— Как?

— Когда я посылал секретаря в банк, — объяснил Мейсон, — я дал ей чек на три тысячи долларов и попросил получить их в десяти- и двадцатидолларовых купюрах. Полторы тысячи долларов я положил в сейф, а остальное в банку. В нужное время я заявлю в полиции, что деньги, вложенные в банку, были приманкой для шантажистов и в качестве доказательства покажу оплаченный чек и заявление от банкира, что сумма была выплачена десяти- и двадцатидолларовыми купюрами.

Бэнкрофт на некоторое время задумался, затем кивнул и рассмеялся. Он пошел к выходу, повернулся и сказал:

— Мейсон, когда я ехал в контору, я сгорал от гнева. Теперь же я ступаю по облакам.

— Еще рано успокаиваться. Вы еще в опасности, но в случае чего мы откроем заградительный огонь, и шантажистам придется спасаться.

— Я уверен в этом, — ответил Бэнкрофт.

Когда дверь за ним закрылась, Мейсон взял газету и с кривой усмешкой взглянул на снимок Евы Эймори.

— На последней странице много ее фотографий, — сказала Делла Стрит. — Она снята на пляже, и на лыжах, и во время падения в воду. На снимке даже видна красная кофейная банка. Шеф, а что будет с ней?

— Возможно, ей удастся получить очень хороший контракт.

— Но она в опасности?

— Конечно, но, как ее адвокат, я позабочусь о ее безопасности. Думаю, вскоре ей по телефону будут угрожать неизвестные лица.

Глава 5

В десять тридцать в конторе Мейсона появился Пол Дрейк.

— Ну как, — спросил он, подсев к столу адвоката, — получилась твоя реклама?

— Не моя, а Евы Эймори, — поправил его Мейсон.

— Пусть так, — продолжал Дрейк. — Газеты, как ты и предполагал, стали копаться в этом деле. Сперва выдвигалась мысль, что все это проделано ради рекламы, но три тысячи — это такая сумма, что не смог устоять ни один журналист. В конечном счете, все клюнули на нашу удочку.

Мейсон с одобрением кивнул.

— Как Ейа?

— О, она на седьмом небе. Ей предложили выступить по телевидению в одной из передач последних новостей.

— А что заявляет полиция?

— Там провели осмотр найденных документов, и их эксперт пришел к заключению, что письмо было напечатано на портативной машинке «Монарх».

Мейсон криво усмехнулся.

— Кстати, — заметил Пол, — так как сейчас нет никаких других подробностей, газеты поручили своим самым опытным и энергичным репортерам найти человека, которого шантажируют. Они полагают, что жертва проживает где-то на берегу озера Мертисито, на одной из богатых дач. Предполагают также, что кофейная банка с деньгами была подготовлена в соответствии с письмом, а затем после телефонных инструкций была брошена в озеро, где ее случайно и подхватила Ева Эй-мори.

— Совсем неплохо, — заметил Мейсон.

— Не стоит успокаиваться. Эти журналисты чертовски бпытны и могут докопаться до самой сути дела, какова бы она ни была… Я, конечно, не знаю подробностей, да ты мне и не рассказал о них. Мое дело — предупредить тебя.

— Хорошо. Я это учту.

— Газетчики, — продолжал Дрейк, — прочесывают пристань, пытаясь узнать, кто вчера брал напрокат лодки. К счастью, сторож записывает только взимаемые суммы, а не номера лодок, поэтому, я полагаю, мы единственные, у кого полный список.

— Неужели?

— Думаю, да. Мой сотрудник записал номера всех лодок, бывших на озере.

— А удалось выяснить, что за человек удил рыбу?

— Вот здесь-то самое интересное. Эту лодку взяли напрокат на полдня два человека.

— Два? — переспросил Мейсон.

— Вот именно.

— Но ведь в лодке был только один человек!

— Интересно и другое, — продолжал Дрейк. — Когда она вернулась, в ней снова было двое!

— Их имена?

— Как я уже сказал, сторож не записывает фамилий. Что же касается самой лодки, то, насколько он помнит, это была потрепанная развалюха с маломощным мотором.

— А что говорит твой человек?

— У него есть только описание внешности этих двоих. Одному из них — лет двадцать с чем-то, другому — примерно сорок пять.

Мейсон нахмурил брови и задумался. Неожиданно он спросил:

— Эта красная банка исчезла, когда ты смотрел на нее?

— Да. Я только на миг отвел глаза, а когда снова взглянул, ее уже не было. Думаю, единственное объяснение в том, что она обо что-нибудь ударилась, в нее попала вода, и она затонула.

Мейсон отрицательно покачал головой.

— Нет. Мы просто имеем дело с людьми, которые умнее прочих.

— Не понимаю.

— Все ясно, — стал объяснять адвокат. — Двое мужчин взяли напрокат лодку. У одного из них, видимо, был акваланг. Когда они добрались до нужного места на озере, он его надел и соскользнул за борт. Жертве, как ты помнишь, было приказано бросить банку в определенное время, в определенном месте.

