— Продолжайте, — сказал Мейсон.

— Но о назначении еще двух ключей догадаться не смогла. — Мейсон кивнул. — Тогда я, растопив свечу, сделала восковые копии этих ключей. Вы вините меня-за это, мистер Мейсон?

— Давно скопировали?

— Примерно год назад.

— Продолжайте, — предложил адвокат.

Она сказала:

— Я сделала дубликаты этих ключей и решила, что обязательно найду двери, к которым они подходят. Как только выдалась возможность, я тайком перепробовала все замки в лечебнице мужа.

— К чему подошли ключи?

— Я уверяю вас, ни к чему в лечебнице.

— Тогда к чему же?

— Я наняла частного детектива следить за мужем. И узнала, что он время от времени бывает в меблированных комнатах в Диксивуде. Были все основания предположить, что эти ключи от квартиры 928-Б. Я узнала, муж за нее платит. Хочу надеяться, что вы еще не совсем меня презираете, мистер Мейсон. Но я терпеть не могу, когда делается что-либо касающееся меня, а я не знаю, что происходит.

Она вынула из сумочки два ключа, мгновение подержала их; сравнивая, и положила на стол Мейсона.

— Продолжайте, — сказал он, осторожно взглянув на Деллу.

— А вот еще. — Стефани передала Мейсону пачку фотостатов. — Я не знаю… То есть не знаю, что они означают. Это фотостатические копии страниц записной книжки, которая была в кармане его куртки. Они разложены по порядку.

Мейсон просмотрел копии.

— Откуда вы их достали?

Она опустила глаза.

— Из кармана его куртки. Я заметила, что эту маленькую тонкую записную книжку он очень бережет. Однажды, когда он менял одежду, я ее вытащила и спрятала.

— И что произошло?

— Он хватился, как только приехал в госпиталь. Позвонил мне и попросил посмотреть в костюме, который оставил для чистки. Я велела не класть трубку, пока поищу, а через несколько минут сказала, что нашла. Он вроде бы успокоился. Попросил привезти ее в лечебницу и отдать непременно в руки Глэдис Фосс, и никому другому.

— Что вы сделали?

— Только то, о чем он попросил. Но задержалась, чтобы снять фотостатические копии. Не стала ждать, пока проявятся. Копии на фотостатической бумаге забрала на следующий день.

Мейсон взял фотостаты.

— Что еще? — спросил он.

— За мной следят.

— Кто и зачем?

Она сказала:

— Может быть, представители Внутреннего бюро доходов. Точно не знаю. Знак* только, что за мной установлено наблюдение.

— Как давно?

— После того, как муж меня покинул.

— Продолжайте, — сказал Мейсон.

— Хорошо, посмотрим правде в глаза, мистер Мейсон. Допустим, что муж вел двойную жизнь, что под вымышленной фамилией жил в меблированных комнатах в Диксивуде, что там его встречала Глэдис Фосс, ну, и что там был сейф со значительной суммой денег, допустим, со ста тысячами долларов. Что может с ними случиться?

— На какое имя снята квартира?

— Чарльза Эмбоя, — ответила она.

— Теперь задам очень личный вопрос. Считалось ли, что у Чарльза Эмбоя есть жена?

— Конечно. Для чего бы еще ему нужна была эта квартира?

— Не знаете, с ним кто-то жил?

— Нет, не знаю, если вы это имеете в виду. Знаю, что там жил мистер Чарльз Эмбой и… И этого для меня достаточно.

— Но вы уверены, что квартиру снимал именно ваш муж?

— О да.

— Как узнали?

— Нашла в его кармане чек годовой уплаты. Чек на имя Чарльза Эмбоя за квартиру 928-Б.

— Какова была сумма?

— Пять тысяч долларов.

Мейсон удивленно поднял брови.

— Вряд ли он уплатил за квартиру наличными.

— У мужа был другой банковский счет на имя фиктивных партнеров Мальден и Эмбой. Он выдавал чеки на этот счет, подписываясь либо своим именем, либо «Эмбой».

— И, возможно, использовал фиктивного партнера, чтобы тратить заработанное.

— Я не знаю.

— Квартплата составила пять тысяч долларов в год?

— Да, так.

— Ваш муж содержал довольно дорогое гнездышко.

— А почему бы и нет? Он мог себе это позволить. Уверена, ничто так не разрушает любовь, как унылое существование в дешевой квартирке с выцветшими коврами, сосновым туалетным столиком, грошовым зеркалом и расшатанной кроватью. Это делает все фальшью…

Несколько минут Мейсон изучал ее.

— Извините меня, но вы говорите так, будто все это вам знакомо.

Она взглянула на него настороженно. Помолчали.

— Вы никогда не были в этой квартире? — спросил наконец Мейсон.

— Нет.

— Почему?

— Господи, мистер Мейсон! Зачем бы я туда пошла?

— Посмотреть, что происходит. Получить доказательства.

— Доказательства чего?

— Вам никогда не приходила мысль о разводе?

