Мейсон поманил остальных, и они поспешили в дальний угол зала заседаний, скрытый за возвышением для присяжных.

— Так что мы имеем на данный момент? — с интересом спросил Пол Дрейк.

— Все начинает становиться на свои места и проясняться, — ответил Мейсон.

— Ты полагаешь, что его ухлопал Летти?

— Боже упаси, нет! Джордж Летти не убивал, у него кишка тонка для такого дела. Он всего лишь жалкий шакал, но отнюдь не лев…

— Но что же тогда произошло?

— У Девитта был сообщник, — сказал Мейсон.

— Какой сообщник?

— Как ты не понимаешь, Пол? Все же ясно как Божий день! Девитт должен был время от времени «исчезать». Поэтому он имел два обличья, то есть порой жил как Монтроз Девитт, а порой — как Вестон Хейл.

— Это понятно, но…

— Не спеши. Вестон Хейл работал по финансовой части и имел возможность ворочать большими деньгами. Не сомневаюсь, что Монтроз Девитт первоначально был изобретен для того, чтобы в один прекрасный день исчез безупречный Вестон Хейл, прихватив с собой денежки компании. Но случилось что-то, изменившее его планы. Или же было отложено на будущее, но, во всяком случае, Хейл и Девитт мирно сосуществовали, помогая друг другу… Хейл обнаружил, что, используя свою вторую ипостась, он легко может обманывать женщин, безнаказанно обирая их. Это был весьма верный источник его доходов к основному окладу… Не знаю почему, но по какой-то причине Хейлу потребовалось «убить» Монтроза Девитта и отделаться от этого авантюриста. Вот он и придумал все проделать так, чтобы это было выгодно для него и не вызвало никаких подозрений… Понимаете? Он надумал изобразить дело таким образом, чтобы его якобы убили при свидетеле! Однако этого ему было мало. Он надеялся своим выстрелом убить двух зайцев: бесследно исчезнуть и прихватить с собой тридцать пять тысяч долларов миссис Эльмор.

— Ну да!

— Вот он и направился вместе с ней в заранее запланированное место, где его поджидал сообщник, который инсценировал нападение на машину.

— Но как вы объясните то, что он был зверски избит на моих глазах? — недоверчиво спросила миссис Эльмор.

— По-моему, это самый удачный трюк изобретательного Девитта-Хейла, — засмеялся Мейсон. — Разумеется, все было заранее предусмотрено. Билито его «по-зверски», как вы выражаетесь, но всего лишь свернутой в трубку газетой, окрашенной в черный цвет.

— Боже мой, какой бесстыдный обман! — прошептала миссис Эльмор.

— Ну а что было дальше? — спросил заинтригованный Пол.

— Некоторое время все шло точно по плану. Сообщник ехал следом за вами, миссис Эльмор, пока не убедился, что ваша машина увязла в песке. Тогда он повернул назад, подобрал Девитта-Хейла и возвратился на шоссе. Очевидно, они решили забрать в мотеле деньги и немедленно удрать. Но тут-то и начались отступления от плана Девитта.

— Какие?

— Видишь ли, помощник, видимо, подумал, что поскольку Девитт-Хейл будет официально числиться в убитых, ибо миссис Эльмор обязательно сообщит о нападении на машину в полицию или же его станут разыскивать на работе, так не лучше ли предоставить властям труп этого джентльмена, а самому удрать, прихватив с собой пятьдесят тысяч долларов?

— Но ведь Джордж Летти их уже похитил, — напомнил Дрейк.

— Вот это была настоящая накладка, так как мошенники не могли предусмотреть вмешательства Летти.

— В таком случае, кто же сообщник?

— Человек, который был очень близок к Девитту, который участвовал в его махинациях и кото…

— Уж не думаете ли вы о Белл Фримен? — перебила его Делла Стрит.

Но именно в этот момент распахнулась широкая дверь, ведущая из внутренних помещений, и в зал заседаний вошел судья Мэнли. Все поспешили занять места.

Судья обратился к окружному прокурору:

— Итак, желает ли господин прокурор просить отсрочки слушания дела до завтрашнего дня при условии, что обвиняемая будет освобождена под расписку?

— С разрешения суда, мы не можем пойти на это, — ответил Маршалл. — Мы бы очень хотели получить отсрочку, но такое условие нас не устраивает.

— Ну что ж, — судья развел руками, — и с соображениями защиты тоже невозможно не согласиться. Из-за неготовности обвинения к неожиданному повороту событий обвиняемая не должна еще одну ночь проводить в камере предварительного заключения… Раз вы не согласны с предложением защиты, продолжаем слушание дела.

Мейсон поднялся с места.

— Ваша честь, если мне разрешат задать несколько вопросов еще одному свидетелю, мы могли бы настолько прояснить дело, что откладывать его и не потребуется.

— Какому свидетелю? — спросил судья.

— Тому, который сможет нам сообщить о Монтрозе Девитте то, что до этого мы просмотрели… Я имею в виду Роксли Эндовера.

Судья посмотрел на прокурора.

— Что вы скажете?

— Я не возражаю.

Судья кивнул Эндоверу.

— Поднимитесь-ка еще раз на место свидетеля, мистер Эндовер. Вы уже приведены к присяге.

Эндовер прошел на возвышение, было заметно, что он неприятно удивлен требованием адвоката. Последний подошел к нему вплотную и внимательно посмотрел в глаза.

— Мистер Эндовер, — спросил он, — где вы находились вечером третьего числа?

