Делла Стрит, доверенный секретарь Перри Мейсона, сообщила своему шефу:

— Парочка голубков залетела к нам в контору без предварительной договоренности. Они утверждают, что их дело — вопрос жизни и смерти.

— Все в этом мире является делом жизни и смерти, — проворчал Мейсон. — Стоит задуматься о вечности жизни — и непременно придешь к мысли о неизбежности смерти. Но, я полагаю, этих молодых людей не интересуют мои философские воззрения?

— О нет! Они поглощены мыслями друг о друге и, скорее, думают о пении птиц, голубом небе, лунной дорожке на воде и шелесте листвы ночью.

— Это ужасно! — рассмеялся Мейсон. — Ты определенно становишься сентиментальной, ншшцо все признаки такого заразного недуга, как романтизм… Но какого черта понадобилось двум влюбленным голубкам от адвоката, специализирующегося на раскрытии убийств?

Делла Стрит загадочно улыбнулась.

— Я им сказала, что вы, по-моему, их примете, хотя они и пожаловали без договоренности…

— Иными словами, тебя сжигает любопытство, и ты надумала разжечь и мое тоже… Сказали они, по крайней мере, по какому поводу жаждут меня видеть?

— Тетушка-вдова и Синяя Борода!

Мейсон, дурашливо потирая ладони, воскликнул:

— Годится!

— Сейчас?

— Немедленно! Когда у нас следующий посетитель?

— Через четверть часа, но он может, как я полагаю, и подождать несколько минут. Это свидетель по делу Доулинга, тот самый, которого обнаружил Дрейк.

— Нет уж, — нахмурился Мейсон, — я не хочу рисковать. Он еще удерет у нас из приемной… Дашь мне знать в ту же минуту, как он появится, Делла, а пока тащи сюда голубков. Как их зовут?

Заглянув в блокнот, она сообщила:

— Джордж Летти и Линда Колхаун. Из какого-то городишка в штате Массачусетс, в Калифорнию приехали впервые.

— Приглашай.

Не теряя ни минуты, Делла привела молодых людей. Мейсон, с улыбкой поднявшись из-за стола, оглядел их цепким взглядом.

Молодой человек, на вид двадцати трех — двадцати четырех лет от роду, был высок ростом. Довольно привлекательное лицо его обрамляли длинные бакенбарды, темные волнистые волосы были старательно приглажены.

Девушке казалось не более двадцати двух лет, широко раскрытые голубые глаза придавали ей вид святой невинности.

Она стояла, вцепившись в руку своего смущенного спутника, и робко улыбалась.

— Вы Джордж Летти? — спросил Мейсон.

Парень в ответ только кивнул.

— А вы — мисс Линда Колхаун?

Теперь кивнула девушка.

— Садитесь, пожалуйста, и расскажите, что вас привело ко мне.

Усаживаясь, Линда Колхаун посмотрела на Джорджа Летти, тем самым предлагая начать первым. Однако Летти молчал, напряженно глядя прямо перед собой.

— Так в чем дело? — спросил Мейсон.

— Говори же, Джордж!

Летти подался вперед, положив локти на стол адвоката, и пробормотал:

— В ее тетке.

— И что же случилось с ней?

— Ее собираются убить.

— Вот как! А кто, как вы полагаете, намерен совершить это преступление?

— Его зовут Монтроз Девитт.

— И что же вам известно о Монтрозе Девитте, помимо того факта, что он, по-вашему, потенциальный убийца?

На этот вопрос ответила Линда Колхаун:

— Ничего, потому-то мы и здесь.

— Как я понял, вы оба из Массачусетса?

— Правильно, — ответил Летти.

— Знаете друг друга давно?

— Да.

— Простите, если мой вопрос покажется вам неделикатным, но, когда приходится заниматься подобными делами, хочется заранее быть уверенным в некоторых фактах. Уже назначена дата свадьбы?

— Нет, — ответила Линда. — Джордж изучает право, а я… — Она вспыхнула. — Я помогаю ему оплачивать учебу.

— Понятно, — сказал Мейсон. — Вы работаете, да?

— Да. Я секретарь в юридической конторе. Сейчас взяла месячный отпуск, чтобы приехать сюда. Перед отъездом попросила нашего старшего партнера порекомендовать мне лучшего адвоката в этих краях, и он сказал, что, если речь идет о драке не на живот, а на смерть, следует обратиться к вам.

— А дело дошло до драки не на живот, а на смерть? — поинтересовался Мейсон.

— Дойдет!

Мейсон посмотрел на Летти.

— Насколько я понимаю, молодые люди, вы прибыли сюда вместе. Могу ли я узнать, летели вы самолетом, ехали поездом или…

— Я ехала машиной, — ответила Линда, — вместе с тетей Лоррейн, а Джордж вылетел самолетом, как только я… ему позвонила.

— Когда это было?

— Вчера вечером, а прилетел он сегодня утром. Мы посоветовались и решили направиться к вам.

— Ну что ж, кое-что мы прояснили. А теперь о вашей тетушке. Как ее фамилия?

— Эльмор.

— Мисс или миссис?

