— Да, сэр.

— Что вы слышали?

— Телефонный звонок.

— Что еще?

— Разговор. Кто-то разговаривал по телефону.

— Вы узнали говорившего по голосу?

— Нет. Но говорил мужчина из квартиры «В» Колмонт-апартментс.

— Вы что-нибудь поняли из разговора?

— Было упомянуто женское имя Рода. В этом я твердо уверен. Он называл и фамилию, но очень неразборчиво. В ней было иностранное… необычное окончание «ейн». Он сказал, что эта женщина должна зайти к нему в два часа ночи и принести деньги.

— Что вы слышали еще?

— Я задремал, но потом меня снова разбудили странные звуки…

— Что за звуки?

— Шум борьбы… Что-то упало… Послышался удар… Какое-то поскрипывание… Потом какой-то шепот… А потом настойчивый звонок в дверь…

— Звонок повторялся?

— Да.

— Сколько раз?

— Не считал… Несколько…

— А когда звонили? До шума борьбы или после?

— В самый разгар… Когда послышался звук падения…

— Прошу задавать вопросы, — сказал Лукас Мейсону.

— Давайте уточним, — обратился Мейсон к свидетелю. — Итак, сначала вы услышали телефонный звонок, да?

— Да, сэр.

— Из чего вы заключили, что звонил именно телефон?

— Ну… По характеру звонка.

— Как он звонил?

— Ну… Все же знают, как звонит телефон. Подребезжит пару секунд, помолчит, потом снова подребезжит…

— Это вас и разбудило?

— Наверное… Ночь была темная и душная, окна были распахнуты. Я вообще сплю чутко. Сначала мне показалось, что это наш телефон…

— Рассказывайте не свои предположения, а то что видели, слышали и делали, — перебил его Мейсон. — Остальное нас не интересует.

— Я слышал, как звонил телефон, — голос свидетеля стал враждебным. — Тогда я поднялся и прислушался… И понял, что звонок слышен из соседнего дома, то есть из Колмонт-апартментс. Голос был мужской… Мужчина говорил по телефону…

— Вскоре вы услышали звук борьбы?

— Да, сэр.

— На фоне дребезжания дверного звонка?

— Да.

— А может быть, это снова звонил телефон?

— Нет, сэр. Это исключается.

— Откуда такая уверенность?

— Звук звонка был совсем другим… В нем было больше вибрации… Кроме того, интервалы между звонками были совершенно другими, более длинными… Не такими, как у телефона.

Со стороны было похоже, что этот ответ сильно разочаровал Мейсона.

— Вы можете присягнуть, что это были не телефонные звонки?

— За это я полностью ручаюсь.

— В этом вы уверены не меньше, чем во всех остальных своих показаниях?

— Да, сэр. Я абсолютно уверен.

— Знаете ли вы, сколько тогда было на часах?

— Около двух часов ночи… Точно не скажу. Через какое-то время, полностью проснувшись, я позвонил в полицию. Тогда на часах было два часа двадцать семь минут. Значит, прошло минут пятнадцать-двадцать. Повторяю, господин адвокат, за точность я не ручаюсь… Я дремал…

— Разве вам не известно, — медленно поднялся с места Мейсон, — что человеку, проживающему в апартаментах «Бейллэр», физически невозможно услышать дверной звонок в квартире «В» Колмонт-апартментс?

— Почему невозможно? Я же слышал! — возразил свидетель.

— Вы имеете в виду, что слышали звук звонка. Но почему вы решили, что это был звук именно дверного звонка?

— Потому что это ясно… Я его слышал!

— Почему же вам ясно?

— Я же не глухой! Я знаю, что такое дверной звонок!..

— Разве вам до этого приходилось слышать, как звучит дверной звонок в квартире «В» Колмонт-апартментс?

— Нет… Понимаете, ночь была душная и жаркая… Очень тихая… Ни ветра, ни грозы… Все окна были распахнуты…

— Прошу отвечать на вопрос. До этого вам приходилось слышать звук дверного звонка квартиры «В» Колмонт-апартментс? — повторил Мейсон.

— Не помню такого случая.

— После этого вы не проверяли на практике звучание звонка у соседей?

— Нет… С чего бы это я вдруг стал проверять… Но я сразу же понял, что это был звонок у двери…

— У меня все, — улыбнулся Мейсон, кивнув в сторону присяжных.

Лукас пожелал задать свидетелю несколько дополнительных вопросов.

— Независимо от того, каково расстояние между вашими домами в футах, вы могли бы определенно сказать, можно ли услышать дверной звонок у соседей?

— Возражаю, ваша честь! — Мейсон вскочил на ноги. — Вопрос, заданный в такой форме, подсказывает ответ! Свидетель только что показал, что до этого случая никогда не слышал звука дверного звонка у соседей. Поэтому нельзя спрашивать, можно ли его услышать на таком расстоянии. Дело суда сделать подобный вывод. Поскольку мистер Крейндейлл никогда не слышал звонка в квартире Мокси, то может только предположительно высказать свое соображение по данному вопросу.

— Возражение принято, — постановил судья Маркхэм.

