— Да, сэр. п!

— И что случилось потом?

— Конечно, я ждал, что доктор Мальден позвонит мне. Я должен был отвезти его в аэропорт. Но никто не позвонил ни в тот вечер, ни на следующее утро. А я все ждал и ждал до полудня, думая, что звонок вот-вот будет. Я подумал, что, возможно, доктора Мальдена задержали какие-то неотложные дела…

— Не имеет значения, что вы думали, просто объясните, что случилось.

— Я ждал в квартире звонка.

— И вам не позвонили?

— Нет, сэр.

— Вы не отвозили доктора Мальдена в день смерти?

— Нет, сэр.

— Вы видели эту фляжку после того, как вам ее отдала миссис Мальден и вы поместили ее внутрь подушки с прорезиненным карманом, которую вы положили в машину доктора Мальдена, и до того, как она была обнаружена среди обломков самолета?

— Нет, сэр, не видел.

— Был ли еще разговор с миссис Мальден той ночью?

— Да, сэр.

— Пока она была в квартире?

— Да, сэр.

— Что она сказала?

— Она сказала: думает, что доктор Мальден проживет недолго. И спросила меня, женюсь ли я на ней, если с ним что-нибудь случится.

Мейсон услышал, как за его спиной миссис Мальден вскрикнула от изумления, а затем, вздохнув, будто в приступе удушья, прошептала: «Обманщик!» И начала подниматься со стула. Мейсон схватил ее за руку и приказал:

— Сидите!

Газетные репортеры заметили эту сцену.

Херли сказал свидетелю:

— Сейчас я не спрашиваю вас о каком-либо предыдущем разговоре или об отношениях между вами и миссис Мальден. Я вас спрашиваю лишь об этом самом разговоре. Вы понимаете?

— Да, сэр.

— Итак, в то же самое время и на том же самом месте она сказала вам, будто думает, что доктор Мальден долго не проживет, и спросила, женитесь ли вы на ней, если она станет вдовой или тому подобное?

— Да, сэр.

— Проводите перекрестный допроё, — предложил Херли Мейсону.

Мейсон встал.

— Если суд позволит, я хочу теперь-представить возражение, которое я раньше отложил.

— Очень хорошо.

Мейсон сказал:

— Вполне очевидная цель данных свидетельских показаний — это указать, что обвиняемая по этому делу имела доступ к каким-нибудь наркотикам, которые хранились у доктора Мальдена в соответствии с его обязанностями; что у нее было основание знать, будто муж брал фляжку с собой на самолет и время от времени делал из нее глотки; что она наполнила фляжку и воспользовалась возможностью положить в нее наркотики, к которым имела доступ; что в результате доктор Маль-ден задремал, и его самолет разбился в пустыне..

Судья Телфорд взглянул на помощника окружного прокурора.

— Я думаю, это в основном верно, мистер помощник прокурора?

— Да, ваша честь, — сказал Херли. — В добавление к этому я могу отметить, что пока мы только констатировали присутствие сульфата морфия в виски. Мы еще не представили результаты количественного анализа, определившего содержание наркотика в виски, но я предполагаю доказать, что в виски было достаточное количество морфия, чтобы даже небольшой глоток мог притупить чувства. Сонливость и обморок наступили так скоро, что человек, особенно пилот, не смог бы справиться с ними, даже если б его предупредили о возможности их возникновения. Я думаю, что суд должен рассмотреть все эти вопросы, а у меня есть тот, кто может дать суду показания относительно количественного анализа принятого морфия, и он будет моим следующим свидетелем при нормальном ходе судебного разбирательства.

— Я полностью согласен, — сказал Перри Мейсон, поклонившись суду. — Так как здесь присяжные не присутствуют, то я считаю, что суд должен принять во внимание сложившиеся обстоятельства для обвинения по этому делу и характер доказательства, которое обвинитель захочет представить. А теперь, если суд позволит, я хочу возразить против любых каких-либо представленных доказательств с попыткой связать обвиняемую с каким-либо преступлением до тех пор, пока не будет доказано, что преступление совершено. Полагаю, я только подтверждаю общеизвестное юридическое правило, когда указываю; что обвинение должно представить необходимые доказательства виновности, прежде чем дать какое-либо свидетельство с целью связать обвиняемую с преступлением.

Вежливо улыбнувшись, Мейсон сел.

Судья Телфорд повернулся к обвинителям.

— Вы хотите, чтобы вас выслушали? — спросил он. На его лице появилась вежливая улыбка, в голосе — никаких эмоций.