— Нет. Я очень счастлива в настоящем. Я не против того, чтобы муж завел любовницу, только бы не знать об этом. Могу разделять его физическую любовь с кем-либо, но я не смогла бы примириться с мыслью, что он пытается меня перехитрить. Узнать, что муж содержит другую квартиру, для меня было шоком. Но боюсь, мистер Мейсон, вы можете неправильно понять меня.

— В чем именно?

— Флирт мужа может оказаться второстепенным делом.

— Так всегда бывает, — сказал Мейсон.

Она рассмеялась.

— Я не имела в виду именно это.

— А что вы имели в виду?

Она сказала:

— Давайте посмотрим на все это с другой точки зрения. Жизнь доктора не такая, как у большинства людей. Необходимо, чтобы в любую минуту знали, где он находится, и можно было бы вызвать. Обычный человек может сказать жене, что едет по делам в Чикаго, собрать чемодан и пожить четыре или пять дней с любовницей. Однако врач обязан держать под наблюдением сотни дел. Он может потребоваться в любой час дня и ночи. — Мейсон кивнул. — Моего мужа часто вызывала «миссис Эмбой». Получив такой вызов, он оставлял меня и говорил, по какому номеру его можно найти.

— Какой номер?

— Крестлайн, 69342. Через телефонную компанию я узнала адрес, где установлен телефон Крестлайн, 69342. Оказалось, это меблированные комнаты в Диксивуде.

Мой муж, возможно, встречался в этой квартире с Глэдис Фосс. Возможно, она там жила. Не знаю.

— Как миссис Эмбой?

— Возможно.

— Вы не пытались узнать?

— Нет.

— Продолжайте, — сказал Мейсон. — Что имели в виду, когда сказали: флирт был побочным делом?

Она ответила:

— Я, конечно, думаю, что между Глэдис Фосс и мужем была и романтическая привязанность.

— Она симпатичная? — спросил Мейсон.

— Женщина не может правильно оценить внешность другой женщины из любовного треугольника. Но Глэдис Фосс не дурнушка.

— Можете описать ее?

— В ней есть все, что хочется женщине и что нуж-rib мужчине: глаза, фигура, стиль. Если более точно, то ей двадцать семь, брюнетка, большие карие глаза. Рост пять футов два дюйма, вес сто двенадцать фунтов. Красивые ноги — она любит их показывать — и узкие бедра. Я бы возненавидела ее за внешность, даже если бы она не ловила на крючок моего мужа.

— Однако вы не думаете, что ваш муж был очарован только ее внешностью?

— В том-то и дело, мистер Мейсон. Полагаю, что наряду с романтической привязанностью их связывали и деловые отношения. Вероятно, муж попросил ее поработать с секретными документами и вычислить, чтобы он… Он… Нет, — спохватилась она, — я не могу зайти так далеко. Могу лишь предположить это как возможное.

— Вы не могли бы больше рассказать о таинственной миссис Эмбой? — спросил Мейсон.

— Звонила всегда миссис Эмбой и просила к телефону доктора Мальдена. Он подходил к телефону, и они всегда говорили только о симптомах. Конечно, я на одной стороне провода не могла полностью слышать разговора. Муж, бывало, говорил:. «Когда у вас впервые возникла эта боль, миссис Эмбой?», или: «Не могли бы вы подробнее рассказать об одышке?», или что-либо в таком роде. Затем он устало говорил мне: «Думаю, придется уехать на несколько минут».

— А потом что?

— Потом говорил, что выезжает на вызов, и я могу дозвониться до него по номеру Крестлайн, 69342. А затем, говорил он, посетит на дому и других пациентов, и давал мне список номеров телефонов в том порядке, в котором намеревался сделать свои ночные визиты. Три или четыре раза, когда я вынуждена была его разыскать и прошло значительное время после ухода, я пыталась высчитать, где смогу застать, не потревожив слишком много людей. Набрала третий или четвертый номер и узнала, что он там еще не был. Набрала предыдущие номера и обнаружила, что он еще по Крестлайн, 69342. Когда это случалось, всегда говорил, будто с Эмбой были осложнения и он сейчас же выезжает.

— Вы ничего не заподозрили?

— Не сразу. «

— 'Где теперь мисс Фосс? — спросил Мейсон.

— Я сама хотела бы знать. Возможно, в Солт-Лейк-Сити.

Мейсон сказал:

— Если человек смог утаить сто тысяч долларов наличными, то его доход должен быть чрезвычайно большим.

— Да, это так.

— Очень хорошо, — продолжил Мейсон. — Давайте посмотрим на это без эмоций и порассуждаем логически. Если ваш муж мог утаивать, предположим, по десять тысяч долларов наличными в месяц, а налоговая инспекция до сего времени этого не обнаружила, то его доход должен быть по крайней мере сто пятьдесят — двести тысяч долларов в год.

— Да, очень большой, — согласилась она.

— Вы думаете, эта примерная сумма соответствует действительности?

— Да. Думаю, это так. Сумма огромная, как и его расходы. Он тратил шесть тысяч в месяц.