— Совершенно уверен, что никто. Если бы кто-нибудь увидел, я бы заметил.

— И что потом?

— Я обследовал все кругом, а потом вышел и сел в машину Дилларда. Он дал мне ключи. Я запустил мотор, прогрел его и подал сигнал Лосю. Он вышел, сел в машину, и мы пулей оттуда вылетели.

— А куда вы дели ключ от комнаты?

— Лось сказал, что оставил его там, внутри.

— Ну а дальше?

— Я немного поездил с Лосем и поговорил с ним. Потом пересел в свой автомобиль, а он сел за руль. Лось поехал своим путем, а я вернулся сюда.

— Ты сказал, что поговорил с ним?

— Верно.

— И о чем же ты с ним говорил?

— Вы сами можете догадаться.

— Ты не делал ему намеков насчет того, чтобы он скрылся отсюда?

— Боже, конечно нет! Мне и в голову не пришло давать ему такой совет. Боже упаси! Конечно, я намекнул ему, что полиция, если захочет, может допросить его, но его единственная обязанность — доложить все, как есть, Полу Дрейку. Но он, оказывается, потерял свой блокнот…

— Потерял блокнот! — воскликнул Мейсон.

— Совершенно верно. Может быть, случайно выронил из кармана. Но я ясно дал ему понять, что он будет иметь жалкий вид без своего блокнота.

— Послушай, Сид, давай начистоту. Это ты стащил его блокнот или спрятал?

— Да ни за что на свете! Диллард думает, что блокнот мог выпасть из кармана, когда он садился в свою машину. У него через руку было переброшено пальто, и он, вроде, сунул блокнот в бардачок.

— А полиция может его найти?

— Не думаю. Я, вроде, видел, как что-то упало на пол салона. Мне смутно помнится, что какой-то предмет вывалился потом из машины, когда я открыл дверцу, чтобы выпустить Дилларда. Но в тот момент я не придал этому особого значения. Мне, конечно, надо было вернуться назад и посмотреть в водосточной канаве.

Мейсон нахмурился:

— Ты не должен быть таким беззаботным в деле с убийством, Сид.

— Конечно. Я и сам это знаю. С другой стороны, ведь я не опекун Дилларда. Парень может сходить в полицию и попозже, если уж его так донимает совесть. Ну ладно, а что в связи с этим анонимным доносом на Диану? Ее допрашивали в полиции? — поинтересовался Най.

— Нет.

— А почему?

— Я им не дал.

— А полиция достаточно мягковата тут у них, в Риверсайде.

— Нет, это я достаточно тверд, — поправил его Мейсон. — Если бы у них было хоть какое-то доказательство, они обязательно забрали бы ее. Но вот так тащить симпатичную молодую женщину в управление только из-за анонимного сигнала было бы некрасиво с точки зрения общественности. А ты знаешь, куда поехал Диллард?

— Не имею ни малейшего представления, — сказал Най, уставившись в потолок.

— Ну а если он нам понадобится? Если придется с ним срочно связаться?

— Где бы он ни был, — ответил Най, — я совершенно уверен, что он прочитал или прочитает риверсайд-ские газеты и обязательно обратит внимание на объявление в разделе хроники.

— Понял, — ответил Мейсон.

— Ну, мне пора, — встрепенулся Най. — Мне еще надо кое-что сделать, и я буду удивлен, если они вот-вот не установят наблюдение за вашими апартаментами в отеле. Может, лучше держать связь по телефону?

— Твои звонки будут проходить через коммутатор отеля, — предупредил его Мейсон.

— О, разумеется, — согласился Най. — Но я не скажу ничего такого, чего кто-то другой не должен слышать. Если я напомню про охоту на лосей, вы поймете, в чем дело.

— О’кей, — сдержанно ответил Мейсон.

— И я расскажу вам о лучшем месте, куда можно поехать, чтобы отыскать лосей.

— Я вполне уверен, что информация будет полезной для меня, но лишь в случае, если я соберусь поохотиться на лосей. А пока не могу себе представить ничего более далекого от мыслей об охоте.

— Вы знаете, где меня найти, — предупредил усмехнувшись Най и удалился.

Минут десять Мейсон шагал по гостиной, задумчиво глядя себе под ноги.

Вдруг у двери раздался звонок.

Мейсон подошел и открыл ее.

На пороге стоял Джордж Уинлок.

— Могу я войти? — спросил он.

— Конечно, — пригласил Мейсон. — Входите и присаживайтесь.

Уинлок вошел в гостиную, сел и внимательно посмотрел на Мейсона сквозь затемненные стекла очков.

Мейсон сказал:

— Вам незачем теперь носить темные очки, вы же сами знаете.

— Я носил их четырнадцать лет, — ответил Уинлок. — Но теперь они действительно мне не нужны.

— Что вы хотите этим сказать?

— У меня есть проблема, которая меня очень волнует.

— Что за проблема?

— Диана.

— А что именно?

— В ее глазах я, должно быть, выгляжу негодяем и предателем.

