— Ну если… мы найдем человека, который их оставил, то, разумеется, не будем иметь затруднений в установлении идентичности…

— Вы сфотографировали эти отпечатки?

— Да.

— Снимки при вас?

— Да.

— Предъявите их, пожалуйста.

— Но позвольте, — вмешался Маршалл, — защита может спросить свидетеля на перекрестном допросе, что он нашел, но не имеет права настаивать на предъявлении снимков… Если защита желает предъявить эти фотографии в качестве вещественных доказательств, тогда мы обязаны вызвать данного свидетеля в качестве свидетеля защиты.

— Ничего подобного, — покачал головой судья Мэнли. — Свидетеля спросили о том, что он нашел. Он сделал несколько фотографий внутреннего помещения на месте преступления — или распорядился их сделать. Если часть этих фотографий была преднамеренно не предъявлена по просьбе прокурора и это выяснилось во время перекрестного допроса, адвокат имеет право потребовать предъявить фотографии.

— Я возражаю, с разрешения суда, против заявления, что фотографии были преднамеренно не предъявлены по просьбе прокурора.

— Вы, конечно, можете возражать, — улыбнулся судья Мэнли, — однако не можете запретить защите так расследовать и расценивать предъявленные доказательства.

Свидетель представил фотографии неопознанных отпечатков пальцев, и по требованию Крайдера они были причислены к числу вещественных доказательств.

— Пойдем дальше, — любезным тоном продолжал Дункан Крайдер. — На основании фактов можно сделать выводы, что кто-то очень поспешно разыскивал нечто в обоих номерах, не правда ли?

— Совершенно верно.

— Но в помещении был бы беспорядок и в том случае, если бы неизвестное лицо подложило бы какой-то предмет, скажем, упаковку с наклейкой куда-нибудь в багаж, верно?

— Ну, не совсем. Когда человек что-то подкидывает, он роется только в одном чемодане, а не во всем багаже подряд.

— Сформулирую это иначе: если какой-то человек осмотрит багаж с целью убедиться, что некоего предмета там нет, а затем, проверив это, подсунет в вещи другой предмет, чтобы следователи его непременно отыскали, состояние вещей в номере разве не было бы именно таким, каким вы его обнаружили?

— Верно, — согласился свидетель. — Действительно, когда наталкиваешься на подобный беспорядок, не можешь с уверенностью сказать, взяли ли какую-то вещь или просто что-то искали, и если у тебя нет точного перечня вещей, имевшихся в помещении, то не определишь, изъято ли что-нибудь из него или, наоборот, добавлено.

— Большое вам спасибо за объективное описание положения вещей, — поклонился Крайдер. — Ценю вашу откровенность. Больше вопросов нет.

— Адвокату нет необходимости произносить речь! — взорвался Маршалл.

— Он просто благодарит свидетеля, — заметил судья Мэнли, глаза которого плутовато поблескивали.

— Он не имеет права этого делать!

— Почему? Присяжных нет, это предварительное слушание дела, защитник никого не обижает. Больше того, суд тоже считает своим долгом поблагодарить свидетеля за похвальную откровенность… Вы свободны, шеф Олвин!

Олвин поспешно покинул возвышение.

— Вызывается Роксли Эндовер.

Мейсон вопросительно оглянулся на Пола Дрейка. Тот пожал плечами — он тоже не знал, что'обвинение вызовет Эндовера в качестве своего свидетеля.

Эндовер был приведен к присяге, поднялся на возвышение, сообщил свои имя и адрес.

Заговорил Маршалл:

— Видели ли вы труп в конторе коронера? Труп человека, который по всем данным считался Монтрозом Девиттом?

— Видел.

— Знали ли вы этого человека при жизни?

— Да.

— Под каким именем вы его знали?

— Он называл себя Вестоном Хейлом.

— Вы делили с ним квартиру?

— Да.

— Известно ли вам, что при нем имелась сравнительно большая сумма денег наличными, когда он уезжал в Лос-Анджелес?

— Да.

— Сколько денег он взял с собой?

— Пятнадцать тысяч долларов.

— Можете начинать допрос! — бросил Маршалл.

Мейсон предупредил Крайдера:

— Этим займусь я, Дункан, — и задал первый вопрос: — Откуда вам известно, что у него было именно пятнадцать тысяч долларов?

— Потому что я дал ему эти деньги.

— Откуда вы их взяли?

— Я получил деньги по чеку, который он выписал на мое имя, и передал ему.

— Известно ли вам, было имя Вестон Хейл настоящим именем этого человека?

— Я считаю, что его действительно звали Вестон Хейл.

— Знаете ли вы, почему он называл себя также вымышленным именем — Монтроз Девитт?

— Нет.

— Знали ли вы, что он снимал квартиру как Монтроз Девитт, вел совершенно другой образ жизни вне вашего с ним дома и даже имел другой счет в банке?

