Эрл Стенли Гарднер - Дело испуганной машинистки

– Нет, если ты уверен в правильности адреса.

– Как считаешь, не попробовать ли выяснить, где именно она сейчас работает?

– Нет, не надо. Зная имя и адрес, мы сумеем найти ее в любое время. Эта девица сообразительна и весьма ловка, Пол. Она может быть замешана в деле об убийстве и почти наверняка причастна к контрабандным операциям с алмазами. Слишком много вопросов может…

– Все ясно, Перри, – перебил Пол Дрейк, – договорились. Пойду назначу ей встречу и минут через десять-пятнадцать перезвоню.

– Нет, дружище, как только закончишь с этой девицей, садись в машину и мчись сюда. Там тебе больше делать нечего. Ты нашел, что искал. Завтра же закрывай свою лавочку, прекрати печатать объявления в газетах и скажи претенденткам, что место занято. Надо экономить деньги.

– Хорошо, Перри.

Мейсон положил трубку и подмигнул Делле:

– Нашлась наша чудо-машинистка, Делла. Это Мэй Иордан из дома номер 792 по Койбачен-стрит. Запиши-ка это на листок бумаги и спрячь в такое место, где его никто не увидит.

Усаживаясь на свое любимое место в кресле перед столом Мейсона, Пол Дрейк улыбался во весь рот от сознания хорошо проделанной работы.

– Да, Перри, мы это сделали, хотя, если говорить честно, начали практически с нуля.

Мейсон и Делла переглянулись.

– Отлично сработано, Пол.

– Ты мне можешь сказать, на чем были основаны твои догадки? – спросил Дрейк.

Мейсон небрежно махнул рукой:

– Разве можно объяснить, откуда у меня те или иные догадки?

– А вот отпечатки пальцев превосходные, – похвалил его Дрейк.

– Чистая случайность.

– Я вижу, что тебе просто не хочется мне ничего рассказывать. Ладно, не буду спрашивать… Я слышал, что жюри уже вынесло предварительное обвинение по делу Джефферсона.

– Правильно.

– Окружной прокурор уверяет, что имеются кое-какие факты, которые требуют немедленного суда, чтобы не исчезли улики.

– Угу, – буркнул Мейсон.

– Ты попытаешься опротестовать обвинение и отложить слушание дела?

– Зачем?

– Ну, как правило, если прокурор чего-то хочет, защитник непременно возражает.

– Это не совсем обычное дело, Пол.

– Мне тоже так кажется.

– Что ты узнал про Ирвинга? – перевел разговор Мейсон.

Пол Дрейк вытащил из кармана записную книжку.

– Полное имя – Вальтер Столети Ирвинг, – начал он. – В парижском отделении Южноафриканской компании по добыче, обработке и экспорту алмазов проработал примерно семь лет. Предпочитает жить на континенте: более свободные взгляды на вопросы морали и не столь напряженный ритм работы. Увлекается конными бегами.

– Так, понятно. Иными словами, игрок… – заметил Мейсон.

– Кажется, не совсем… Несколько раз его действительно видели в Монте-Карло, но он никогда не играл по-крупному. Больше всего ему нравится разыгрывать из себя аристократа, светского человека. Он частенько прогуливается с моноклем в глазу, помахивая тросточкой, в обществе какой-нибудь смазливой крошки, всем своим видом показывая, что он «джентльмен».

– Это очень любопытно, Пол.

– Я сразу подумал, что тебя это заинтересует.

– Ну а чем он здесь занимается?

– Вроде бы дожидается, когда это отделение начнет функционировать по-настоящему. Живет пока тихо и незаметно. Очевидно, обвинение в преднамеренном убийстве, предъявленное Джефферсону, его здорово сразило. Но все же одно знакомство у него появилось.

– С кем?

– Француженка по имени Марлен Шомо.

– Где?

– Домик на Понс-де-Лион-драйв, номер 8267.

– Марлен Шомо живет там одна?

– Нет, с братом, за которым она ухаживает.

– Почему за ним нужно ухаживать?

– Вроде бы он психически неполноценен. Долго лежал в больнице, потом его выписали домой, но он нуждается в постоянном уходе. Между прочим, были приняты хитрые меры предосторожности, чтобы соседи ничего об этом не пронюхали. Один из соседей что-то заподозрил, но никто ничего толком не знает.

– Он буйный? – спросил Мейсон.

– Нет, совершенно безобидный. Ты что-нибудь слышал о лоботомии?

– Немного. Как будто это лечение, которое раньше испытывали на безнадежных помешанных и на преступниках. Но, насколько мне известно, сейчас от него отказались.

– После лоботомии человек превращается в безмозглое существо. Этому парню делали лоботомию, так что теперь это настоящий дурачок. Мне не удалось выяснить никаких подробностей, но очевидно, что Марлен была знакома с Ирвингом еще в Париже. Возможно, что, когда она принарядится и избавится от своих забот, она превращается в привлекательную девушку.

– А сейчас?

– Сейчас это всего лишь преданная сестра. Это характерно для французов, Перри. Если они свободны, то живут беззаботно и весело, не считаясь ни с какими условностями, но если принимают на себя какую-нибудь ответственность, то относятся к своим обязанностям очень серьезно.