— Вы ожидаете, что я буду обсуждать с вами этот вопрос?

— Честно говоря, нет. Но я хотел бы как-то урегулировать дело и возместить ей материальный ущерб.

— Каким образом?

— В виде собственности.

— От девочки, которая была привязана к отцу, а потом поверившей, что он умер, и вдруг узнавшей, что он все это время был жив и даже пальцем не пошевельнул, чтобы как-то связаться с нею, вы не можете ждать дочерней преданности.

— Понимаю. Но мне казалось, что мы с вами могли бы обсудить имущественную сторону дела, а потом Диана, возможно, посмотрит на ситуацию моими глазами и поймет, что в создавшихся условиях я не мог поступить иначе.

— Боюсь, ей будет довольно трудно принять такую точку зрения.

— Как бы то ни было, мне не хочется, чтобы в прессе поднялся шум.

— Дело все равно откроется.

— Я так не думаю.

— А я думаю именно так, — настаивал Мейсон. — За вами следит некий Монтроз Фостер, президент «Агентства по розыску потерянных наследников».

— Совершенно верно.

— Вы в курсе? — удивленно спросил Мейсон.

— Теперь в курсе.

— Ничего не удастся замять, пока Фостер крутится вокруг вас, копаясь в вашем прошлом.

— Я вовсе не уверен, что вы правы, — не согласился Уинлок. — Фостер основывает свои поиски исходя из предположения, что у Дианы есть какой-то родственник, который умер и оставил наследство, где ей причитается определенная доля. И в самом деле, был такой дальний родственник по моей линии, но наследство его невелико. Думаю, Фостера можно пустить по ложному следу.

— Понимаю, — сказал Мейсон.

— Это облегчит ваше положение, — изрек Уинлок.

— И Дианы тоже, — *- напомнил ему Мейсон.

— Диана — очень тактичная молодая женщина. Она никогда не сделает ничего такого, что испортило бы жизнь другого человека.

— Вы имеете в виду женщину, которая известна как ваша жена?

— Да… Да, но это вас не касается, мистер Мейсон.

— Это меня не касается, — согласился Мейсон.

— Я могу предложить гораздо более высокий гонорар за то, что вы и впредь будете представлять Диану. Может быть, сто тысяч долларов?

— Я и так представляю Диану, — упорствовал Мейсон. — И буду делать для нее все, что смогу.

— Для нее не будет никакой пользы, если ей станет известно мое прошлое и она выскажет свое отношение ко мне.

— Почему вы так думаете?

— Уверен, это только осложнит дело и огорчит ее.

Мейсон сказал:

— Вы здесь очень влиятельный человек. Полиция получила анонимный сигнал на Диану. Вы в состоянии добиться, чтобы полиция, проигнорировала этот сигнал, — вы же не хотите, чтобы ее сейчас допрашивали.

Уинлок, подумав немного, предложил:

— Было бы хорошо, если бы вы помогли ей уехать из города.

— А потом? — спросил Мейсон.

— Это все, что сейчас нужно.

— Вы сумеете оказать влияние на расследование полиции?

— В разумных пределах. И конечно косвенно.

— А как насчет ее имущественных прав? — вернулся к волновавшему его вопросу Мейсон.

— В этих условиях ее имущественные права становятся все более туманными.

— Я так не думаю, — возразил Мейсон. — В нашей стране все имущество, приобретенное после женитьбы, является общим.

— Но я жил отдельно от своей первой жены четырнадцать лет.

— Забудьте понятие «моя первая жена», — посоветовал Мейсон. — У вас была только одна жена.

— А это имеет отношение к делу, которое мы обсуждаем?

— Самое прямое.

— Боюсь, я не понимаю вас, мистер Мейсон. Юнис Элдер умерла. Имущество, приобретенное после женитьбы, является общим, но после смерти жены оно автоматически переходит к мужу. Вот если бы вы обратились ко мне до смерти Юнис, было бы совсем другое дело. А при сложившихся обстоятельствах я прочно держусь в седле.

— Ваше дело решать, насколько прочно вы держитесь в седле, — усомнился Мейсон. — Но вы скачете на брыкающейся полудикой лошади и можете в любой момент свалиться на землю… По закону жена имеет одинаковые права на имущество с мужем, если только она не сделала завещания в чью-то пользу. Ваша жена высказала свою волю. Наследницей является Диана.

Уинлок в задумчивости нахмурился.

— Сколько ры хотите для Дианы? — спросил он прямо, без обиняков.

— А сколько у вас есть?

— Зависит, как считать.

— Ну а сами вы как оцениваете свое состояние?

— Может быть, в три миллиона. Если считать все мои акции.

— Хорошо, что вы предлагаете?

— Я ликвидирую часть собственности, чтобы собрать ей пятьсот тысяч долларов. Пятьдесят тысяч долларов я дам ей в течение трех месяцев. Остальное — в течение года.

— А что в обмен?

— В обмен я требую абсолютно полного молчания насчет моего прошлого и наших родственных отношений.