- Спрошу у нее я.

Но прежде чем мы успели вызвать надзирательницу, снизу кто-то крикнул:

- Лейтенант! Вы там?

Уиллс нагнулся через перила:

- Что там еще, Гранада?

- Происшествие на Пелли-стрит.

- Какое происшествие?

На дне лестничного колодца среди изогнутых теней возникло смуглое мрачное лицо сержанта Гранады.

- Кто-то попытался пристукнуть Гектора Бродмена.

2

Уиллс разрешил мне поехать с ними, и я устроился на заднем сиденье его черного «форда-меркюри». Гранада сел за руль и включил сирену. У нас за спиной контрапунктом подвывала еще одна сирена. Мы не успели вылезти из нашего «меркюри», как сзади затормозила машина скорой помощи.

Лавка Бродмена - в центре трущобного района - была втиснута между мексиканской закусочной, специализирующейся на тамале , и захиревшей гостиницей. На витринном стекле было крупно выведено от руки: «Покупаем и продаем все, включая кухонные раковины. Скупка старого золота по самым высоким ценам». Внутри она смахивала на гнездо гигантской сороки, буквально утопая в пестрых обломках человеческих жизней. В глубине пыльного сумрака точно призрачное облачко маячил белый колпак. Унылый голос произнес из-под него:

- Он вот тут.

Уиллс и Гранада двинулись на голос. Они шли, как ходят полицейские - тяжелой походкой, в которой таится смутная угроза. Следом рысили санитары из машины скорой помощи, один высокий, другой низенький, легкие на ногу, как привидения, а я заключал процессию.

На кушетке сидел лысый мужчина в поблескивающей накладной шевелюре из крови. Его поддерживал худой загорелый человек в белом колпаке и переднике, точно повар за барьером кафетерия. Человек с окровавленной головой тяжело дышал: с хрипом втягивал воздух и со стоном отдувался. Его глаза под мохнатыми бровями, спутанными, как ветки в вороньем гнезде, повернулись к нам, точно два яйца в красных прожилках. Он отодвинулся от человека, который его поддерживал, умудрился встать на ноги и сделать несколько неуверенных шажков, будто толстый огромный малыш, который учится ходить, упал на колени и, тихо постанывая, пополз от нас в чащобу мебели.

- Что с ним такое? - сказал Уиллс.

- А вы не видите? - Человек в белом колпаке был серым - то ли от виноватой жалости, то ли от глубоко скрытой внутренней паники. - Кто-то стукнул его по голове, и крепко стукнул.

- А кто стукнул, Мануэль? - спросил Гранада.

Мануэль пожал плечами. Осторожно пожал. Шея его была напряжена, голова неподвижна - большой накрахмаленный колпак казался бруском льда, который он старательно удерживал в равновесии.

- Откуда мне знать? Стены толстые. Я раскладывал тамале по тарелкам. А потом услышал, как он вопит.

Его глаза опустились. Передник был в пятнах крови.

- Мы займемся беднягой, - сказал мальчик в белом халате. Высокий.

Я взглянул на него повнимательнее и увидел, что он вовсе не мальчик. Ему было по меньшей мере сорок. Под глазами у него набрякли голубоватые мешки. Тем не менее в нем чудилась гибкая легкость мужчины, который переступил порог пожилого возраста, но никак не расстанется с иллюзорно юношеской внешностью. Его напарник был много моложе, ясноглазый и пухленький, ну просто чуть-чуть подержанный херувимчик.

- Действуйте, Уайти, - сухо сказал Уиллс. - И не тяните.

Бродмен старался залезть под голливудскую кровать. Но она была слишком низкой, и он тщился поддеть её разбитой головой, точно кабан, выкапывающий корешки.

Санитары ухватили его крепко, но бережно. Поддерживая с обоих боков, поставили на ноги. Он брыкался, как взбесившийся мустанг.

- Ну-ну, - уговаривал высокий пожилой юнец, - тебя, старичок, двинули крепко, но все пройдет. Вот отвезем мы тебя к доктору, и будешь ты здоровехонький.

Бродмен продолжал отбрыкиваться. Они приподняли его над полом, успокоительно бормоча с почти мазохистским терпением, свойственным санитарам.

- Он чего-то боится? - спросил Гранада.

Бродмен ответил ему страшным пронзительным голосом:

- Я не хочу никуда ехать. Вы не имеете права насильно класть меня в больницу. - И вновь принялся вырываться.

Санитары устали. У низенького на подбородке кровоточила царапина. В белесых глазах Уайти стояли слезы, мышиного цвета волосы потемнели от пота.

- Сержант, вы нам не поможете?

- Вы ведь сказали, что сладите с ним, а мне конфликты с профсоюзом ни к чему! - с ехидной улыбочкой ответил Гранада.

- Хватит, Пайк! - рявкнул Уиллс. - Бродмену от этого пользы никакой.

Гранада был могучий мужчина с бычьими плечами, и Бродмен волей-неволей перестал брыкаться. Они вынесли его за руки и за ноги, головой вниз, хотя он все еще судорожно пытался вырваться.

Собравшиеся у машины зеваки при виде крови загудели, как мухи. Санитары уложили его на носилки и затянули ремни.

Гранада ухватил передние ручки, Уайти с напарником - задние, и они втолкнули Бродмена внутрь машины. Он снова закричал:

- Не поеду! А лавка как же? Они меня грабят, чуть отвернись. Разбойники и убийцы!