— Кстати, лодкой, отошедшей от виллы Бэнкрофтов, — добавил Дрейк, — управлял всего лишь один человек — молодая женщина. Бросив банку в воду, она сделала вокруг нее пару кругов.

— А в это время, — продолжил Мейсон, — пловец схватил бы эту банку снизу. Ясно, что поблизости не было никакой лодки. Даже, если бы была предупреждена полиция, то ей не за что было бы ухватиться. Лишь мгновение банка была бы на плаву и сразу же исчезла.

— Черт побери, какой я идиот! — воскликнул Дрейк, когда до него дошел весь смысл сказанного.

— Но, — продолжал Мейсон, — неожиданно появился ты, стал валять дурака и носиться на лодке туда и сюда. Пловец побоялся показываться, пока ты там. Затем твоя лыжница прыгнула в воду, подменила банки и… Пол, это, случайно, сделала не Ева Эймори?

— Нет, одна из моих девушек. Она великолепная лыжница. Конечно, Ева уверяет прессу, что именно она нашла банку. Все делается так, как ты просил.

Глаза адвоката сузились.

— В этой лодке с рыбаком — решение всей проблемы, Пол. Пловец подождал, пока ты уберешься, всплыл, схватил вашу банку, нырнул и под водой поплыл к берегу. Там он влез в лодку, снял акваланг, и они как ни в чем не бывало возвратились обратно.

— И к этому времени уже знали, что их обманули, — добавил Дрейк.

— Конечно, и были в ярости, полагая, что кто-то опередил их. Сегодня же утром из газет они узнали, что Ьыловили не ту банку, в то время как их попалась в руки Евы Эймори.

— А что будет потом? — спросил Дрейк.

— Потом один из них станет обвинять другого в жульничестве и, возможно, прольется чья-то кровь.

— Ну а потом?

— Потом нам придется играть вслепую. Главное — заставить их перейти к обороне.

— Хорошо, а что ты скажешь о жертве? — спросил Дрейк. — Представляешь, что она чувствует после газетных сообщений?

— Не трудно догадаться, особенно после того, как она узнала, что в банке оказалось три тысячи долларов.

— Шантажисты ведь позвонят ей, и она скажет им, что положила в банку только полторы тысячи.

— И именно этим она убедит их в том, — подчеркнул Мейсон, — что кто-то надул их и приказал ей держать рот на замке.

— Да, представляю ее положение.

— Вот поэтому, Пол, у нее должна быть постоянная охрана. Только она об этом ничего не должна знать. Пусть за ней постоянно следят двое или даже трое человек. Установи также микрофон в ее автомашине.

— Думаю, не следует напоминать тебе, — сказал Дрейк, — что ты ведешь чрезвычайно опасную игру. Эти парни знают дело.

Гримаса исказила лицо Мейсона.

— Я тоже знаю свое дело, Пол.

Глава 6

Вскоре после полудня в кабинет Мейсона вошла Делла Стрит и сказала:

— Вам опять придется пережить несколько неприятных минут.

— А в чем дело? — спросил адвокат.

— Пришла Розена Эндрюс. Она необычайно раздражена: рвет и мечет. Глаза прямо горят от ярости.

— Как ты думаешь, почему она пришла?

— Она ничего не говорит, только заявляет, что должна видеть вас по чрезвычайно важному, сугубо личному делу.

— Ну что ж, ничего не поделаешь, Делла. Пусть войдет… Интересно, что это за женщина? Вдруг она выхватит из сумочки пистолет и начнет стрелять? Или же подойдет к столу и покажет когти?

— Она может сделать и то и другое. Она, по-моему, не считается ни с кем, если я правильно сужу о ее характере.

— Ты редко ошибаешься. Что ж, пусть войдет.

Делла Стрит приоткрыла дверь, и в кабинет прошлд раздраженная молодая двадцатитрехлетняя особа. Ее голубые глаза излучали гнев.

— Вы Перри Мейсон?

— Да.

— Я требую, чтобы вы не вмешивались в мои дела! Я еще не знаю, к кому обращусь за помощью. Наверное, в ассоциацию адвокатов или к кому-нибудь из администрации.

Мейсон в удивлении посмотрел на нее.

— Я вмешиваюсь в ваши дела?

— Да, и вы это прекрасно знаете.

— Может быть, вы присядете и все подробно расскажете?

— Я не собираюсь этого делать. Этой ужасной рекламы в утренних газетах вполне достаточно. Мне известно, что мой отчим звонил вам вчера по срочному делу. Нужно отдать вам должное за удачный план.

— Удачный план? — переспросил Мейсон.

— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Выловить банку, подменить письмо и вложить лишние полторы тысячи долларов и… Ради Бога, скажите, что вы собираетесь сделать, мистер Мейсон?

Адвокат улыбнулся и сказал:

— Но не сейчас, когда вы в таком настроении, мисс Эндрюс. Разговор произойдет только тогда, когда вы сможете взглянуть на дело совершенно спокойно.