— Проиграла! — чуть ли не по буквам повторил Мейсон. — А теперь скажите правду, где вы взяли деньги?

— Я… я…

— Вы могли слышать разговор в соседнем помещении в мотеле «Палм-Корт» достаточно ясно, не так ли?

— Да, ну и что же?

— Вр время той беседы, подслушиванием которой вы столь прилежно занимались, собеседники обсуждали, что они сделают с имеющимися у них наличными деньгами, собираясь на прогулку. Миссис Эльмор не хотела их брать с собой, когда Монтроз Девитт угово-рил-таки ее отправиться с ним на прогулку в автомобиле. У нее было тридцать пять тысяч наличными, и у Девитта — пятнадцать. Они договорились, где их будут прятать. Это и было частью того разговора, который вы слушали!

— Я… я не слышал его полностью!..

— Но достаточно, чтобы знать об их намерении спрятать деньги под сиденье мягкого кресла. Я утверждаю, молодой человек, что вы действительно пытались последовать за ними, потеряли их из виду и, вернувшись назад, принялись экспериментировать с дверью, соединяющей ваши номера. Вы обнаружили, что легко можете ее открыть. Отодвинув щеколду со своей стороны, вошли в комнату номер 14, занимаемую Монтро-зом Девиттом, подняли сиденье кресла и взяли оттуда пятьдесят тысяч наличными. До этого момента у вас не было денег. И вы материально полностью зависели от Линды Колхаун и своих друзей. Работать вам не хотелось, вы для этого слишком ленивы, ну а выпрашивать по мелочам на прожитье — унизительно. Понятно, что вы не устояли перед соблазном и взяли деньги…

— Ох, ваша честь! — завопил окружной прокурор. — Это же абсурд! Для подобного заявления нет ни малейшего основания. Это даже не допрос, а обвинение! Я категорически возражаю, это не перекрестный допрос!

— Возражение отводится, — остановил его судья Мэнли. — Ну, молодой человек, теперь уже и я хочу, чтобы вы ответили на заявление господина защитника. И я требую прямого ответа, честного и без уверток! Помните, вы были приведены к присяге!

— Я ничего подобного не делал! — возмущенно заявил Летти.

— Прекрасно, — сказал Мейсон, — где ваш багаж? Поскольку вы собирались сразу отсюда ехать в Сан-Диего к самолету, он должен быть здесь. Где вы его оставили?

— В конторе окружного прокурора.

— Вы не будете возражать, если ваш багаж доставят сюда и осмотрят?

— Разумеется, буду! Я не вижу оснований разрешать кому бы то ни было рыться в моих личных вещах.

— Есть ли среди них нечто такое, что вы стремитесь скрыть?

— Нет.

— Хорошо. — Мейсон сделал два шага к свидетелю, физиономия которого постепенно приобретала свекольный оттенок. — Я намерен заглянуть в ваш багаж, — продолжал Мейсон. — Раз вы не желаете добровольно показать его, я вынужден попросить ордер на обыск. Напоминаю, что вы принесли присягу… ну а в том, что ваши вещи будут проверены самим тщательным образом, можете не сомневаться. Говорите прямо: есть там деньги или нет?

— Конечно. Я же говорил, что выиграл на скачках.

— У вас в багаже спрятано, скажем, двадцать тысяч долларов.

— Я… я не знаю, сколько я выиграл.

— Не знаете, значит! Может быть, вы выиграли и тридцать тысяч?

— Говорю вам, не знаю.

— Что ж, я хочу дать вам еще одну возможность, но уже последнюю, сказать суду правду. И помните: вы под присягой. Входили ли вы в комнату Монтроза Девитта в мотеле? Минуточку, прежде чем ответить на вопрос, учтите, что в номере обнаружены отпечатки пальцев, которые полиция не смогла идентифицировать, но достаточно ясные и четкие, чтобы…

— Да, я туда входил, — пробормотал Летти. — Все было именно так, как вы и предполагали. Убедившись, что я их потерял, я вернулся назад и стал мудрить с дверью, соединявшей наши комнаты. Почти сразу же я понял, что стоит отодвинуть щеколду с моей стороны, и дверь откроется. Оказалось, что в соседнем помещении она не была заперта на задвижку… Короче, я вошел в 14-й номер и огляделся.

— И нашли спрятанные деньги? — спросил Мейсон.

Наступило долгое, тягостное молчание. Маршалл вскочил, собираясь что-то возразить, но судья Мэнли взмахом руки указал ему на место.

Летти опустил голову.

— Да, я взял деньги.

— Ну, в этом-то я не сомневался, — заметил Мейсон. — А теперь главное: вы убили Девитта?

Свидетель поднял глаза, полные слез.

— Клянусь вам, мистер Мейсон, что я абсолютно ничего об этом не знаю. Я его не убивал. Вы правы, соблазн присвоить деньги был слишком велик. Сначала я собирался взять их, чтобы потом, отдав в подходящий момент, заслужить благосклонность миссис Эльмор. Я был убежден, что Монтроз Девитт — мошенник и потенциальный убийца. Поэтому я вряд ли должен был возвращать его часть денег… Но я его не убивал!

