— Я вообще, должен вам сказать, не очень разговорчивый.

Мейсон задумался:

— Полагаю, что это не лучший выход, Диллард.

— Ну и какое же тогда правильное решение?

— Будь я проклят, если знаю, — признался Мейсон. — Но мне надо поговорить с моей клиенткой прежде, чем ее допросят в полиции, и прежде, чем полиция докопается до тебя.

— Да, вам надо выбираться отсюда, и побыстрее, — согласился Диллард. — Полиция вот-вот выйдет на меня.

— Откуда ты знаешь?

— Я въехал в мотель сразу же после Боринга. И снял такую комнату, из которой через автостоянку было хорошо видно его бунгало.

— Ты сказал, что снял эту комнату?

— Верно.

— А как ты ее получил?

— Я просил именно ее.

— Ox, ox! — вздохнул Най. — Это лишь подливает масла в огонь.

— А почему ты просил именно эту комнату? — удивился Мейсон.

— Потому что не хотел торчать в машине. Очень уж заметно. Мне хотелось получить такую комнату, из которой я мог бы наблюдать за ним через автостоянку. Я спросил женщину-менеджера, что у нее есть; она ответила, что есть несколько свободных комнат, и я попросил бунгало 5-е, спросил, свободно ли оно; она ответила, что да, и я снял его.

— А она спросила, почему именно это?

— Она не спросила ничего, но внимательно на меня посмотрела пару раз, а теперь, когда она разберется в том, что произошло, то заявит обо мне в полицию. Они спросят, не заметила ли она чего-то необычного, она скажет, что нет; тогда они станут расспрашивать о других постояльцах, не приехал ли кто-нибудь вместе с Борингом или сразу же после него. Вот тогда она и вспомнит про меня. И полиция немедленно захочет поговорить со мной, если я еще буду тут. А если меня тут уже не будет, то они узнают номер автомобиля по регистрационной книге, найдут Пола Дрейка и постараются меня увидеть.

Мейсон обратился к Наю:

— Мне надо немедленно переговорить с моей клиенткой. Диллард, а ты можешь сидеть здесь в темноте. Я тебе позвоню, если будет нужно.

— Только не забывайте, — напомнил ему Диллард, — что если вы позвоните мне после того, как полиция задаст свои вопросы женщине-менеджеру, то линия может прослушиваться.

Мейсон ответил:

— Я всегда исхожу из предположения, что кто-то постоянно меня слушает.

— А что мне делать, если вы не позвоните? — спросил Диллард.

— Тогда выходи отсюда, но постарайся сделать это как можно незаметнее, — посоветовал Мейсон. — Если поразмыслить, то лучше тебе уйти прямо сейчас… Ты ведь еще не ужинал?

— Ну конечно. Мне сказали, что какая-то дама принесет мне сандвичи. — И Най прищелкнул пальцами. — Мне надо немедленно позвонить в агентство и сделать так, чтобы она не приходила. Если она придет сейчас, могут быть неприятности.

— А почему бы тебе все-таки не съесть чего-нибудь? — спросил Мейсон Дилларда. — Больше ведь нет необходимости наблюдать за 10-м бунгало. Полиция заблокирует его, а может быть, поместит там детектива на всю ночь, чтобы узнать, не будет ли кто-нибудь туда звонить.

— О’кей, — согласился Диллард. — Поеду поем.

— Поедем вместе, — сказал Най. — Я только подброшу Мейсона в отель и перехвачу ту женщину-детекти-ва с сандвичами и кофе.

Мейсон кивнул.

— Поехали, Сид.

Глава 11

Делла Стрит пожаловалась:

— Мы сохранили это для вас, босс, но все остыло. Я не стала держать бифштекс в духовке, боялась, что он пересохнет.

— Все в порядке, — сказал Мейсон. — Я съем его и холодным.

— О нет! — запротестовала Делла Стрит. — Давайте закажем новый, горячий. Сейчас я…

— У нас может не хватить времени, — заявил Мейсон. — А вы мало ели, Диана!

— Да, похоже, я не голодна.

— Несколько иначе было, когда я встретил вас в первый раз.

— Да, я…

— Что-то произошло, что все изменило? — дружелюбно спросил Мейсон, усаживаясь и отрезая себе кусок бифштекса. — Вас уже не так тянет к пище, как вы боялись?

— Я… не знаю. Кажется, я совсем потеряла аппетит.

— Зачем вы сюда приехали? — поинтересовался Мейсон.

— В Риверсайд?

— Да.

— Повидаться с мистером Борингом.

— И все?

— Не только. Делла сказала, чтобы я приехала. Теперь я знаю от нее, что вы единственный человек, с которым можно доверительно говорить.

Повисла напряженная тишина.

Потом Делла Стрит сказала:

— Вот горячий кофе, босс. Я подогревала его на спиртовке, но он уже несвежий. Мы можем через несколько минут заварить новый.

Мейсон покачал головой и посмотрел на Диану:

— Как раз сейчас Боринг в больнице или в морге.

