— Да, сэр.

— Сейчас я предъявлю вам бутылку виски. Вернее, фляжку. Я хотел бы, чтобы Суд обозначил ее как экспонат номер один.

— Предложение принято, — сказал судья Тэлфорд.

— Несколько вопросов по поводу этой фляжки. Вам она знакома?

— Да, сэр. Это металлическая фляжка для виски приблизительно на одну пинту.

— Где была обнаружена эта фляжка? Знаете?

— Да, сэр, знаю.

— Кто ее нашел?

— Я присутствовал при ее обнаружении.

— Где это произошло?

— Изучая причины катастрофы, мы осмотрели буквально каждую пядь земли вокруг самолета. И пришли к заключению…

— Минуточку, — остановил свидетеля судья Тэлфорд. — Защита протестов не заявляла, но Суд по своей инициативе предлагает вам придерживаться исключительно самих фактов, не вдаваясь в рассуждения.

— Слушаюсь, сэр. Итак, мы установили, что самолет врезался в землю со страшной силой. Обломки машины и предметы, к ней относящиеся, валялись в радиусе ста пятидесяти футов.

— Какие, например, предметы?

— Например, черный чемоданчик с хирургическими инструментами и лекарствами на экстренный случай… Какие обычно носят с собой врачи.

— Где вы нашли этот чемоданчик?

— В ста пятидесяти футах от сгоревшей машины.

— И в каком он был состоянии?

— В ужасном. Крышка выворочена, содержимое искорежено, флаконы разбиты, таблетки, вперемешку с осколками, раскиданы вокруг.

— Что еще привлекло ваше внимание?

— Кислородная подушка, которую можно было использовать по прямому назначению и по косвенному, в качестве портативного контейнера. Емкий карман из прорезиненной ткани, вшитый в подушку, позволял прятать в нее предметы небольшого размера.

— Значит, там нашли еще и эту подушку?

— Да, сэр. При мне как раз и нашли.

— Где? Насколько далеко от самолета?

— Футах в пятидесяти.

— В каком состоянии?

— Ее сильно опалило жаром, одна сторона почти обуглилась, скорей, правда, от высокой температуры, чем от пламени.

— Что-нибудь нашли внутри подушки?

— Фляжку.

— Ту самую, что маркирована в качестве экспоната номер один?

— Да, сэр.

— Известно ли вам, кому принадлежала фляжка?

— От других. Сам я этого не знал.

— Искали вы на фляжке отпечатки пальцев?

— Да, сэр.

— И нашли?

— Да, сэр, кое-какие нашли.

— Проявляли их в вашем присутствии?

— Да, сэр.

— И как с ними поступили дальше?

— Я их сфотографировал.

— Вы лично?

— Да, сэр.

— Каким аппаратом пользовались?

— Специальной камерой для фиксации отпечатков пальцев.

— И каковы результаты?

— Четыре великолепных отпечатка пальцев. Они при мне, — ответил Ломакс и достал из портфеля пачку фотографий.

— Подождите, — остановил его заместитель окружного прокурора. — Высокий Суд, вношу предложение маркировать эти снимки в качестве экспонатов номер два, номер три, номер четыре и номер пять.

— Принимаю ваше предложение, — заявил судья Тэлфорд.

— Что представляет собою экспонат номер два, мистер Ломакс?

— Это отпечаток указательного пальца правой руки доктора Саммерфилда Малдена.

— Минуточку, — вмешался Мейсон. — Я предлагаю исключить этот ответ из протокола, поскольку он не соотносится с заданным вопросом непосредственно. Кроме того, он отражает личные мнения свидетеля.

— Но ведь перед нами эксперт-дактилоскопист, — возразил Карл Харлей.

— Вполне возможно, — согласился Мейсон. — Я бы не вступал в дискуссию, если бы свидетель просто констатировал, что это отпечаток какого-то указательного пальца чьей-то правой руки. А он ведь утверждает, что отпечаток принадлежит доктору Малдену.

— Хорошо, — улыбнулся Карл Харлей. — Сейчас мы исправим положение. Принимая протест, мы согласны временно аннулировать этот ответ, до поры, когда он получит должное обоснование. — Он повернулся к свидетелю. — Скажите, мистер Ломакс, вы ознакомились с отпечатками доктора Саммерфилда Малдена?

— Да, сэр.

— Как?

— По фотокопиям, присланным из Федерального Бюро Расследования.

— По чьей просьбе они были присланы?

— По моей.

— В связи с этим вашим заявлением можете ли вы сказать, чей отпечаток представлен экспонатом номер два?

— Да, сэр. Это…

— Минуточку! — вмешался Мейсон. — Считаю нужным внести протест, Ваша Честь. Вопрос сформулирован некорректно. Он несуществен, неуместен, неверен в принципе, ориентирован на недостоверные доказательства и основан на слухах.

— В каком смысле? — спросил судья Тэлфорд.

— В том смысле, что Суду не представлены доказательства подлинности материалов, присланных из ФБР.

— О, Боже, — устало вздохнул Карл Харлей. — Прошу Высокий Суд отвести этот протест в связи с тем, что я впоследствии проясню ситуацию.

