Гамильтон Бергер поднялся на ноги и начал допрос:

– Вы были знакомы с доктором Бэббом, пока он был жив?

– Да.

– Пятого числа, во вторник, вы были в доме доктора Бэбба?

– Да.

– Кто подвез вас к дому?

– Мистер Кирби. Он ждал меня в машине.

– Под мистером Кирби вы имеете в виду подозреваемого в нашем деле?

– Да, сэр.

– Что же произошло?

– Я вошла в дом доктора Бэбба, а затем расположилась в комнате для ожидания.

– Пока вы находились в доме доктора Бэбба, вы взяли какую-нибудь вещь или собственность без разрешения доктора Бэбба?

– Протестую, – сказал Мейсон. – Вопрос некомпетентен, неуместен и не имеет отношения к делу.

– Я думаю, – сказал судья Камерон, – что вам следует подумать над более подходящими основаниями для протеста.

– Отлично, – продолжил Гамильтон Бергер. – Я хочу спросить вас, а не получилось ли так, что, пока вы там были, вы по какой-то причине вошли в кабинет доктора Бэбба?

– Да, так и было.

– По какой причине?

– Я услышала звуки борьбы и… – Неожиданно свидетельница выпрямилась на скамье. Ее глаза расширились и округлились. Он подняла трясущийся палец, указала им на миссис Кирби и закричала:

– Вот эта женщина! ЭТО ТА САМАЯ ЖЕНЩИНА!

– Одну минуту! Одну минуту! – произнес судья Камерон. – О чем это вы говорите?

– Эта женщина! Это та самая женщина, которая убила доктора Бэбба! – почти что завизжала свидетельница, указывая на миссис Кирби.

Гамильтон Бергер, едва не спятив от удивления, рванулся к свидетельнице и остановился перед ней:

– Вы хотите сказать, что эту женщину вы и видели в кабинете доктора?

– Да, да! Эта женщина стояла, склонившись над доктором Бэббом! Это она была в доме!

– Нет, подождите! Подождите минуту! – воскликнул Гамильтон Бергер. – Я хочу кое-что уточнить. – Он повернулся к судье и сказал: – Если мне позволит суд, ситуация развивается в неожиданном направлении. Я прошу у суда разрешения на некоторое время отозвать свидетельницу, чтобы я мог переговорить с ней.

– Не раньше чем я подвергну ее перекрестному допросу касательно заявления, которое она сделала, – ответил Мейсон.

– Совершенно очевидно, – заметил Гамильтон Бергер, – что свидетельница сильно возбуждена. В таком состоянии ее нельзя подвергать перекрестному допросу.

– Если мне позволит суд, – сказал Мейсон вставая. – Свидетельница обвинения только что идентифицировала совсем другое лицо как человека, убившего доктора Бэбба. Что освобождает от обвинения подсудимого Джона Нортрупа Кирби.

– Только если они не действовали вместе и заодно, – сказал судья Камерон. – Обвинение располагает данными сведениями?

– Нет, – ответил Гамильтон Бергер. – Обвинение не располагает данными сведениями.

– В таком случае, если не знаете вы, то не ждете же от нас, что будем знать мы? – заключил Камерон. – Вы не уверены, что вы в положении, чтобы просить суд осудить обвиняемого, отталкиваясь от того, что только что сообщил нам ваш свидетель о миссис Кирби, возможно, имевшей непосредственное отношение к убийству.

– И, – добавил от себя Перри Мейсон, – свидетель сообщил нам, что в то время, когда произошло убийство, подсудимый в нашем деле сидел в машине на значительном расстоянии от места преступления и ждал, кстати говоря, свидетеля обвинения.

– Я не считаю, что она сообщила так, как вы говорите, – заметил судья Камерон, – но это, судя по всему, будет очевидно из ее показаний.

– Ваша честь, если позволит высокий суд, – произнес Гамильтон Бергер. – Я хочу отозвать данного свидетеля, до тех пор пока она не придет в нормальное эмоциональное состояние. Я бы хотел лично выяснить у нее, что именно она имела в виду.

– Но я могу продолжать, – сказала Нора Логан. – Я просто несколько расстроилась. Вот и все. Я не спала прошлую ночь, а тут такой шок, когда я увидела эту женщину…

– Одну минуту, – сказал судья Камерон. – Суд возьмет ситуацию под контроль. Итак, где вы видели эту женщину, мисс Логан?

– Я зашла в дом доктора Бэбба и села в комнате ожидания. Я услышала шум борьбы, звук бьющегося стекла и удар падающего тела, после этого – крик женщины. Я побежала к двери в кабинет и увидела лежащего на полу доктора Бэбба. А эта женщина стояла над доктором и смотрела на него сверху вниз.

– Что вы сделали? – спросил судья Камерон.

– Я какое-то время стояла и смотрела.

– Она видела вас?

– Нет, я уверена, что она не видела. Она смотрела на доктора Бэбба. Дверца сейфа была открыта, и на полу валялись бумаги, затем она бросилась к задней двери дома.

– Что дальше? – спросил судья Камерон.

– Дальше я вошла в комнату, наклонилась к доктору Бэббу. Я определила, что он все еще жив. Я… Мне была знакома одна из записных книжек доктора Бэбба. Я хотела ее забрать, что я и сделала. Я схватила записную книжку и выбежала из дома.

