— Пойду посмотрю, как себя чувствует Элис, — сказал Сейбл и оставил меня одного.

Я стал рассматривать веши Каллигана, которых было очень мало. В стенном шкафу висели джинсы, пара рубашек, сапоги и дешевый костюм, купленный в универмаге в Сан-Франциско. В нагрудном кармане пиджака лежал лотерейный билет. Грязная расческа и безопасная бритва лежали на комоде. Ящики комода были практически пусты: пара белых рубашек, грязный серый галстук, майка с короткими рукавами и пара трусов в цветочек, носки, носовые платки и картонная коробка, в которой находилась примерно сотня пуль для автоматического револьвера 38-го калибра. Меньше сотни, потому что коробка была начата. Револьвера не было.

Под кроватью лежал чемодан. Это был старый полотняный чемодан, обвязанный ремнями, который выглядел так, как будто его пинали ногами не в одном автобусе. Я развязал ремни. Он открылся. Содержимое его пахло табаком, морской водой, потом и еще чем-то, чем всегда пахнут вещи одинокого мужчины.

В чемодане была серая фланелевая рубашка, свитер грубой вязки синего цвета и другая зимняя одежда. На рыбачьем ноже с широким лезвием присохла рыбья чешуя. Мятый зеленоватый смокинг хранился здесь в качестве воспоминания о лучших днях.

Профсоюзный билет, выданный в Сан-Франциско в 1941 году, указывал, что Каллиган был активным работником к тому времени уже распущенного профсоюза морских поваров. Было там и письмо, адресованное мистеру Питеру Каллигану: до востребования, Рено, Невада. Каллиган не всегда был одиноким. Письмо было написано на розовой бумаге нетвердым почерком:

"Дорогой Пит.

Хотя «дорогой» это не то слово, которое я должна была бы написать после всего, что я от тебя вынесла. Но теперь все кончено, и пусть это слово остается. Я думаю, ты меня понимаешь. А чтобы ты все же понял, то я тебе скажу, что ты никогда ничего не понимал, пока жизнь не наказывала тебя за это. Так вот знай. Я больше не люблю тебя. Вспоминая прошлое, не могу понять, как я вообще могла тебя любить. Я просто влюбилась в тебя. Вспоминаю все, что пережила с тобой. Ты все время менял работу, пил, дрался и все такое. Поэтому ты, конечно, не любил меня. И не стоит меня сейчас обманывать. Но я ни о чем не жалею. Виню только себя одну за то, что жила с тобой. Ты, кстати, часто доказывал мне, что ты за человек. Как у тебя хватает нахальства писать мне? Я не знаю, где ты узнал мой адрес. Возможно, от одного из твоих друзей, этих продажных полицейских, но они не испугают меня.

Я вышла замуж за прекрасного человека и очень счастлива. Он знает, что я уже была замужем. Но он ничего не знает о нас. Если у тебя есть хоть немного совести, забудь меня и не пиши больше. Предупреждаю тебя, не порть мне жизнь. Я могу тоже доставить тебе неприятности. Гораздо больше, чем ты мне. Вспомни Л.-Бэй.

Желаю тебе удачи в твоей новой жизни. Надеюсь, ты действительно зарабатываешь так много денег, как пишешь.

Мэриан.

Миссис Рональд С. Матесон (запомни это).

Надо же, ты хочешь, чтобы я вернулась к тебе. И не думай об этом. Рональд на прекрасной работе, хорошо зарабатывает. Я бы не стала писать этого, но ты действительно меня довел. Я не желаю тебе ничего плохого. Просто оставь меня, пожалуйста".

Обратного адреса на письме не было. Но на печати удалось прочитать: Сан-Матео, Калифорния. Даты разобрать было нельзя.

Я положил все это обратно в чемодан, закрыл его и запихнул под кровать. Потом вышел во двор. В комнате с другой стороны двора стонала не то женщина, не то какое-то животное. Сейбл, возможно, искал меня. Стоны стали сильнее, когда он открыл раздвигающуюся стеклянную дверь, а потом затихли, когда он закрыл ее. Он подошел ко мне. Лицо его казалось зеленоватым из-за отраженного от растений света.

— Нашли что-нибудь интересное?

— В ящике комода он держал патроны от автоматического револьвера. Револьвера я не нашел.

— Я не знал, что у Питера было оружие.

— Возможно, он продал его. Или же убийца забрал его у него.

— А еще что?

— У меня есть кое-какие данные о его бывшей жене, если вы захотите, чтобы я узнал о его прошлой жизни.

— Может быть, пусть этим займется полиция? Трэск очень компетентный полицейский и к тому же мой старый друг. Мне не хотелось бы отрывать вас от дела Гэлтона.

— Дело Гэлтона не такое уж срочное.

— Возможно, вы и правы. Но все же. Я считаю, что вы сейчас должны заниматься этим делом. Кэсси Хилдрет помогла вам чем-нибудь?

— Немного. Не думаю, что здесь я что-нибудь еще могу узнать. Собираюсь поехать в Сан-Франциско.

— Вы можете полететь туда. Я выписал вам чек на двести долларов. Дам еще сотню наличными. — Он протянул мне чек и деньги. — Если вам еще понадобятся деньги, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне.

— Стесняться не буду, но мне кажется, что мы будем бросать деньги на ветер.

Сейбл пожал плечами. У него были более серьезные проблемы. Плач за стеклянной дверью усилился, переходя в визг. Я думал, что у меня лопнут перепонки в ушах.