— Хорошо, протест отклоняется.

— Отвечайте на вопрос, мистер Ломакс, — попросил свидетеля заместитель окружного прокурора.

— Это был отпечаток указательного пальца правой руки доктора Саммерфилда Малдена.

— А что скажете об экспонате номер три?

— У меня аналогичные возражения, — заявил Мейсон.

— А у меня аналогичная просьба, — парировал Карл Харлей. — Впоследствии я свяжу его ответ с ходом разбирательства.

— Принимаю аналогичное решение, — подытожил судья.

— Это безымянный палец правой руки доктора Малдена.

— А экспонат номер четыре?

— Прежние возражения, — сказал Мейсон.

— Прежнее решение, — сказал судья.

— Это левый указательный палец доктора Малдена.

— А экспонат номер пять?

— Прежние возражения, — сказал Мейсон.

— Прежнее решение, — провозгласил судья.

— Большой палец правой руки доктора Малдена.

— А теперь скажите, что находилось в фляжке, обозначаемой здесь как экспонат номер один, когда ее подобрали?

— Жидкость. Фляга была наполовину заполнена этой жидкостью.

— Известно вам, что за жидкость находилась во фляге?

— Теперь известно.

— Откуда известно?

— Я присутствовал при ее лабораторном исследовании.

— И что показало исследование?

— Что это виски.

— С какими-нибудь отклонениями от нормы?

— Да, сэр.

— С какими именно?

— Спектроскопический анализ выявил наличие вещества с кодовым обозначением «шестьсот восемьдесят два сорок девять».

— Известно ли вам, каким образом вещество, которому вы присваиваете кодовый номер «шестьсот восемьдесят два сорок девять», попало в виси?

— Да, сэр.

— Каким же образом?

— Косвенно этому способствовал я сам.

— Объясните, пожалуйста, свое заявление Суду.

— В свое время мне было предложено предпринять действия по идентификации наркотических средств, находившихся в распоряжении…

— Минуточку, — вмешался судья Тэлфорд, посмотрев на Перри Мейсона. — В данном случае дело коснется, видимо, разговора, происходившего в отсутствие подсудимой, верно?

— Да, Ваша Честь.

— И значит, аргументации, основанной на слухах, — продолжал судья.

— У меня нет возражений, — сообщил Мейсон. — Я не склонен придираться к техническим мелочам.

— Однако же против отпечаткам пальцев вы возражали, — заметил судья Тэлфорд.

— Они-то как раз могут оказаться не такой уж мелочью, — возразил Мейсон. — Честно говоря, мне крайне любопытно узнать, каким образом вещество под кодовым названием «шестьсот восемьдесят два сорок девять» угодило в виски доктора Малдена.

— Хорошо, — сказал судья Тэлфорд, и по его красноречивому взгляду на адвоката можно было предположить, что теперь тот не скоро дождется его поддержки в процессе разбирательства. — Вы представляете подсудимую. Если подсудимая не возражает, я разрешу свидетелю ответить на заданный вопрос, хотя, подчеркиваю, не намерен опираться на показания, основанные на слухах.

— Не беспокойтесь, Ваша Честь, — заверил Карл Харлей. — Я прошу свидетеля объяснить в общих чертах, как это вещество оказалось в виски.

— Мне предложили, — заторопился Ломакс, словно опасаясь, что судья прервет его, — подмешать что-нибудь в наркотические препараты доктора Саммерфилда Малдена, чтобы впоследствии эти меченые лекарства можно было выследить. Я остановился на веществе с кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять». Во-первых, оно само по себе в наркотиках не встречается. Во-вторых, его микроскопические дозы безвредны для человеческого организма.

— И что же вы сделали? — спросил Харлей.

— На оптовой базе, где доктор Саммерфилд Малден приобретал лекарства, к морфию, героину и прочим наркотикам были подмешаны мизерные количества вещества, фигурирующего под кодом «шестьсот восемьдесят два сорок девять».

— Вы готовы утверждать… Впрочем, я лучше задам другой вопрос. Присутствуя при лабораторных исследованиях виски, найденного в фляге, фигурирующий в деле, как экспонат номер один, нашли вы там еще что-нибудь, помимо вещества «шестьсот восемьдесят два сорок девять»?

— Да, сэр.

— Что именно?

— Довольно большое количество сульфата морфия.

— А уж этот сульфат морфия содержал вещество, подмешанное вами в лекарственные препараты, которые вы называете «шестьсот восемьдесят два сорок девять»?

— Не смею в своих предположениях заходить так далеко, — сказал Ломакс. — Могу лишь утверждать, что вещество под кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять» в состав виски не входит и в наркотических препаратах само по себе не встречается. Я подмешал это вещество в сульфат морфия, проданный впоследствии доктору Саммерфилду Малдену. Это же вещество я обнаружил во фляге, фигурирующей, как экспонат номер один, там же оказались признаки сульфата морфия.

— Можете переходить к перекрестному допросу, — сказал Харлей.

— Зачем понадобилось подмешивать вещество, под кодовым номером «шестьсот восемьдесят два сорок девять», к лекарственным препаратам доктора Малдена? — спросил Мейсон.