— Я очень хочу следовать главному правилу закона, — сказал Херли со злобой, — но я, однако, не понимаю, чего добивается мистер Мейсон. Есть мертвый человек. Его, очевидно, убили с помощью отравленного виски, которое он проглотил и которое, по крайней мере согласно презумпции невиновности, сейчас существующей, то есть косвенной улике, было умышленно приготовлено обвиняемой по данному делу, женщиной, имевшей возможность очень хорошо воспользоваться смертью мужчины. Я хочу заявить, что сейчас я не представлю всех показаний, которые я имею возможность представить во время дальнейшего судебного разбирательства. Я ссылаюсь на представленные теперь показания как'на мотивацию и предысторию, которая подтвердит мотивацию. Были некоторые колебания с нашей стороны при вызове Кастеллы для дачи свидетельских показаний. Мы понимали, что защита, несомненно, сумеет повернуть это в свою пользу, и мы, следовательно, будем вынуждены отступить. Однако я хочу заявить, что свидетель может показать и, несомненно, покажет на перекрестном допросе, что между ним и обвиняемой по этому делу существовали интимные отношения; что у него было основание быть уверенным, что обвиняемая по данному делу изготовила дубликат ключа от кабинета доктора Мальдена, где хранились наркотики, и что имело место тайное изъятие наркотиков у доктора

Мальдена способом, который приводил в недоумение; что эти наркотики были изъяты обвиняемой из-за ее страстной влюбленности в свидетеля, Рамона Кастеллу, и мы также можем допустить на этот раз, что Рамон Кастелла, в свою очередь, обеспечивал себя деньгами, передавая препараты торговцам наркотиками. Это малопривлекательная картина. Я бы не хотел касаться этого вопроса на предварительном слушании, но, несомненно, некоторые подробности станут известными в результате перекрестного допроса.

Судья Телфорд посмотрел на Мейсона поверх очков.

— Конечно, ваша честь, — сказал Мейсон, улыбаясь еще приветливее, — после того, как я подверг свидетеля перекрестному допросу по поводу его показаний, я едва ли в будущем получу возможность возразить против них. Следовательно, теперь я высказываю возражение. Однако, как я думаю, цель моего возражения понята неправильно. Я указываю, что вина отсутствует, ибо нет доказательства, что найденное в самолете тело — это тело доктора Мальдена. Лично я думаю, подчеркиваю — делаю просто логичное предположение, что доктор Мальден в последнюю минуту предложил своему другу Дарвину Керби лететь на своем самолете в Солт-Лейк-Сити, тогда как сам доктор Мальден собирался провести выходные на стороне с подружкой.

— О Боже! — воскликнул Херли. — У вас нет ни малейших доказательств. На это нет никакого указания. Ни в показаниях свидетелей, ни в результатах расследования, проведенного полицией.

— Тогда полиция не провела надлежащего расследования, — пояснил Мейсон. — Я имею основание полагать, что доктор Самерфилд Мальден жив и сегодня; что тело, найденное в самолете, это тело его друга Дарвина Керби; что по причинам, хорошо известным лишь ему самому, доктор Мальден решил исчезнуть; что, как только он узнал о гибели своего друга и о том, что власти признали в обугленйом теле его останки, он умышленно исчез. '

— Но нет ни малейших доказательств этого. Вы не можете представить ни одного доказательства того, что дело обстоит именно так, — запротестовал Херли.

— А мы и не должны предоставлять, — возразил Мейсон. — Закон это сделает за нас. Закон гласит, что ваше дело доказать вину до того, как вы начнете представлять какие-либо доказательства, связывающие обвиняемую с преступлением, несмотря на любое признание обвиняемой.

— Это только формальность, — заявил раздражённо Херли.

— Нет, не только, — опять возразил Мейсон. — Это мудрое правило процессуально-правового кодекса, с помощью которого закон охраняет права невинных людей. Обвинение всегда исходит из предположения виновности обвиняемого, и любые гарантии, которыми закон оберегает обвиняемого, считает юридическими формальностями.

Мейсон сел.

Судья Телфорд посмотрел на помощника окружного прокурора, затем еще раз взглянул на Перри Мейсона поверх очков.

— У вас есть какое-либо доказательство этого? Вообще любое доказательство, мистер Мейсон? Или вы просто прибегаете к предположению?

— У меня есть некоторая существенная косвенная улика, — ответил Мейсон. — Я не имею возможности раскрыть эту улику теперь, но у меня есть все основания полагать, что доктор Мальден в настоящее дремя находится в обществе молодой женщины, которой страстно увлечен. Я не хочу раскрывать ни имени этой женщины, ни улики. Но я с почтением обращаю внимание суда на то, что упоминание об этом факте — доказательство моей доброй воли.

Судья Телфорд опять бросил взгляд на помощника окружного прокурора.

— Вы можете представить доказательство, что тело, найденное в самолете, принадлежало доктору Мальдену?

Херли поднялся.

— Ваша честь, — сказал он, — это очень неожиданно.

— Я понимаю, — согласился судья Телфорд, — но я спрашиваю, есть ли у вас какое-либо доказательство, направленное на опознание этого тела?

— Я могу утверждать, ваша честь, что доктор Мальден зашел в ангар, что он уточнил курс полета, что он, по-видимому, взлетел, что в разбившемся самолете было обнаружено тело; и приемлемый вывод — что это тело доктора Мальдена.