Мейсон вернулся к своему месту и произнес:

— Больше вопросов не имею.

Маршалл стоял в нерешительности, сначала глядя на рыдающего Летти, затем на непреклонное лицо судьи.

Подойдя к своему столику, он пошептался с помощником, затем сказал:

— Ваша честь, это заявление для меня явилось неожиданным. Я… намерен просить у суда отсрочки.

— Вы не можете ее получить, если адвокат не даст на это согласия. Предварительное слушание полагается закончить на протяжении одного заседания, если только защитник не присоединится к просьбе обвинителя, — ответил судья. — А пока я хочу спросить о ваших намерениях в отношении этого свидетеля.

— Я… я отказываюсь от него.

— Я говорю не об отказе от него. Перед вами человек, давший ложные показания под присягой и сознавшийся в крупном хищении. Что вы намерены предпринять в этом отношении?

— Я… я понимаю, насколько был велик для него соблазн, но считаю своим долгом задержать его.

— Безусловно!

Судья повернулся к адвокату.

— Какова позиция защиты по вопросу отсрочки слушания дела?

Мейсон ответил:

— Я вовсе не стремлюсь воспользоваться тем, что прокурор был застигнут врасплох, и потому могу согласиться на отсрочку. Но считаю своим долгом указать, что местопребывание Джорджа Летти не было для нас тайной. Направленные нами детективы не спускали с него глаз. Нам было известно, где он находится и чем занимается, сколько денег тратит. При этих обстоятельствах, учитывая, что он прилетел в Мексику совершенно без денег, вполне естественным было заинтересоваться источником его доходов. Поначалу я пришел к выводу, что он получал их от лица, желающего спрятать его от защиты, и несправедливо заподозрил окружного прокурора в подкупе свидетеля.

— Прокурору некого винить, кроме самого себя. — Голос судьи Мэнли от волнения звучал необычайно сурово.

Маршалл, с бледным как мел лицом, заговорил:

— Я крайне сожалею, что так случилось… Можем ли мы отложить слушание дела до десяти часов завтрашнего дня?

— Для моей подзащитной это приемлемо, — сказал Мейсон, — при условии, что она будет отпущена под расписку или под залог.

— Я против этого возражаю! — выкрикнул окружной прокурор.

— В таком случае, мы будем возражать против отсрочки, — твердо заявил Мейсон.

— Могу ли я взять перерыв, чтобы обсудить вопрос с моим помощником?

— Подобная просьба мне кажется более резонной, — согласился судья Мэнли. — Суд назначает перерыв на пятнадцать минут. Что касается свидетеля Летти, я хочу, чтобы его немедленно взяли под стражу. Суд совершенно не удовлетворен услышанным от него объяснением собственного поведения. Если он проник в соседнюю комнату и украл чужие деньги, я не вижу причин, которые могли бы помешать ему убить Девитта.

— Тогда каким же образом орудие убийства попало в машину обвиняемой? — истерически выкрикнул Маршалл.

— Оно попало туда, потому что его туда положили, — с видом учителя, объясняющего таблицу умножения непонятливому ученику, ответил судья Мэнли. — Свидетель отсутствовал вторично уже после того, как взял деньги… Откуда вы знаете, куда он ездил?.. Мы имеем по этому поводу только его показания.

— Я его не убивал! — запротестовал Летти. — Я вам говорю, что не убивал его!

Судья Мэнли повернулся к нему.

— Вы уже наговорили нам гору лжи, молодой человек. Суд настаивает, чтобы вас немедленно посадили в камеру для подследственных и по всей строгости судили за лжесвидетельство и мошенничество. А пока суд берет перерыв!

Как только судья удалился из зала, Лоррейн Эльмор схватила руку Перри Мейсона с такой порывистостью, что ее ногти впились ему в кожу.

— О, мистер Мейсон! О, мистер Мейсон!

Линда Колхаун тоже сорвалась с места, но первым ее объектом был снова Джордж Летти, который, увидев ее приближение, юркнул за дверь, куда уводят арестованных. Очевидно, слова помощника шерифа: «Минуточку, Летти, вам сюда» — показались ему менее страшными, чем объяснение с бывшей невестой.

Линда повернулась к защитникам.

— О, Дункан! — пожаловалась она. — Я себя чувствую просто ужасно!

— Из-за чего?

— Из-за этого ничтожества Джорджа… Я себе во всем отказывала, бралась за сверхурочную работу, чтобы только дать ему возможность закончить колледж… Я же прекрасно знала, как к нему относится тетя Лоррейн, но… — Глаза ее наполнились слезами, и она жалобно заморгала.

Лоррейн Эльмор обняла ее.

— Ну-ну, дорогая, все в порядке, теперь все будет хорошо!.. Благодаря твоей предусмотрительности…

Вокруг толпились газетные репортеры, задававшие множество вопросов. Про окружного прокурора Болд-вина Маршалла они совсем забыли.

Мейсон вежливо заявил:

— Очень сожалею, джентльмены, у нас всего четверть часа, а нам еще нужно договориться о последующей стратегии. Так что, с вашего разрешения, мы удалимся вон туда, в самый уголок.