— Теперь знаю, раньше не имел понятия.

— Вы сами вручили ему деньги?

— Да.

— Когда?

— Третьего числа.

— Где?

— Он остановился возле нашего дома.

— Он поднимался в квартиру?

— Нет, он попросил меня спуститься вниз и подождать на тротуаре, когда он подъедет.

— Что вы и сделали?

— Да, сэр.

— Он был на своей машине?

— Нет, он сидел на переднем месте в машине, которую вела подзащитная.

— Он вышел из машины?

— Нет, подзащитная просто притормозила, я подошел и вручил ему конверт с деньгами.

Мейсон, задумчиво нахмурившись, негромко произнес:

— Больше вопросов не имею.

Маршалл вызвал коронера, затем патологоанатома, производившего вскрытие и указавшего на наличие одной колотой раны на голове и многих на теле убитого.

— Раны были нанесены тонким острым предметом, сходным с ледоколом, — сказал он.

После этого давала показания управляющая мотелем, подтвердившая, что в каждом номере имелся свой ледокол, что все они были одинаковы по внешнему виду, поэтому у них на ручках выгравированы соответствующие номера, так что ледокол, обнаруженный в машине Лоррейн Эльмор, согласно имеющемуся на нем номеру, взят из комнаты 16.

Крайдер вопросительно посмотрел на Мейсона, спрашивая инструкций, но тот покачал головой:

— Перекрестного допроса не будет. До сих пор вы все делали отлично, показания же этих свидетелей не имеют принципиального значения, пусть отправляются с миром.

Болдвин Маршалл, поднявшись, произнес трагическим тоном:

— Если суд разрешит, моим следующим свидетелем станет Джордж Летти. И после того как он даст показания, адвокат может его допрашивать сколько угодно.

— Последнее замечание неуместно, — нахмурился судья. — Если Джордж Летти — ваш следующий свидетель, вызывайте его без ваших лирических отступлений.

— Да, ваша честь, — стушевался Маршалл, — но защита пыталась доказать, что была лишена возможности его допросить. Я хотел сообщить защите, что этот свидетель будет предоставлен для перекрестного допроса.

— Совершенно излишне сообщать нам прописные истины. Каждый адвокат знает, что он имеет' право подвергнуть перекрестному допросу любого свидетеля, вызванного обвинением для дачи показаний. Ну а поскольку вы так любезно даровали защите возможность допрашивать Джорджа Летти сколько угодно, суд не будет прибегать к каким-либо ограничениям… А теперь предъявляйте вашего свидетеля.

— Вызывается мистер Летти, — выкрикнул Маршалл, внешне оставшийся совершенно безразличным к последнему выговору судьи.

Наступила минутная заминка, глаза присутствующих обратились к дверям зала… Наконец на пороге появился Джордж Летти в сопровождении полицейского офицера. Он остановился, приняв эффектную позу, очевидно будучи в восторге от всеобщего внимания. Потом прошел нарочито небрежной походкой видавшего виды мужчины к свидетельскому месту, поднял правую руку, отчеканил слова присяги и расположился на возвышении. Заметив в зале Линду Колхаун, он одарил ее улыбкой коронованной особы, награждающей верного слугу за преданность.

— Ваше имя — Джордж Летти, — начал окружной прокурор. — Вы обручены с Линдой Колхаун, которая является племянницей обвиняемой, не так ли?

— Да, сэр.

— Хорошо. Теперь я спрошу вас, где вы проживаете?

— Близ Бостона, в Массачусетсе.

— Вы там учитесь в университете?

— Да, сэр.

— Когда вы оттуда уехали?

— Утром третьего числа.

— Самолетом?

— Да, реактивным.

— Куда вы направлялись?

— В Лос-Анджелес.

— С кем вы там встретились?

— С Линдой Колхаун.

— Это — племянница миссис Эльмор?

— Да.

— Вы обсуждали с ней дела миссис Эльмор?

— Да.

— Я не собираюсь расспрашивать вас о содержании этого разговора, потому что это было бы сочтено слухами и не относилось бы к разбираемому делу, просто скажите мне, предприняли ли вы в результате этого разговора какие-либо действия?

— Да.

— Какие же?

— Мы отправились в тот же день посоветоваться с Перри Мейсоном.

— Теперь, опять-таки не касаясь сути вашей беседы, я понимаю, что в то время, когда вы советовались с Перри Мейсоном, Линда и ее тетя находились в ссоре и…

— Одну минуту, ваша честь, — вмешался Мейсон. — Я возражаю против данного вопроса, поскольку он явно наводящий и провоцирует ответ, основанный на слухах.

— Возражение принято, — сказал судья.

— Ну что ж, — Маршалл опять начал злиться, — если я не могу доказать это прямо, ваша честь, доказательство будет косвенным. Что вы сделали после того, как ушли из конторы Мейсона, мистер Летти?