— Какого времени?

— Ну, это зависит от многих переменных: от погодных условий, влажности, характера поверхности, где оставлен отпечаток. В данном случае я могу сказать, мистер Мейсон, что эти отпечатки оставлены не ранее чем за семьдесят два часа до их обнаружения.

— Не раньше?

— Не думаю, мистер Мейсон. Конечно, я определяю время приблизительно, но — при данных обстоятельствах наиболее вероятен этот промежуток времени.

— Следовательно, ваша экспертиза показала, что обвиняемая находилась в квартире Брогана какое-то время, не ранее чем за семьдесят два часа до их обнаружения?

— Да, сэр.

— И то, что я также побывал там в период этих же семидесяти двух часов?

— Да, сэр.

— Вы обнаружили отпечатки пальцев Сильвии Этвуд, сестры обвиняемой?

— Да, сэр.

— Следовательно, и она какое-то время находилась в этой квартире в период этих семидесяти двух часов?

— Да, сэр.

— Вы обнаружили отпечатки пальцев покойного Фрича?

— Да, сэр.

— Много?

— Довольно много.

— Значит, и он побывал в этой квартире в период упомянутых семидесяти двух часов?

— Да, сэр.

— Вы обнаружили отпечатки пальцев Джорджа Брогана?

— Конечно.

— И он был в этой квартире в период семидесяти двух часов до их обнаружения?

— Да, сэр.

— А теперь будьте добры, скажите нам, не обнаружили ли вы в этой квартире отпечатки пальцев сержанта Голкомба из отдела расследования убийств?

Хэзвелл осклабился.

— Да, сэр.

— Стало быть, и сержант Голкомб побывал в этой квартире в период семидесяти двух часов до вашего обследования?

— Да, сэр.

— Скажите, пожалуйста, при вашем обследовании вы обнаружили что-нибудь, что указывало бы на пребывание в этой квартире сержанта Голкомба до совершения убийства?

— Нет, сэр. Могу только утверждать, что я обнаружил отпечатки его пальцев.

— А вы можете утверждать, что в этой квартире до совершения убийства находилась обвиняемая?

— Нет, сэр. Только то, что я обнаружил ее отпечатки.

— А как вы ответите на этот же вопрос в отношении меня?

— Скажу то же самое.

— Итак, из ваших показаний — я говорю только о ваших показаниях — следует, что оснований думать, что убийство совершено обвиняемой, не больше, чем относительно меня или сержанта Голкомба?

— Ну, знаете, мистер Мейсон, я не могу…

— Возражаю против этого вопроса как спорного, — сказал Мун.

— Конечно, этот вопрос в какой-то мере спорен, — сказал судья Кейлор. — Однако защитник лишь пытается указать на фактор времени. Думаю, я могу позволить ему это.

— Что вы ответите? — спросил Мейсон.

— Вероятно, вы правы. Я не могу сказать, когда именно за эти семьдесят два часа были оставлены отпечатки. Я только знаю, что обвиняемая находилась в этой квартире в пределах этого срока.

— И то же в отношении меня?

— Да, сэр.

— И в отношении сержанта ГолкЬмба?

— Да, сэр.

— То есть оснований думать, что сержант Голкомб был в этой квартире и совершил убийство, ровно столько же, сколько для обвинения в убийстве мисс Бэйн?

— Но мне, конечно, известно, что сержант Голкомб был в этой квартире после совершения убийства.

— А вам известно, был ли он там до убийства?

— Нет, сэр.

— Вам известно, была ли обвиняемая в этой квартире после убийства?

— Я понимаю, что вы имеете в виду… э… минутку. Если начистоту, то должен сказать, что мне это неизвестно.

— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — У меня все.

Мун замялся, словно раздумывал, не задать ли свидетелю еще вопрос, потом отказался от этого.

— У меня тоже все, — сказал Мун. — А теперь, ваша честь, я хочу вновь вызвать Джорджа Брогана, чтобы он дал показания относительно совершенно другой стороны этого дела. Если суд позволит, эти показания станут основанием для представления в качестве доказательства той магнитофонной пленки с записью, которая являлась предметом предварительного следствия и была обнаружена полицией только благодаря обыску у адвоката Мейсона.

Броган вновь занял свидетельское место. Было видно, что он настроен отнюдь не оптимистично.

— Скажите, мистер Броган, — начал Мун, — беседовали ли вы до седьмого числа этого месяца с мистером Перри Мейсоном?

— Да, сэр. Беседовал.

— И где состоялась эта беседа?

— В моей квартире.

— Имела ли эта беседа отношение к кому-нибудь из семьи Бэйнов?

— Да, сэр, имела. Она касалась прав собственности, которые важны или потенциально важны для каждого из членов этой семьи.

— Эта беседа имела какое-либо отношение к деятельности убитого мистера Фрича?