- Успокойся, а? - услышал я голос Гранады, неожиданно мягкий. - Никто тебе ничего плохого не сделает.

Бродмен умолк, а Гранада продолжал в убаюкивающем ритме:

- Не волнуйся, Гектор, за лавкой мы присмотрим, ведь за то нам и платят.

Гранада выбрался наружу и сказал Уайти:

- Вроде бы я его утихомирил. Везите побыстрее. Травма, пожалуй, опасней, чем кажется.

Уайти залез в машину, и она с ревом унеслась, заставив зрителей броситься врассыпную. Смуглая женщина в шали произнесла замогильным шепотом:

- Кто бы его не пришиб, Бродмен давно напрашивался, чтобы с ним разделались.

Зеваки начали расходиться, возможно, не желая показывать, насколько они с этим согласны. Гранада повысил голос:

- Те, кто живет по соседству, зайдите, пожалуйста, в лавку. Все зайдите. Мистер Бродмен подвергся физическому воздействию и, возможно, был ограблен. Любые сведения будут приняты с благодарностью.

С заметной неохотой они по двое, по трое начали входить в лавку. Набилось их там человек двадцать: портье из гостиницы за стеной, повар из закусочной и еще несколько испано-американцев, женщины с испуганными глазами в жалких платьишках, пенсионер, опирающийся на палку, и смуглая Кассандра в шали.

Они неловко оглядывались, на что бы присесть среди бродменовской коллекции старой мебели. Гранада задавал им вопросы, а Уиллс бродил по лавке. Я сел на протертый кожаный пуфик в углу и слушал, надеясь почерпнуть из ответов что-нибудь полезное для моей клиентки.

Напрасная надежда. Обитатели Пелли-стрит в присутствии представителей закона, казалось, утрачивали дар речи. Когда Гранада спросил женщину в шали, что, собственно, означали её слова, она сослалась на полученные из пятых рук сведения, будто бы он давал деньги в рост из двадцати процентов еженедельно. Врагов у него хватало, но она никого из них не знает.

Старик с палкой, судя по его поведению, знал еще что-то - подобных глухих маразматиков в природе не существует, - но сохранил свой секрет при себе. Я запомнил, что зовут его Джерри Уинклер и живет он, по его словам, в гостинице рядом.

Оставив Мануэля напоследок, Гранада нажимал на него как мог. Однако кровавые пятна на его фартуке объяснялись крайне просто - Бродмена он нашел на полу почти без сознания и помог ему добраться до кушетки.

А потом позвонил в полицию. И больше ничего не делал, ничего не видел, ничего не слышал.

- Бродмен ничего тебе не говорил?

- Сказал, что его хотели ограбить.

- Кто хотел?

- Он не сказал. А сказал, что сам с ними посчитается. Он даже не хотел, чтобы я вызвал… вас вызвал.

- Почему?

- Не сказал.

Гранада сердито махнул, чтобы Мануэль ушел, но тут же позвал его назад.

- Еще что-нибудь, мистер Гранада?

Гранада сказал, блеснув зубами в улыбке, которую его угрюмое лицо не подхватило:

- Просто хочу передать привет твоему брату. Напомнить о себе.

- А он не забывает. Моя невестка, Секундина, все время ему про вас напоминает.

Улыбка Гранады, вроде бы ни в чем не изменившись, превратилась в злобную гримасу.

- Приятно слышать. А где Гэс сейчас?

- Поехал ловить рыбу. Я его отпустил на день.

- Так он теперь у тебя работает?

- Вы же сами знаете, мистер Гранада.

- А прежде работал у Бродмена, так?

- И это вы знаете. Гэс ушел от него. А мне был нужен помощник.

- Я немного не то слышал. Будто Бродмен его выгнал.

- Люди чего не наврут, мистер Гранада. - Слово «мистер» Мануэль иронически подчеркнул.

- Лишь бы ты с них примера не брал. И скажи Гэсу, когда он вернется с рыбой, что он мне требуется.

Мануэль вышел, балансируя тяжелым колпаком на голове.

- Пелли-стрит! - произнес Гранада, ни к кому не обращаясь, встал, повернулся ко мне и сказал энергично: - Может быть, сведение счетов, мистер Гуннарсон. Двадцать процентов в неделю - вполне побудительная причина для тех, кому нечем уплатить. Я уже слышал, что Бродмен ничем не брезгует. Может, он давно подпольный миллионер. Вроде тех бродяг, у которых в лохмотья зашиты чековые книжки.

- Если бы мне кто-нибудь зашил за лацкан пухленькую чековую книжку!

- А я думал, все адвокаты купаются в деньгах.

Следом за Уиллсом мы направились в глубину лавки. Там часть помещения была превращена в прямоугольную клетку со стенами и потолком из стальной сетки. Дверь из той же сетки в стальной раме стояла распахнутая, навесной замок был отперт, и мы вошли в этот странноватый кабинет Бродмена.

В дальнем углу клетки чернел куб старомодного железного сейфа. Упиравшаяся изголовьем в сейф незастеленная койка была полускрыта массивным старым письменным столом. На нем среди бумажных сугробов виднелся телефонный аппарат со снятой трубкой. Я протянул руку, чтобы положить её на рычаг, и чуть не провалился сквозь пол. Гранада вцепился мне в плечо железными пальцами.