— Вы хорошо слышали телефонный звонок, мистер Крейндейлл? — нахмурившись, спросил Лукас.

— Да, сэр.

— Вы отчетливо его слышали?

— Совершенно отчетливо. Настолько, что в первый момент решил, что это звонит наш телефон.

— По вашему мнению, телефонный звонок сильно отличается от дверного?

— Вношу протест против наводящих вопросов! — возразил Мейсон.

— Протест принят, — сказал судья Маркхэм.

Немного подумав, Лукас нагнулся к своему помощнику и отдал какое-то распоряжение. На его лице появилась хитрая усмешка. Выпрямившись, он сказал:

— У меня все, у защиты есть еще вопросы?

— Нет, — покачал головой Мейсон.

— Объявляется перерыв, — объявил судья Маркхэм, — во время которого присяжных отвезут для осмотра места происшествия. В течение этого времени присяжные не должны формулировать или высказывать мнения по существу дела. Только когда дело будет полностью представлено им, они смогут приступить к составлению выводов. Присяжные не будут также дискутировать между собой и не позволят, чтобы о деле дискутировали в их присутствии. Обвиняемую следует отослать обратно в камеру.

19

Присяжных отвезли на место происшествия в Колмонт-апартментс. Им показали оба здания и окна квартир, после чего проводили в квартиру «В».

По указанию Джона Лукаса его помощник к этому времени договорился с Сиднеем Отисом и получил разрешение на осмотр квартиры. Лукас подошел к судье Маркхэму, отвел его в сторону и поманил пальцем Мейсона.

— Согласны ли вы проверить дверной звонок? — спросил заместитель окружного прокурора.

— Я не возражаю, — сказал Мейсон.

Полицейский нажал на звонок. Наверху послышалась не очень громкая трель.

— Поскольку эксперимент продолжается, то звонок следует снять, надлежащим образом идентифицировать и представить как вещественное доказательство, — заявил Мейсон.

— Хорошо, мы так и сделаем, — ответил Джон Лукас после небольшого раздумья. — Как зовут нынешнего хозяина этой квартиры?

— Сидней Отис, — ответил его помощник.

— Выпишите для него повестку, — распорядился Лукас. — Доставьте его в суд. Снимите звонок и тоже доставьте в суд… Тем временем мы проводим присяжных на второй этаж и покажем место преступления. Пусть они своими глазами увидят обстановку места убийства.

При этом он многозначительно посмотрел на сопровождавшего их полицейского.

Сначала присяжных провели в квартиру Крейндейлла. Когда все они столпились у раскрытых окон, из квартиры Отиса послышался настойчивый звонок.

— Это же равнозначно проведению следственного эксперимента, ваша честь! — возмущенно воскликнул Мейсон, схватив судью Маркхэма за руку. — Такие вещи не делают без согласия защиты! Так вот о чем, господин обвинитель, вы шептались с полицейским перед отъездом и о чем напомнили ему только что!

— Вы меня обвиняете? — возмутился Лукас.

— Прекратите, господа, — вмешался судья Маркхэм. — Вы привлекаете внимание присяжных.

— В таком случае, мне придется просить членов суда не обращать внимания на этот звонок, — заявил Мейсон.

— Что ж, — усмехнулся Лукас со злорадным огоньком в глазах, — из протокола такую запись можно убрать, но в головах присяжных она останется. Так что не советую вам настаивать на физической невозможности услышать такой звонок.

Судья Маркхэм сочувственно посмотрел на Мейсона, а потом спросил:

— Настаиваете ли вы еще на какой-то проверке?

— Нет, — ответил Мейсон.

Лукас лишь покачал головой.

— В таком случае мы возвращаемся в суд.


— Заседание по делу «Народ против Роды Монтейн» продолжается! — объявил судья Маркхэм.

— Вызывается свидетельница Элен Крейндейлл, — сказал Джон Лукас.

Миссис Крейндейлл была одета с необыкновенной тщательностью, на ее лице застыло выражение понимания всей серьезности миссии, возложенной на нее судьбой. Ее показания во всем соответствовали показаниям мужа, с той лишь разницей, что она не была такой сонной, когда в соседнем доме происходила борьба.

К тому времени, когда подошло время делать вечерний перерыв в заседании, Лукас успел закончить прямой допрос свидетельницы.

Мейсон поднялся на ноги.

— После того, как ваша честь отпустит присяжных на отдых, я бы хотел обсудить один аспект дела, что лучше сделать в отсутствие господ присяжных заседателей.

— Хорошо, — согласился судья Маркхэм. — Слушание дела откладывается до десяти часов утра. Присяжные не должны обсуждать это дело друг с другом или с кем-нибудь другим.

— Ваша честь, — обратился Мейсон к судье, после того, как присяжные покинули зал суда, — Рода Монтейн написала заявление о разводе с Карлом Монтейном. Чтобы оформить соответствующие документы для суда, мне необходимо получить показания ее нынешнего супруга. Чтобы ускорить события, я могу взять эти показания под присягой сегодня же вечером, на что испрашиваю разрешение суда.

Джон Лукас, к которому вернулась вся его былая самоуверенность, сделал нетерпеливый жест.