— Хорошо, — согласилась она. — Я приехала в бунгало мотеля. И… была в крайнем возбуждении, негодовании…

— Оставим это, — прервал ее Мейсон. — Что вы делали?

— Я подошла к двери 10-го бунгало, она была приоткрыта на дюйм или два, внутри горел свет. Я постучала, никто не ответил, тогда я толкнула дверь — и увидела его лежащим на полу. Вся комната провоняла виски, и я подумала, что он мертвецки пьян.

— Вы ничем не ударили его?

Она неистово замотала головой:

— О Боже, нет! Он лежал, и я решила, что он пьян, и стала все быстро осматривать вокруг, надеясь найти копию моего контракта.

— И вы нашли ее?

— Да.

— Где?

— В портфеле.

— Вы взяли ее?

— Да.

— Что было потом?

— Я нагнулась над ним и только тогда увидела, что он ранен. Виски пахло не от его дыхания, а от его одежды.

— Ну, а дальше?

— Я выбежала из бунгало, отъехала на три квартала, позвонила по уличному таксофону в мотель, сказала женщине, которая взяла трубку, что постоялец в бунгало 10 ранен, и тут же повесила трубку, чтобы она не смогла задать мне вопрос. И приехала сюда.

— Диана, — строго сказал Мейсон. — Вы все-таки продолжаете лгать. Вам ведь пришлось основательно поискать контракт. Вы обнаружили Боринга на полу без сознания. Начали рыться в его вещах и одежде, стараясь его обнаружить. Вы его искали целых пятнадцать минут, случайно наткнулись на десять тысяч долларов наличными и забрали их вместе с контрактом.

Она отрицательно покачала головой.

— Все было так, как я вам рассказала. Я взяла только контракт и не видела никаких денег.

— Так сколько же времени вы пробыли в бунгало?

— Думаю, не более двух минут.

— Так почему же вы лгали мне вначале?

— Я боялась… Ну, решила, что буду не виновата, если представлю все так, будто он был жив и в хорошем состоянии, когда я уходила, и… будто мы расстались как друзья.

— Он пытался приставать к вам? — спросил Мейсон.

— Я же говорила вам, он был без сознания. Лежал на полу.

Мейсон рассердился:

— Вы самая отъявленная маленькая лгунья из всех, кому я когда-либо пытался помочь. Знаете ли, полиция легко сможет доказать, что вы находились у него целых пятнадцать минут.

— Я же сказала, этого не было! Не было! О, мистер Мейсон, пожалуйста, поверьте мне! Теперь я говорю правду. Клянусь небесами, правду!

Мейсон холодно взглянул на нее.

— Вы сердитесь на меня, — продолжала она. — Вы больше не будете защищать меня? Вы…

— Я получил ваш гонорар, — ответил Мейсон. — Но прежде я задам вам хорошую трепку и посмотрю, смогу ли я добиться от вас правды. Продолжим. Делла рассказала вам подоплеку этого дела и что ваш отец жив?

Обливаясь слезами, она кивнула.

Мейсон снова обратился к ней:

— Вы в расстроенных чувствах, и…

В этот момент раздался звонок в дверь.

Мейсон на миг нахмурился и сказал Делле Стрит:

— Посмотри, кто там, Делла.

Делла Стрит открыла дверь.

На пороге стоял полицейский в форме. Он вежливо сказал:

— Прошу извинить, мэм. Я хотел бы поговорить с Дианой Элдер.

— А о чем? — вмешался Мейсон, выступая вперед.

— Кто вы такой? — осведомился полицейский.

— Я Перри Мейсон. Ее адвокат. Я представляю ее по делу о спорном контракте. Что вам угодно от нее?

— Хотим допросить ее по поводу убийства.

— А кто убит?

— Гаррисон Т. Боринг. Он был смертельно ранен сегодня вечером. Мы хотим спросить Диану Элдер, знает ли она что-нибудь, что может помочь нам.

— И вы думаете, она в какой-то степени связана с этим? — спросил Мейсон.

— Не знаю, — ответил полицейский. — Просто мы собираем разнообразную информацию, чтобы понять, что произошло.

— И почему вы хотите поговорить именно с Дианой Элдер?

— Поступил сигнал.

— Цена таким сигналам — десять центов за дюжину.

— Шеф послал меня, чтобы доставить ее в управление для допроса.

— Ясно, — заметил Мейсон. — Но она не поедет в управление. Она устала, разнервничалась и находится в состоянии эмоционального стресса.

— В связи с этим делом? — брякнул полицейский.

— Не будьте тупицей, — рассердился Мейсон. — Эмоциональный стресс произошел по причине разрыва контракта и от того, что она не станет моделью, что открыло бы ей доступ в кино и на телевидение. Она на грани истерики.

Полицейский заколебался.

— Это может иметь значение, а может, и нет, — упрямо сказал он. — Меня послали, чтобы я привез ее…

— Отлично, — ответил Мейсон. — Но пока вы не можете везти ее. В данный момент она ни с кем не в состоянии говорить. Ей надо принять сильнодействующее успокоительное, а когда она придет в себя, то ответит на вопросы шефа полиции, следователя прокуратуры и любого, кому это будет нужно.

