вам.

— Посещение Греггори вы называете помощью?! — спросила она, сверкнув глазами.

— Почему нет?

— Да вы же разбудили дьявола! Как только я узнала, что вы у него, сразу же прыгнула в машину и помчалась к нему. Я вам честно скажу, мистер Мейсон, в этом деле вы оказались не на высоте.

— Почему вы не приехали к Греггори Мокси в пять часов, как было условлено?

— Потому что я еще ничего не решила. Я позвонила ему, чтобы отложить встречу.

— И на какое время?

— Чем дольше — тем лучше.

— Чего он хочет?

— Вас это не касается, мистер Мейсон.

— Как я понимаю, утром вы все же намерены были мне об этом рассказать. Так почему же сейчас молчите?

— Я ничего не хотела вам рассказывать, — сухо ответила она.

— Рассказали бы, если бы я не задел вашу гордость.

— Что ж, вы этого добились!

— Послушайте, миссис Монтейн, — рассмеялся Мейсон, — давайте прекратим ссорится. Я весь день пытался разыскать вас…

— Насколько я понимаю, вы осмотрели мою сумочку?

— До последней складки. Более того, я воспользовался вашей телеграммой и побывал у Нейлл Брунли. Кроме того, я поручил частному детективному агентству кое-что выяснить о вас.

— И что же вы узнали?

— Многое. Кто такой доктор Миллсэйп?

— Друг, — ответила она, когда пришла в себя от удивления.

— Ваш муж с ним знаком?

— Нет. Каким образом вы о нем узнали?

— Я же говорил, — пожал плечами Мейсон, — что мне пришлось много поработать, чтобы разыскать вас и получить возможность отработать аванс.

— Вы ничем не можете мне помочь. Ответьте мне на один вопрос, а потом оставьте меня в покое…

— Что именно вы хотите узнать?

— Можно ли считать человека умершим, если на протяжении семи лет он не давал о себе знать?

— Да, при определенных обстоятельствах. В одних случаях после семи, в других — после пяти лет.

— И тогда последний брак считается законным? — с большим облегчением спросила она.

— Мне очень жаль, миссис Монтейн, — с сочувствием ответил Мейсон, — но ведь это всего лишь предположение. Если Греггори Мокси в действительности является Греггори Лортоном, вашим первым мужем, а он в настоящий момент жив и здоров, то ваш брак с Карлом Монтейном не может считаться законным.

У нее на глазах появились слезы, губы задрожали и скривились в гримасе.

— Я его так люблю… — выдавила она.

— Расскажите мне о вашем новом муже, — попросил Мейсон, успокаивающе похлопав ее по плечу.

— Вам этого не понять, — сказала Рода Монтейн. — Ни один мужчина не в состоянии этого понять. Я и сама бы не поняла, если бы такое случилось с другой женщиной. Я ухаживала за Карлом во время болезни. Он пристрастился к наркотикам, а его родные умерли бы от стыда, если бы узнали об этом. Я работаю медицинской сестрой. Точнее, работала… Я не хочу вам рассказывать о своем браке с Греггори… Это был сплошной кошмар. Когда я выскочила за него замуж, я была глупой, наивной девчонкой, легко поддающейся чужому влиянию. Он был очень привлекательным, умел ухаживать, на девять лет меня старше. Меня предупреждали, уговаривали не делать глупости, но я воображала, что все эти слова продиктованы завистью и ревностью. В нем была этакая самоуверенность и высокомерное пренебрежение к окружающим, которые так импонируют молодым дурочкам…

— Ясно, — сказал Мейсон и подбодрил: — Продолжайте.

— Все кончилось очень прозаически, — сказала она. — У меня были кое-какие сбережения, он исчез вместе с ними.

— Вы ему сами отдали деньги, — прищурившись, спросил Мейсон, — или он их у вас украл?

— Украл. Точнее, выманил. Я передала их ему для приобретения каких-то акций. Он мне наговорил с три короба о друге, попавшем в тяжелое финансовое положение и якобы желающим расстаться с какими-то необыкновенно выгодными ценными бумагами. Наобещал мне золотые горы… Я отдала все, что у меня было. Он отправился за акциями и больше не вернулся. Я никогда не забуду его прощальный поцелуй.

— В полицию сообщали? — поинтересовался Мейсон.

— О деньгах я ничего не говорила, — призналась она. — Я решила, что с ним что-то случилось. Я обратилась в полицию с просьбой разузнать о всех несчастных случаях, обзвонила все больницы и даже морги. Прошло много времени, прежде чем я поняла, что он меня просто-напросто надул. Вполне возможно, что я была не первая, обманутая им.

— Что мешает вам сейчас заявить в полицию о его обмане? — спросил адвокат.

— Я не смею.

— Почему нет?

— Я… я не могу вам сказать.

— Почему нет? — снова спросил Мейсон.

— Никогда и никому я об этом не расскажу, — всхлипнула Рода Монтейн. — Из-за этого я когда-то чуть не наложила на себя руки.

— Пистолет в вашей сумочке предназначался для этой цели?

— Нет.

— Вы хотели убить Греггори?

Она отвела глаза в сторону.

— Именно поэтому вас интересовал Corpus delicti? — настаивал Мейсон.

Она всхлипнула.

— Послушайте, — сказал Мейсон, положив ей на плечо руку, — у вас неприятности, вы слишком расстроены. Вам необходимо иметь человека, которому вы могли бы во всем довериться. Я сумею вам помочь, уверяю вас. У меня были гораздо более сложные дела. Расскажите мне всю правду, и я сумею решить ваши проблемы.

— Я не могу… — снова сказала она. — Я не смею… Это слишком… Нет, не могу.

— Ваш новый муж об этом знает?

— Господи! Нет, конечно! Если бы вы разбирались в ситуации, то не спрашивали бы о таких вещах! У Карла своеобразная семья…

— В каком смысле?

— Вы никогда не слышали о мистере Филиппе Монтейне из Чикаго?

— Нет. И чем он знаменит?

— Это очень богатый человек и своенравный человек, из тех, что возводят свое происхождение до первых переселенцев и тому подобное… Карл — его сын. Я не нравлюсь Монтейну-старшему. Вообще-то, он меня даже не видел, но одна мысль о том, что его сын женился на какой-то медсестре, просто выводит его из себя.

— Муж не знакомил вас со своим отцом? — уточнил Мейсон.

— Нет, — ответила она.

— Тогда почему вы решили, что…

— Я читала его письма к Карлу.

— Знал ли Филипп Монтейн о намерении Карла жениться на вас?

— Мы обвенчались тайно.

— Карл во всем слушается отца?

— Да, — кивнула она. — Если бы вы были знакомы с Карлом, то сразу бы это поняли. Он все еще слаб. Слаб и физическом, и душевно — из-за пристрастия к наркотикам. У него совершенно отсутствует сила воли. Со временем это, конечно, пройдет… Вы ведь знаете, что наркотики делают с людьми… Пока он все еще нервный, неуравновешенный, почти безвольный…