Глава 7

Я не верю в совпадения. Поэтому бесполезно провел целый час, пытаясь найти связь между тем, что Мария Гэлтон потеряла своего сына, а Питер Каллиган потерял жизнь. Догадка пришла потом, когда я уже перестал об этом думать.

Я листал журнал «Зубило», который дала мне Кэсси Хилдрет. Кто-то по имени Чэд Боллинг был редактором и издателем этого журнала. В журнале было помещено его стихотворение «Элегия на смерть Бикса Бейдербека». В нем говорилось, что неутешные звуки кларнета настолько трогательны, что могут вызволить Эвридику из дымного подвала Плутона. Мне оно понравилось больше, чем «Луна».

Я еще раз прочитал стихотворение Энтони Гэлтона, спрашивая себя, кто была эта Луна, может быть, его жена. И вдруг я догадался. Есть такой город Луна-Бэй на побережье к югу от Сан-Франциско. С того места, где я сидел, в нескольких тысячах футов над полуостровом, я мог бы на него плюнуть. А бывшая жена Каллигана писала о Л.-Бэй в своем письме.

Когда мой самолет приземлился в международном аэропорту, я направился к телефону-автомату. Женщина подписалась миссис Рональд С. Матесон, и письмо было послано из Сан-Матео.

Я вряд ли надеялся, что мне повезет. Ведь прошло столько времени. Но он был в телефонном справочнике: Рональд С. Матесон, Редвуд-Сити, Шервуд-драйв, дом 780. И телефон.

Я не мог понять, кто подошел к телефону, девочка или мальчик. Это был ребенок, довольно маленький:

— Хелло.

— Миссис Матесон дома?

— Минуту, пожалуйста. Мама, тебя к телефону.

Трубку взяла женщина. Голос ее был спокойным, приятным и осторожным.

— Мэриан Матесон у телефона. С кем я разговариваю?

— Моя фамилия Арчер. Вы меня не знаете.

— Совершенно верно, не знаю.

— А вы знали человека по фамилии Каллиган?

Она помолчала.

— Назовите, пожалуйста, имя еще раз. Я не расслышала.

— Каллиган, — сказал я. — Питер Каллиган.

— А что с ним такое?

— А вы знали его?

— Возможно, и знала. Это было очень давно. А может быть, и не знала.

— Давайте не будем зря тратить время. Я могу вам кое-что сообщить о нем, если хотите.

— Нет, не хочу, если это поручил вам сделать Пит Каллиган. — Голос ее стал грубее и решительнее. — Я не хочу о нем ничего знать. Я хочу, чтобы он оставил меня в покое. Передайте ему это.

— Я не могу этого сделать.

— Почему?

— Потому что он умер.

— Умер? — ее голос звучал, как далекое эхо.

— Я расследую его убийство. — Я внезапно решил, что буду этим заниматься. — Хотел бы поговорить с вами в связи с этим.

— Не понимаю почему? Я не имею к этому никакого отношения. Я даже не знала, что его убили.

— Это одна из причин, почему я к вам позвонил.

— А кто его убил?

— Я расскажу вам, когда мы встретимся.

— А кто вам сказал, что мы встретимся?

Я молчал и ждал.

— Где вы сейчас находитесь? — спросила она.

— В аэропорту в Сан-Франциско.

— Думаю, я смогу туда подъехать, если это так нужно. Но не хочу, чтобы вы приезжали ко мне домой. Мой муж...

— Я вас понимаю. Благодарен вам, что согласились со мной встретиться. Я буду в кафе.

— Вы в полицейской форме?

— В данный момент нет. — Вот уже десять лет, как я снял ее, но пусть она думает, что я представитель закона. — На мне серый костюм. Вы меня сразу узнаете. Я буду сидеть у окна, недалеко от выхода.

— Буду через пятнадцать минут. Вы сказали, ваша фамилия Арчер?

— Да, Арчер.

Она приехала через двадцать пять минут. Я провел это время, рассматривая, как большие самолеты кружат над аэропортом, бросая свои длинные тени на взлетные полосы.

Женщина в черном пальто вошла в кафе, остановилась у двери и стала оглядывать огромный зал. Она остановила свой взгляд на мне, подошла к столу, крепко держа свою черную кожаную блестящую сумку, как будто это придавало ей респектабельность. Я встал, чтобы ее приветствовать.

— Миссис Матесон?

Она утвердительно кивнула и быстро села, как бы боясь, что ее увидят. Обычная женщина, прилично одетая. Ей было за сорок. В ее аккуратно причесанных волосах проглядывала седина.

Когда-то она была красивой крупной женщиной. Возможно, она и сейчас была красивой, если бы удачно падал свет и если бы обстоятельства были иными.

— Я не хотела приезжать, но приехала.

— Хотите кофе?

— Спасибо, нет. Сообщайте ваши плохие новости.

Я все рассказал ей, исключая мелочи. Слушая, она крутила на пальце обручальное кольцо.

— Бедный парень, — сказала она, когда я закончил. — А вы не знаете, почему его убили?

— Я надеялся, что вы поможете мне найти ответ на этот вопрос.

— Вы не полицейский?

— Нет, я частный детектив.

— Не понимаю, почему вы приехали ко мне. Мы не живем вместе вот уже пятнадцать лет. Десять лет я его не видела. Он хотел вернуться. Думаю, ему надоело шататься. Но я не согласилась. Я уже была замужем и счастлива в замужестве.