– Сколько времени она уже здесь?

– Местным торговцам она сказала, что около года, но мы не смогли проверить, так ли это. Во всяком случае, в этот домик они вселились недавно, после того, как ее предупредили, что ее брата выписывают домой. Раньше она жила в меблированных комнатах. Но, как ты понимаешь, многоквартирный дом – неподходящее место для психически больного. И она арендовала этот домик.

– Она живет там одна с братом?

– Есть приходящая прислуга.

– Ирвинг их навещает?

– Да, он был там уже два раза.

– Старается вытащить Марлен из дому?

– Что он старается сделать – сказать трудно. Когда Ирвинг навестил Марлен в первый раз, она явно была рада его видеть. Ирвинг пробыл у нее около часа и, уходя, долго стоял у порога и, похоже, уговаривал ее пойти с ним. Она улыбалась, но упорно качала головой. Вечером он приходил еще раз. Тут, видимо, ей надоело играть роль сиделки при брате, потому что она провела его внутрь, а сама уехала на час.

– На чем?

– На автобусе.

– У нее нет машины?

– Вроде бы нет.

– Куда она ездила?

– Черт возьми, Перри! Ты же мне не говорил, что мы должны следить и за ней. Ты хочешь, чтобы мы это сделали?

– Понимаешь, все это весьма интересно. Что было потом?

– Либо Ирвингу оказалось не по силам оторвать Марлен от выполнения ее обязанностей, либо его замучили мысли о Джефферсоне, но только он заперся у себя в многоквартирном доме.

– В каком?

– «Олта-Дома».

– Разнюхай о нем в доме, – распорядился Мейсон.

– Говорят, что на этот раз прокурор выходит на охоту, вооруженный до зубов, – сменил тему Пол Дрейк. – Ему так хочется добраться до тебя, что он дрожит от нетерпения, как гончая, чующая зайца. Он по секрету сообщил кое-кому из посетивших его репортеров, что несколько лет дожидался подобного дела. Послушай, Перри, ты не ошибаешься в отношении своего клиента?

– Что значит «ошибаешься»?

– Ты защищаешь чистое дело?

– Разумеется.

– И не лезешь напролом?

Мейсон отрицательно покачал головой.

– Окружной прокурор ведет себя так, будто он уже загнал тебя в угол. Радуется и ликует, как ребенок, получивший новую игрушку на Рождество.

– Очень рад, что он счастлив, – сухо заметил Мейсон. – Ну а что в отношении Мэй Иордан?

– Я практически ничего не выяснил, кроме того, что сообщил тебе по телефону. Но она обещала приехать в восемь часов.

– Какое она производит впечатление?

– Девушка прямая. Она очень приятная и внушает симпатию. У нее ровные манеры, она уверена в себе и знает, чего хочет. О ее умении печатать говорить не приходится. Стенографирует она тоже превосходно.

– Ей нравится ее работа?

– По-моему, нет. Не знаю, в чем дело, но ей очень хочется уйти оттуда.

– Неудачная любовная интрижка?

– Возможно.

– Похоже на то, – задумчиво сказал Мейсон.

– Ну что же, сегодня вечером все это ты сможешь выяснить.

– Когда она явится вечером, Пол, не упоминай моего имени. И вообще ничего не объясняй, а просто сообщи, что я – тот человек, у которого она будет работать.

– Но она может сразу же тебя узнать.

– Сомневаюсь, чтобы с ней я когда-либо встречался, – сказал адвокат, поглядывая на Деллу Стрит.

– Но ведь это не имеет никакого значения. Твои портреты настолько часто появляются в газетах, что ты так же известен, как кинозвезда или эстрадный певец.

– Если она меня и узнает, от этого ничего не изменится, – ответил Мейсон, – потому что, помимо самых первых вопросов, Пол, я не собираюсь толковать с ней о работе.

– Ты думаешь, она сразу поймет, что все это было подстроено?

– Надеюсь, что не сразу, – ответил Мейсон, – вскоре после того, как я начну ее расспрашивать. Пока она сама будет говорить, я не стану ее прерывать.

– Это продлится недолго. На вопросы она отвечает, но о себе рассказывает неохотно.

– Увидим, Пол. До восьми осталось не так уж долго.

– Учти, Перри, что могут возникнуть серьезные неприятности.

– Почему ты так думаешь?

– Девушка спит и видит найти себе такое место, где она смогла бы попутешествовать, ей тут все опостылело. И в ту же самую минуту, как ты ей скажешь, что искал ее как важную свидетельницу, она буквально выйдет из себя.

– И что, по-твоему, она сделает?

– Все, что угодно.

– Этого я и хотел бы.

– Хотел? – удивился Дрейк.

– Да. Мне любопытно увидеть, как она себя поведет. Не обманывайся на ее счет, Пол. Она замешана в весьма скверном деле.

– Это настолько серьезно?

– Она увязла по самые уши… Ты сказал, что Марлен Шомо знала Ирвинга еще в Париже?

– Похоже на то. Во всяком случае, она встретила его как старого знакомого: радостно всплеснула руками и бросилась ему в объятия, как это может сделать только француженка.

– Ирвинг туда сегодня не приходил?

Дрейк покачал головой.

– Как ты думаешь, как она себя поведет, если я навещу ее?