– Куда вы направились?

– Я помчалась по улице к тому месту, где меня в машине ждал мистер Кирби.

– Под мистером Кирби вы понимаете подсудимого в этом деле?

– Да.

– И что вы сделали?

– Я забралась в машину, и мы уехали. Я сказала ему, что произошло, и он отвез меня в мотель.

– Исходя из новых сведений, – сказал судья Камерон окружному прокурору, – господин окружной прокурор, суд делает вывод, что до тех пор, пока вы не будете готовы доказать преступный сговор между мужем и женой, ваше доказательство свидетельствует о том, что нынешней обвиняемый, мистер Кирби, должен считаться невиновным. А виновна ли его жена, это совсем другой вопрос. Его жена формально не находится под судом. Ее ни в чем еще не обвинили.

Карвер Кинзи, который сидел на одном из мест для адвокатов, поднялся с кресла, торопливо подошел к Гамильтону Бергеру и начал с ним о чем-то перешептываться. Гамильтон Бергер слушал его очень внимательно, в завершение кивнул и повернулся к судье.

– Если мне позволит высокий суд, – сказал он, – я постараюсь прояснить данный момент, но, поскольку свидетель находится на месте, я хотел бы задать ей всего один вопрос. Что вы сделали с записной книжкой, которую взяли в кабинете доктора Бэбба, мисс Логан?

– Протестую на основании некомпетентности, несущественности и неуместности вопроса, – сказал Перри Мейсон. – Совершенно очевидно со слов свидетеля обвинения, что подсудимый Джон Кирби должен считаться невиновным в акте преступления, за исключением, может быть, того факта, что он помог сбежать свидетелю с места преступления. Учитывая тот факт, что подсудимый оказался невиновен и не связан со смертью доктора Бэбба, что бы то ни было в данном контексте рассмотрения дела несущественно.

Судья Камерон нахмурился.

– Если мне позволит высокий суд, – стоял на своем Гамильтон Бергер, – я бы заострил ваше внимание на следующем. Имеется очень важная улика, которая, вполне вероятно, и послужила причиной того, что доктор Бэбб был убит. И если эта улика попала к адвокату или его секретарю и была преднамеренно сокрыта, это само по себе есть нарушение профессиональной этики и получение чужой собственности, о которой было заранее известно, что она украдена из дома доктора Бэбба, то есть уголовное преступление.

– Суд предоставляет мистеру Мейсону возможность быть выслушанным, – сообщил судья Камерон. – Судя по всему, позиция окружного прокурора по данному вопросу всем понятна.

– Надеюсь, что так и есть, – согласился Мейсон. – Но что это доказывает? Он может открыть против меня дело, если это именно то, чего добивается окружной прокурор. Но не я на скамье подсудимых в этом деле. И нет никаких доказательств против моего клиента. Нечего доказать и против миссис Кирби. Согласно утверждению свидетеля, миссис Кирби уже покидала место преступления, когда свидетель вошла в личный кабинет и взяла с письменного стола доктора записную книжку. Миссис Кирби не может нести ответственность за то, что сделала свидетельница после того, как она уже покинула место преступления, и, совершенно естественно, мистера Кирби нельзя привлекать к уголовной ответственности.

– Я не собираюсь обвинять Кирби или привлекать к ответственности! – прорычал Гамильтон Бергер. – Я обвиняю вас. Я обвиняю вас в получении украденной собственности.

– В таком случае действуйте дальше и арестуйте меня, – подсказал Перри Мейсон.

– Черт меня побери, я так и сделаю! – выкрикнул Гамильтон Бергер. – На этот раз у меня есть улики. Я собираюсь подписать ордер на арест по обвинению в получении украденной собственности.

– Продолжайте, – требовательно произнес Мейсон.

– Нет, одну минуту, – остановил судья Камерон. – Мы будем держать данное заседание в установленных рамках. Как вы, господин окружной прокурор, собираетесь поступить в данном деле, против подсудимого Джона Нортрупа Кирби?

– Я собираюсь прекратить дело, – ответил Гамильтон Бергер. – Я… Нет, одну минуту, ваша честь, я хочу прояснить один факт, прежде чем я закрою это дело. Я хочу отозвать данного свидетеля со скамьи и повторно вызвать свидетеля Харви Нельсона, который давал нам показания об утверждении доктора Бэбба перед самой его смертью. Кажется, я понимаю, что именно произошло, и я думаю, что готов вывести на чистую воду безнравственную грязь, которая имеет место и процветает в адвокатуре уже достаточно много времени. Каждое дело, которое ведет мистер Мейсон, окружено звуком драматических фанфар всех легальных ухищрений, которые, вне сомнения, приносят мистеру Мейсону славу и лавры победителя, если не свечение вокруг его головы, но…

– Одну минуту, мистер обвинитель, – прервал его судья Камерон. – Мы не собираемся устраивать в зале суда представление с личными обвинениями. Со всеми замечаниями обращайтесь в адрес суда и прекратите подстрекательские речи.

– Очень хорошо, если так будет угодно суду, – свирепо ответил Гамильтон Бергер. – Я возвращаюсь к сути настоящего разбирательства. Я считаю, что мы стали свидетелями очень хитро разыгранной и дьявольски продуманной схемы…