— В Лос-Анджелесе. Вы это знаете. Я не вставал с постели, вам же известно, у меня был грипп.

— Выезжали ли вы из Лос-Анджелеса куда-либо в этот день?

— Нет, конечно.

— Тогда как могло случиться, что отпечатки ваших пальцев обнаружены в мотеле «Палм-Корт» в Калексико?

Эндовер насторожился.

— Это неправда! Этого не может быть.

Мейсон повернулся к шерифу.

— Шериф, я бы вас просил взять отпечатки пальцев этого свидетеля.

Шериф посмотрел на прокурора.

— Мы возражаем, — заявил тот. — Мы считаем, что это попытка запугать свидетеля.

— Будь ситуация обычной, я бы с вами согласился, господин прокурор, — сказал судья Мэнли, — но в данном деле было столько неожиданностей, а адвокат пока что не допустил ни одного промаха, так что я разрешаю взять отпечатки пальцев этого человека.

— Одну минуточку! — заорал Эндовер. — Вы не имеете права этого делать! Я сюда вызван повесткой в качестве свидетеля и я не под арестом! Меня никто ни в чем не подозревает…

— Вы возражаете, чтобы шериф взял у вас отпечатки пальцев? — вежливо осведомился Перри Мейсон.

— Я не обязан этого разрешать!

— У вас есть возражения?

— Да.

— И какого рода?

Эндовер напоминал дикого зверя, загнанного в ловушку.

— Я не намерен здесь оставаться и подвергаться дальнейшим унижениям! Я знаю свои права! — взревел он и спрыгнул с возвышения для свидетелей.

— Минуточку, минуточку! — повысил голос и судья Мэнли. — Шериф, возьмите-ка этого человека под арест, если он намеревается отсюда бежать. При данных обстоятельствах есть основания полагать, что вопрос об отпечатках его пальцев может иметь колоссальное значение!

В эту секунду Эндовер внезапно отпрянул от шерифа, повернулся и бросился бежать из зала заседаний.

— Вы арестованы! Стойте или я буду стрелять! — закричал шериф.

Но Эндовер с силой хлопнул дверью перед его носом. На ходу вытаскивая пистолет, шериф выскочил на улицу…

В зале заседаний поднялся невообразимый шум, все вскочили со своих мест и устремились в погоню.

Мейсон посмотрел на судью, который едва заметно кивнул ему, потом стукнул молотком и объявил:

— Теперь суд будет продолжать слушание дела по собственному усмотрению. Мы приказываем освободить обвиняемую под расписку, если только прокурор не желает прекратить против нее дело.

Маршалл колебался всего минуту, потом поднял руки, показывая, что сдается.

— Хорошо, — выдавил он, — дело прекращается.

И, не сказав ни единого слова ни Перри Мейсону,

ни его подзащитной, он покинул зал заседаний.

Глава 18

Перри Мейсон, Делла Стрит, Дункан Крайдер, Линда Колхаун, Лоррейн Эльмор и Пол Дрейк собрались в кабинете Дункана.

— Ну, — возвестил Дункан Крайдер, — насколько я понимаю, местный Давид со своей пращой на этот раз явно просчитался, а Голиаф — Мейсон вновь оказался на высоте.

Мейсон улыбнулся:

— Не без помощи местного чертовски сообразительного подручного.

Крайдер поклонился.

Пол Дрейк, отличавшийся любовью к полной ясности во всем, нетерпеливо спросил:

— Ну-ка, Перри, посмотри, верно ли я во всем разобрался? Эндовер действительно был помощником Девитта. Он отправился на заранее выбранное для «вооруженного нападения» и ограбления место, куда Девитт позднее должен был привезти миссис Эльмор. Угрожая Девитту пистолетом, он приказал ему выйти из машины, отвел немного в сторону и «забил насмерть» газетой, свернутой в трубку и окрашенной в черный цвет, чтобы она напоминала дубинку. После этого он вынудил миссис Эльмор ехать вперед по дороге, зная, что через несколько сотен метров она непременно застрянет в песке, сам же вернулся назад, посадил Девитта в свою машину, и они направились в мотель, по всей вероятности намереваясь забрать деньги и тут же удрать.

— Таким был первоначальный план, — согласился Мейсон, — но при осмотре машины Эндовер, как я полагаю, обнаружил бутылку виски, а также упаковку барбитурата в отделении для перчаток, что навело его на одну интересную мысль. Он поспешно бросил в виски облатку лекарства, подождал, пока оно растворится полностью, в темноте дал Девитту выпить, возможно даже из горлышка, так что к тому времени, когда они приехали в мотель, Девитт уже практически не соображал, что творится… Он, по всей вероятности, уснул, едва переступил порог комнаты. Чтобы не произошло осечки, для страховки, если так можно выразиться, Эндовер пустил в действие ледокол. Он прекрасно учел, что все подозрения, вне сомнения, падут на миссис Эльмор. Дальнейшее понятно. Эндовер помчался назад, но уже другой дорогой, к месту, где еще оставался застрявший в песке автомобиль. Сама миссис Эльмор в это время где-то блуждала в пустынной местности, пешком добираясь до мотеля. Эндовер подсунул ледокол под коврик багажника, а на переднее сиденье, как бы нечаянно, уронил облатку снотворного. Закончив с этим, Эндовер возвратился в Лос-Анджелес и, использовав луковый экстракт или что-то другое, вызвал у себя приступ аллергии с насморком, слезотечением и другими внешними признаками простуды. Улегся в постель, заявив окружающим, что у него грипп.