— Все можно уладить. Скажите, какое наказание предусмотрено за это?

— Если ваш сын полагал, что человек просто пьян, и у него были причины этому верить, то с его стороны нет нарушения закона. А вот если вы знали, что там совершено преступление, и не сообщили в полицию, дело становится гораздо более серьезным.

— А если я тоже подумала, что он пьян?

— Это, — ответил Мейсон, — совсем другая история, в которую не поверит никто, даже самый легковерный человек. Два таких совпадения — чересчур много.

— Ну а если муж понял, что человек ранен, но вообразил, будто это я ранила его каким-то оружием, но рана несерьезная и что он просто потерял сознание. Будет ли обвинение в подобном случае серьезным или суд сможет ограничиться предупреждением?

— Вы забыли, — напомнил Мейсон, — что человек мертв. Очень многое будет зависеть от характера ранений, а также и от того, можно ли было спасти его, если бы его привезли в больницу раньше. К тому же я адвокат Дианы и по своему статусу не могу давать советы вам или вашему мужу.

— В таком случае, — заявила она, — я повременю со своими предложениями. Но я должна заметить, мистер Мейсон, есть обстоятельство, которое вы не принимаете в расчет, — бунгало, в котором нашли Боринга, все провоняло запахом виски.

Мейсон поднял брови.

— Мне казалось, вы этого не знали, — добавила она.

— Всегда опасно делать поспешные выводы, — ответил Мейсон. — Но меня не может не заинтересовать тот факт, что именно вы заметили это.

Она с улыбкой сказала:

— Вы принимаете в тех людях большое участие, не так ли, мистер Мейсон?

— Иногда это благоразумно, — парировал Мейсон.

Внезапно она поднялась:

— Я высказала вам все, что хотела. В общих чертах, разумеется, и вы можете обдумать это. Я верю, что в подобных обстоятельствах Диана не станет делать необдуманные заявления, которые исключают взаимную договоренность.

— Уж не предлагаете ли вы мне дать ложные показания?

— Конечно нет, мистер Мейсон, — улыбнулась она. — Как я могу предлагать такое? Я просто размышляю вместе с вами. Что может случиться при определенных обстоятельствах и как на них повлияют свидетельские показания. Вот и все.

— Любопытное предложение, — заметил Мейсон. — А теперь можете ли вы сказать мне точно, что произошло, когда вы вошли в комнату мотеля, которую занимал Гаррисон Т. Боринг?

— Я никогда не говорила, что была там.

Но я знаю, что вы там были.

Она снова игриво улыбнулась и ответила:

— Тогда вы должны сами знать, что я увидела, когда вошла в комнату.

— Совершенно справедливо.

— И когда же вы при нормальных обстоятельствах впервые откроете это всем, мистер Мейсон?

— Когда вы в первый раз подниметесь на место свидетеля и будете отвечать на вопросы обвинения, а я получу право на перекрестный допрос.

— И вы считаете, можно вскрыть истинные факты путем перекрестного допроса?

— Я попытаюсь, — скромно заверил ее Мейсон.

— Интересная мысль, — сказала она. — Но, мистер Мейсон, я достигла цели своего визита, сделала вам краткое заявление и не собираюсь продолжать разговор, чтобы не угодить в расставленную вами ловушку.

Она пересекла гостиную поистине по-королевски в грациозной манере, одарила Мейсона ослепительной улыбкой и, глядя ему прямо в глаза, попрощалась:

— Было приятно повидаться с вами, мистер Мейсон.

— Надеюсь, мы еще встретимся, — галантно ответил Мейсон.

— О, я в этом уверена, — сказала она. — Мой телефон есть в справочнике. Вы всегда можете мне позвонить. Для вас меня всегда позовут.

Мейсон проводил ее до коридора, а потом медленно и осторожно прикрыл дверь.

Глава 14

В три часа ночи Мейсона разбудил настойчивый телефонный звонок. Он спросонья не сразу поднял трубку, потом сказал: «Хэлло!» — и услышал голос Ная:

— Отоприте дверь. Я поднимаюсь и не хочу, чтобы меня кто-нибудь видел.

Связь прервалась прежде, чем Мейсон успел сказать хоть слово.

Адвокат встал с постели, прошел в гостиную своих апартаментов и открыл дверь.

Через несколько минут Най проскользнул в гостиную.

— Вам не понравится то, что я скажу, — предупредил он.

— Выкладывай! — бросил Мейсон.

— Они задержали Дилларда. Схватили его вот уже пару часов назад или больше.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что они задержали его?

— Он собирался удрать, и они схватили его.

— Как это случилось?

— Полиция захотела опросить всех, кто жил в соседних бунгало мотеля, и узнать, не видели ли или не слышали постояльцы чего-то необычного. Они двигались с проверкой от одной двери к другой, пока не добрались до бунгало номер 5. Там они никого не застали, дверь была отперта, ключ лежал на тумбочке, кровать была не разобрана. А еще Диллард оставил занавеску чуть приоткрытой и бросил стул на том месте, где сидел и наблюдал за 10-м бунгало, а рядом на полу стояла пепельница, полная сигаретных окурков.