— Да, имела, сэр. "

— Вы можете описать, не вдаваясь в подробности, ваш разговор с мистером Мейсоном? Просто передайте общий смысл ваших переговоров.

Броган глубоко вздохнул и поерзал в кресле.

Судья Кейлор взглянул на Мейсона и повернулся к Муну.

— Не слишком ли далеко мы ушли от существа дела?

— Нет, ваша честь. Ответ должен подтвердить мотив убийства и дать основание для представления в качестве ранее упомянутой улики магнитофонной пленки, которую полиция обнаружила в офисе Перри Мейсона.

— Нет возражений? — Судья Кейлор бросил взгляд на Мейсона, который с невозмутимым видом вертел в руках карандаш.

— Никаких возражений, — ответил тот с вежливой улыбкой.

— Очень хорошо. Продолжайте, — сказал судья Кейлор. — Однако я попрошу всех быть по возможности лаконичными. Я думаю, если обвинение находит нужным указать на мотивировку преступления, будет достаточно, если свидетель расскажет о происходивших переговорах в общих чертах.

— Вы слышали, что сказал судья? — обратился Мун к Брогану. — Расскажите коротко о ваших беседах с Мейсоном.

— Мне стало известно, — начал Броган, — что мистер Фрич был замешан в одном темном деле и успешно скрывал это в течение многих лет. Он утверждал, что между ним и Недом Бэйном, отцом обвиняемой, существовала какая-то связь. Подтверждение этого могло бы привести к потере семьей Бэйнов значительной части ее собственности. Я решил, что могу быть полезен Бэйнам, и предложил им свои услуги.

— Сразу всем?

— Нет. Одному из членов этой семьи.

— Кому?

— Миссис Сильвии Этвуд.

— Вы имеете в виду сестру обвиняемой?

— Да, сэр.

— Что происходило дальше?

— Миссис Этвуд наняла для ведения дела мистера Мейсона. Мистер Мейсон навестил меня, и я попытался объяснить ему, что в сложившихся обстоятельствах действую в качестве посредника, но в то же время представляю только семью Бэйнов и не имею и не хочу иметь ничего общего с мистером Фричем.

— Почему вы заняли такую позицию?

— По причине чисто этического характера. Речь шла об этике бизнеса.

— Действия мистера Фрича показались вам неэтичными?

— Да.

— В каком смысле?

— Лестно говоря, я понял, что это откровенный шантаж, и не захотел стать его участником.

— Но вы вступили в переговоры с миссис, Этвуд?

— Да, сэр: г

— И она в свою очередь наняла мистера Мейсона?

— Да, сэр.

— Фигурировала ли в ваших переговорах некая магнитофонная пленка с записью?

— Да, сэр.

— О какой записи шла речь?

— Предположительно это была запись разговора между мистером Фричем и мистером Бэйном, отцоМ обвиняемой.

— Как развивались события дальше?

— Мистер Мейсон и миссис Этвуд пришли ко мне домой, чтобы прослушать запись этого разговора, и я предоставил им такую возможность.

— Каким образом эта запись оказалась у вас?

— Мистер Фрич дал мне ее. Он полагал, что в его интересах ознакомить мистера Мейсона и миссис Этвуд с подробностями его притязаний. Как только он узнал, что за это дело взялся мистер Мейсон, он понял, что если хочет выиграть его, то ему придется выложить свои козыри.

— Дальше.

— Я заверил мистера Фрича, что, хотя и н& собираюсь представлять его интересы, готов поручиться своим добрым именем за то, что у меня с его записью ничего не случится.

— С ней что-нибудь случилось?

— Да.

— Что?

— Она была испорчена.

— Каким образом?

— Я сам хотел бы это знать. Полагаю, что мистер Мейсон имел при себе какое-то хитрое устройство, создающее магнитное поле.

— Объясните подробнее.

— Мы вновь вторгаемся в область предположений, не имеющих прямого отношения к нашему делу, — сказал судья КейлОр, взглянув на Мейсона.

— С позволения суда, — возразил Мун, — эти показания объясняют нам мотивы преступления и дают основание для предоставления этой пленки в качестве доказательства.

— Что ж, в таком случае продолжайте, — сказал судья Кейлор. — Свидетель, отвечайте на вопрос.

— Не знаю, как мистер Мейсон сделал это, — повторил Броган. — На нем была какая-то штучка, которую он выдал за слуховой аппарат. Предполагаю, что с ее помощью ему удалось стереть запись при прослушивании. Когда мистер Мейсон попросил меня включить эту пленку второй раз, оказалось, что записи на ней нет.

— И что вы сделали, обнаружив это?

— Я уверил мистера Мейсона, что испортился магнитофон, и сказал, что мне нужно время для его ремонта.

— Почему вы решили, что испортился магнитофон?

— Я не мог поверить, что испорчена пленка и мне придется объяснять мистеру Фричу, что меня провели. Я знал, как он поведет себя.