— Почему? — спросила она с расширившимися от испуга глазами. — С ним что-то случилось?

— Да, с ним что-то случилось.

Диана стиснула руками горло, ее глаза округлились еще больше.

— С ним что-то произошло, — повторил Мейсон, — как раз тогда, когда вы разговаривали с ним.

— Я… я… — начала она, еле сдерживая слезы.

Мейсон предупредил:

— Осторожнее, Диана. Вы играете в опасную игру. Я могу упрятать вас на всю жизнь в тюремную камеру. Вы не можете позволять себе лгать своему адвокату. Скажите мне правду, что там произошло?

— Что вы имеете в виду, когда говорите о том, что произошло?

Мейсон ответил:

— Вы ездили в мотель «Рестауайл». Вы знали, что Боринг остановился в 10-м бунгало. Позвонили ему. И нашли лежащим на полу, или…

— Лежащим на полу?! — воскликнула она. — Не понимаю?..

— Продолжайте, — настаивал Мейсон. — Скажите мне правду. И никогда не лгите мне. Не пытайтесь солгать мне еще раз, Диана. Будете лгать, я отступлюсь от вас.

Она сдалась:

— Ну хорошо, мистер Мейсон, я скажу вам правду. Я сама хотела так сделать. Да, я видела его. Я знала, что он сейчас в Риверсайде.

— Кто вам сказал?

— Тот человек многое мне порассказал о нем. Сообщил, где я его могу отыскать. Он говорил: главное, что надо сделать, — это забрать у него вторую копию контракта. Он обдуманно дурачил меня, и ему совершенно безразлично, насколько я прибавлю в весе — на один фунт или на пятьдесят. Все насчет того, что я буду моделью и прочее, — сплошное надувательство; он использует мой контракт, чтобы заставить меня поехать в Южную Америку. Он нарочно внезапно оставил меня без средств, чтобы вынудить меня… продавать себя. Он говорил, что пока у Боринга в руках будет тот контракт с моей подписью, в любой момент он может бросить тень на мою репутацию.

— А вы сказали ему, что Боринг расторгнул с вами контракт? — спросил Мейсон.

— Нет. Мне показалось, что так называемое прекращение контракта — часть его плана подчинить меня себе.

— В какое время вы видели Боринга? — уточнил Мейсон.

— Прямо перед тем, как приехать сюда.

— И он разорвал контракт?

— Нет… он вернул его мне.

— А что было потом?

— Потом я ушла.

— Сколько времени вы у него пробыли?

— Все заняло не более пяти минут.

— И что вы сделали, когда ушли от него?

— Приехала сюда.

— Так сколько же вы там пробыли?

— Совсем немного, не более пяти минут.

— А может быть, вы все-таки пробыли там больше — пятнадцать или двадцать минут?

— О, святые небеса! Нет, мистер Мейсон! Думаю, что я там не пробыла и пяти минут. Все произошло ужасно быстро… Думаю, я пробыла там… не больше двух минут. Я сказала ему, что все узнала о нем и мой контракт — сплошной обман, что я хочу порвать его и прошу вернуть мне копию документа.

— Ну и что потом?

— Потом он сказал, что не знает, с кем я говорила, но в контракте в надлежащем месте проставлено мое имя, и он сам обладает полнотой власти надо мной, как он выразился.

— А дальше?

— Мистер Мейсон, поверьте мне, все было так, как я говорю! Он сказал мне, что я — в его руках, а я ответила, что мне известно, что он мошенник, что мой контракт — сплошное надувательство, что он и не думал о моей карьере как модели, что он только хотел надавить на меня. Он рассмеялся и сказал, что уже надавил и что я уже в его власти. А я ответила, что — нет, что если он думает, что может заставить меня делать из-за денег все, что ему захочется, то он ошибается. И еще я сказала ему, что у него наверняка возникнут проблемы и что вы мой адвокат. Тогда он вернул мне контракт, потому что это сразу заметно испугало его.

Мейсон подытожил:

— Послушайте, Диана, все это может оказаться очень и очень серьезным. Если вы схватили стул и ударили его по голове, защищаясь, или если вы использовали оружие, или он споткнулся и упал, вы должны рассказать мне все, как было. У вас хорошая репутация, вы можете произвести на людей благоприятное впечатление, и жюри присяжных поверит вам. Но если вы попытаетесь лгать и вас поймают на этом, то вас изобличат в убийстве, может быть, в неумышленном, а может быть, и в преднамеренном.

Она попыталась поймать его взгляд, но это ей не удалось.

— Диана, — спокойно повторил Мейсон, — вы лжете.

Неожиданно она призналась:

— Я вынуждена лгать, мистер Мейсон. Правда слишком ужасна.

Мейсон резко перебил ее:

— Вы уже потеряли много времени, изворачиваясь. Вы не должны делать этого. Вы не привыкли и не умеете лгать. У вас просто нет практики. Так скажите же мне наконец правду. Пока не поздно.

— Боюсь, вы мне не поверите.

— Скажите правду! — настаивал Мейсон. — Начинайте. И быстро!