— Но отказ ехать со мной поставит ее в затруднительное положение. Это может вызвать прямые подозрения, — настаивал полицейский.

— Какие там прямые подозрения! — возмутился Мейсон. — Уж не хотите ли вы создать впечатление, что полиция города столь бесчеловечна, что готова вызвать на допрос эмоционально расстроенную женщину, которая почти в истерике и духовное состояние которой требует наблюдения врача?

— Я доложу шефу, — сказал полицейский. — Не думаю, что ему это понравится.

— Докладывайте, — согласился Мейсон, — и можете передать своему шефу лично от меня, что Диана Элдер ни с кем не увидится до завтрашнего утра. Она не будет отвечать ни на вопросы прессы, ни полиции, пока не успокоится и не восстановит силы после сильнейшего эмоционального стресса.

— Вы догадываетесь, что мы можем взять ее под стражу.

— Это ваше право* — ответил Мейсон. — Если только получите разрешение на ее арест. Но мы оба знаем, что у вас нет ни крупицы доказательств против нее. Единственная причина, из-за которой вы собираетесь допрашивать ее, это анонимный донос кого-то, кто хочет прибавить ей неприятностей. К вашему сведению, полицейский, эта молодая женщина — жертва колоссального заговора против нее. Она только что поняла, что произошло, и перенесла чудовищный эмоциональный стресс. Если вы попытаетесь убедить меня, что у вас есть — хоть на йоту — реальные свидетельства против нее, мы пригласим врача, попытаемся успокоить ее и тогда посмотрим, сможет ли она давать показания. Но если вы, по доносу анонима, попытаетесь силой привезти ее в управление и допросить, то я вам скажу, что аноним, скорее всего, и есть тот человек, который посягал на имущественные права этой молодой женщины и довел ее до такого состояния, совершенно не заботясь о последствиях. Ну и как вы теперь поступите?

Полицейский улыбнулся и ответил:

— Думаю, вы правы, мистер Мейсон. В этих условиях мы подождем, пока она придет в такое состояние, что ее можно будет допросить.

Полицейский кивнул на испуганную и заплаканную Диану Элдер.

— Это и есть мисс Диана Элдер?

— Да, это мисс Диана Элдер, — подтвердил Мейсон, — а молодая женщина рядом с ней — мой секретарь, Делла Стрит. А я Перри Мейсон, адвокат мисс Элдер.

— Вы знаете, что она не имеет права покидать город? — спросил полицейский.

— Я ручаюсь за нее.

Полицейский обратился к Диане:

— Я очень сожалею, мисс Элдер. — С этими словами он покинул апартаменты.

Мейсон сказал Делле Стрит:

— Быстро возьми еще один номер, Делла. Забери отсюда Диану. Останься с ней в отеле на ночь. Мы должны позаботиться, чтобы никто не узнал, где она.

Я закрою дверь в эту спальню, и, если кто-то, кто попадет сюда, придет к заключению, что вы с ней за закрытой дверью спальни, я не буду разубеждать его. — Мейсон повернулся к Диане: — Делайте что хотите. Но не лгите. Говорите только чистую правду. Когда почувствуете себя лучше, можете рассказать свою историю Делле Стрит. Однако, если вас попытается допрашивать полиция, скажите, что будете отвечать только в присутствии своего адвоката, и пошлите за мной. Вы все поняли?

Диана кивнула:

— Я поняла.

— Пойдемте, Диана, — сказала Делла Стрит.

Глава 12

Не прошло и пяти минут после ухода Деллы Стрит, как послышался условный тихий стук в дверь: сначала один удар, потом пауза, потом четыре быстрых удара, потом снова пауза и еще два удара.

Адвокат удостоверился, что дверь в спальню, которая находилась с северной стороны апартаментов, закрыта, прошел через гостиную, отпер дверь и увидел стоявшего на пороге Сида Ная.

— Привет! — сказал Сид. — Я знаю, что в полицию поступил сигнал на Диану.

— Я тоже знаю, — подтвердил Мейсон. — Кто бы мог это сделать?

— Наверное, Монтроз Фостер, — ответил Най. — Сигнал анонимный. А еще я хотел сказать вам, чтобы вы не беспокоились больше о том, что происходит в мотеле.

— Что ты имеешь в виду?

— Лось Диллард, словно борец, провел схватку со своей совестью и пришел к выводу, что ему совершенно не обязательно докладывать хоть что-то полиции. Конечно, если они сами не начнут задавать ему вопросы, но это другое дело.

— Он благополучно выбрался из мотеля? — спросил Мейсон.

— Просто чудесно, — ответил Най.

— Каким образом?

— На самом деле все было очень просто. Я оставил свою машину на улице перед бунгало, пошел к входу через автостоянку, прямо к офису мотеля, будто я хочу остановиться у них, а потом резко изменил направление и юркнул в бунгало 5.

— Тебя никто не видел?