— Миссис. Она вдова. И она… она в том возрасте, когда еще делают глупости.

— И какой же, по-вашему, это возраст?

— Ей должно исполниться сорок восемь лет.

— Что же она натворила такого?

— Перешла всякие границы! — негодующе воскликнул Летти.

Мейсон недоуменно приподнял брови.

— В любви! — пояснила девушка.

— Насколько я понимаю, — улыбнулся Мейсон, — по вашему мнению, предельный возраст для любви — двадцать два года; тот же, кто влюбляется, миновав этот рубеж, совершает глупость?

Линда смущенно промолчала.

— Ну, в таком возрасте, — пришел ей на выручку Летти, — конечно.

Мейсон рассмеялся.

— Юность высокомерна и эгоистична. Но, как известно, она проходит… Муж вашей тетушки умер, мисс Колхаун?

— Да!

— Давно?

— Лет пять назад. И пожалуйста, не смейтесь над нами, мистер Мейсон, это очень серьезное дело.

— Однако осмелюсь заметить, ваша тетя имеет полное право снова полюбить!

— Но важно, чем это чревато! Некий авантюрист вознамерился обобрать ее до последнего цента, — уточнил Летти.

— Вы ее единственная родственница? — прищурившись, спросил адвокат Линду.

— Да.

— И по всей вероятности, единственная наследница по завещанию?

Девушка покраснела и, помедлив, ответила:

— Полагаю, что это так.

— Она богата?

— Да, у нее… отложена солидная сумма.

— А в последние несколько недель, — вмешался Летти, — ее отношение к племяннице резко изменилось. Раньше она была очень привязана к Линде, теперь же ее чувства отданы этому грубияну… Вчера она поссорилась с Линдой и едва ли не с кулаками набросилась на нее, требуя, чтобы та немедленно возвращалась в Массачусетс и прекратила вмешиваться в ее жизнь.

— А вы почему заинтересованы в данном деле, мистер Летти? — остановил его Мейсон вопросом.

— Ну я… я…

— Вы влюблены в Линду и собираетесь на ней жениться? — пришел на помощь юноше Мейсон.

— Да.

— И возможно, рассчитывали, что та самая солидная сумма денег в будущем достанется вам?

— Ничего подобного! Вы меня оскорбляете! — взвился парень.

— Я всего лишь задал вопрос, — спокойно осадил его Мейсон. — Стоит нам что-либо предпринять — и вас непременно спросят о том же самом и, скорее всего, весьма ехидным тоном. Мне нужно подготовить вас к любым подвохам.

— Пусть только попробуют бросить мне в лицо подобные обвинения, — возмутился Летти, — я их живо приведу в чувство!

— Будет гораздо лучше, если вы приведете в чувство самого себя, молодой человек. А теперь, мисс Колхаун, я хотел бы познакомиться с фактами. Не могли бы вы начать с самого начала и рассказать, как развивались события?

Линда со вздохом произнесла:

— Тетя Лоррейн страдала от одиночества. Я понимала это и сочувствовала ей. У нее же никого, кроме меня, не было, и я делала все, что могла.

— Разве у нее нет друзей?

— Есть, конечно, но они недостаточно близкие ей люди.

— Вы с нею часто виделись?

— Я посвящала ей все свое свободное время, мистер Мейсон, однако… Ну, прежде всего, я работаю. Мне нужно также поддерживать порядок в квартире, ну и потом всякие мелочи… Я понимаю, тетя Лоррейн хотела бы, чтобы я проводила больше времени с нею…

— А оно уходило на свидания с Джорджем? — подсказал Мейсон.

— Конечно.

— Тетя, возможно, была против этого?

— Мне кажется, она была против Джорджа.

— Понятно. А теперь обратимся к Монтрозу Девитту. Как он появился в ее жизни?

— Они познакомились по переписке.

— Это было что-то вроде клуба «одиноких сердец»?

— О Боже мой, нет! До такого безрассудства дело не дошло. Случилось так, что тетя Лоррейн написала в один журнал свое мнение по поводу статьи, опубликованной в нем, а редакция поместила письмо с указанием ее имени и города, в котором мы живем, только без подробного адреса. Мистер Девитт послал ей письмо просто на город, но почтовая служба отыскала ее через адресный стол и вручила его. Ну, с этого и началась их переписка.

— А затем?

— Тетя Лоррейн влюбилась без памяти, хотя, конечно, ни за что бы не призналась в этом даже себе, но я-то видела!

— Что было дальше?

— Она отправила ему свою фотографию, «по ошибке» положив в конверт ту, которая была снята десять лет назад.

— А он ей прислал свою?

— Нет. Он написал, что носит на одном глазу повязку и сильно из-за этого переживает.

— Что за этим последовало?

— Однажды он позвонил ей из своего города, после чего телефонные разговоры стали регулярными, не менее двух-трех раз в неделю. Кончилось тем, что тетя Лоррейн вздумала совершить путешествие на автомобиле… Я, конечно, догадалась, что у нее на уме, но была бессильна что-либо изменить. Никакие доводы не могли ее остановить, дело зашло слишком далеко, этот человек буквально ее заворожил.