— Продолжай, — сказал Мейсон, заметив, что Най замялся.

— Ну конечно, мы не предполагали, что они обыщут соседние бунгало, но они это сделали. Картина складывалась такая четкая, что будто Диллард оставил им письменный отчет, где указывал, чем он тут занимался. У окна стоял стул, занавеска была слегка отдернута, а набитая окурками пепельница — ясное свидетельство того, как долго он вел наблюдение.

Мейсон кивнул.

— Полиция проверила номер автомобиля Дилларда, выяснила, что машина зарегистрирована на Пола Дрейка. Затем они сообщили калифорнийскому дорожному патрулю номер машины Дилларда и приметы водителя. Они также объявили по рации тревогу и подняли на ноги всю городскую полицию. Почти сразу же после этого один из городских полицейских засек Дилларда на бензоколонке вблизи города, где он заправлялся.

— А что было потом?

— Они проверили водительское удостоверение Дилларда и место работы. Выяснили, что он частный детектив, начали спрашивать, почему это он так спешит покинуть город, намекнули, что у него могут возникнуть неприятности с лицензией, если он откажется с ними сотрудничать. И этого оказалось достаточно для Дилларда. Однажды он уже попадал в переплет и больше не желал рисковать.

— Так он выболтал все, что знал?

— Все! Он даже показал место, где мы потеряли блокнот. Блокнот еще валялся там, на краю тротуара. Они взяли его. Разумеется, из его записей стало ясно, что Диана была последней, кто видел Боринга живым или предположительно живым, что она выскочила из его бунгало в большом возбуждении и сильном эмоциональном расстройстве. Самое худшее, что Диллард настаивает, будто Диана находилась в той комнате почти пятнадцать минут. Полиции это не понравится.

— И мне тоже, — сказал Мейсон. — Она клянется, что так не было.

— Для нее время прошло очень быстро, если она что-то искала, — заметил Най.

— Не так уж и быстро, — нахмурился Мейсон. — А не мог Диллард ошибиться?

— Да нет, черт побери! Лось иногда медленно соображает. Он вспыльчив и часто допускает ошибки, но как оперативник он высший класс и знает, что делает, все записывает, он хороший наблюдатель, и на его данные всегда можно положиться.

Мейсон задум°лся.

— Чертова путаница!.. — расстроился Най.

— Именно, — подтвердил Мейсон. — Надо противостоять реальным ситуациям, а не тем, какими мы их воображаем. Нельзя идти против фактов. А почему они не арестовали Диану, Сид?

— Не знаю. Может, они выжидают, пока…

Зазвонил телефон.

Мейсон ответил.

— Пришла женщина-полицейский с ордером на арест Дианы, — сообщила Делла Стрит.

— Пусть Диана идет с ней, — распорядился Мейсон. — Но передай ей, чтобы она не делала никаких заявлений в мое отсутствие. Передай, чтобы она ничего, ничего не говорила.

— Хорошо, я передам, — сказала Делла Стрит.

— Потяни время, сколько сможешь, Делла. Я приду, как только оденусь.

— Сделаем, — пообещала она.

Мейсон начал торопливо одеваться. Одновременно он давал указания Наю:

— Сид, я хотел бы, чтобы, пока не поздно, ты исчез из города. Но так, чтобы тебя было трудно отыскать. Ты не свидетель, и поэтому твой отъезд не будет означать попытку скрыть доказательства. Однако в данный момент мне бы не хотелось, чтобы полиция копалась в моей деятельности с момента моего приезда в Риверсайд.

— Вы не хотите, чтобы узнали о вашем разговоре с Уинлоком?

Мейсон застегивал рубашку.

— Верно. А вот насчет того, что полиции станет известно, заходил ли Уинлок к Борингу, мне безразлично… Как думаешь, может ли Диллард сказать им, что к нему заходили Уинлок, его жена и приемный сын?

— Нет. У него нет номеров их машин или имен. Он может дать только словесное описание двух автомобилей и тех людей. Единственный номер машины, который у него есть, — это номер Дианы. Он, конечно, может их узнать, если они устроят очную ставку. Но по описанию они никогда не поймут, что это был Уинлок. В самом деле, он последний, кого они могут подозревать в деле такого рода.

Мейсон застегнул пояс.

— И запомни, если тебя будут допрашивать, ты не знаешь, кто приходил к Борингу. Ты только можешь догадываться, да и я тоже.

Мейсон поспешил в отель к Делле Стрит, и на его стук в дверь отозвалась женщина-полицейский.

— Доброе утро, — приветствовал ее Мейсон. — Я Перри Мейсон. Адвокат Дианы Элдер. Насколько я понимаю, вы собираетесь ее увезти в полицию?

— Да.

— Я хочу переговорить с ней.