– Нет, нет, это было несколько дней назад.

– Но он ничего не говорил об этом.

Мейсон вежливо, но решительно прервал поток бессвязных восклицаний:

– Скажите, ваш муж ездил в Сан-Франциско на машине?

– Нет. Никогда. Он пользуется поездом или самолетом. Чаще самолетом.

– Еще один вопрос, миссис Грили. Нет ли среди знакомых вашего мужа голливудского продюсера по имени Хоумен?

– Да, мой муж ведет кое-какие дела и как-то упоминал о том, что мистер Хоумен – один из его клиентов.

– Не говорил ли вам мистер Грили недавно о какой-нибудь автомобильной катастрофе?

– Нет.

– Не было ли на нем синяков, царапин или чего-нибудь в этом духе?

– Я же сказала, что нет, – но в ее глазах мелькнула настороженность. – Почему бы вам не поговорить об этом с самим мистером Грили?

– Боюсь, это невозможно.

– У него в конторе должны знать, как с ним связаться. Попробую помочь вам.

Мейсон не успел остановить ее, она подошла к телефону и набрала номер.

– Ирма, – в ее голосе звучали повелительные нотки, – это миссис Грили. Я бы хотела поговорить с мистером Грили. Ах так… А как позвонить ему в Сан-Франциско? Хорошо. Благодарю вас.

Она медленно положила трубку.

– К сожалению, секретарша не знает его номера в Сан-Франциско. Но он непременно позвонит в контору или сюда.

– Скажите, миссис Грили, – осторожно начал Мейсон, – всегда ли ваш муж полностью откровенен с вами? Нет, нет, – заторопился он, увидев, как вспыхнули ее щеки, – поймите меня правильно. Дело в том, что, когда он попал в аварию, он был в машине не один. С ним была молодая девушка, которой теперь предъявляют серьезное обвинение, поскольку несколько человек были тяжело ранены. Я адвокат этой девушки. Надеюсь, теперь вы все поняли?

– О, – прошептала она. – Я понимаю. Это ужасно. Но, к сожалению, я ничем не могу вам помочь. Я просто ничего не знаю. Вам придется подождать мистера Грили и поговорить с ним. Наверняка завтра он будет в своей конторе…

– Боюсь, – сказал Мейсон, – вашего супруга не будет в конторе ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю.

Она все еще в замешательстве смотрела на него, не понимая смысла его слов, когда внезапно раздался телефонный звонок. Миссис Грили просияла:

– О, это, конечно, Ирма! Она сообщит мне, где сейчас находится мистер Грили, и вы сможете поговорить с ним. – Она схватила трубку. – Да, миссис Грили у телефона. Простите… Кто говорит? Лейтенант Трэгг? Приехать в «Гейтвью»? О боже, что случилось… Эдлер? Нет, этого не может быть, он в Сан-Франциско, говорю вам! Я только сейчас звонила в его контору… Хорошо. Я еду. Да, да, еду сейчас же.

Она уронила трубку и взглянула на Мейсона глазами, полными ужаса и изумления. Он понял, что слова сочувствия и утешения прозвучат здесь неуместно. Молча поклонившись, адвокат направился к двери и, уже опускаясь по лестнице, услышал за спиной сдавленные рыдания.

Глава 14

Автомобильные катастрофы – не редкость, поэтому посвященные им судебные разбирательства, как правило, не вызывают особого интереса широкой публики. На этот раз, однако, дело обстояло по-другому. То, что речь шла о красивой молодой девушке, само по себе вряд ли могло бы заинтересовать видавших виды голливудских репортеров. Их гораздо больше привлекало то обстоятельство, что на процессе в качестве свидетеля должен был присутствовать Жюль Хоумен, личность в Голливуде весьма известная. Стефания явилась в суд в сопровождении своего дяди, Джека Стерна и, конечно, Мейсона. Держалась она уверенно, но в душе ее царили страх и смятение. Она не чувствовала за собой никакой вины, но потрясение последних дней и особенно явная недоброжелательность судьи, с недоверчивым видом выслушавшего ее несколько сбивчивые показания, подействовали ей на нервы. Отпустив ее, судья Картрайт перешел к опросу свидетелей. Их было не так уж много: полицейский офицер и его помощники, первыми прибывшие на место происшествия, да несколько человек, водители и пассажиры машин, бывшие свидетелями катастрофы. Увы, их показания ничем не могли помочь Стефании.

Никто из них не видел человека, с которым она ехала. Слушая выступления свидетелей, Стефания вдруг ощутила безмерную усталость. Нет, она не сумеет доказать, что ни в чем не виновата. Даже Мейсон не спасет ее. О боже, неужели в тюрьму, ведь один из пострадавших при катастрофе умер… Как все это ужасно… Ее взгляд упал на осунувшееся за эти дни лицо дяди. Бедный дядя Макс! Он не пожалел денег, но что толку?

Мейсон, не спускавший глаз с девушки, понял ее состояние. В перерыве он подошел к ней.

– Очнитесь, мисс Клэр, так нельзя. Вы выглядите так, что достаточно взглянуть на вас, чтобы убедиться в вашей виновности.

– Они не верят мне, мистер Мейсон, и у меня нет никаких доказательств. Мне иногда кажется, что я схожу с ума. Этот человек, мистер Грили, я узнала его сразу, но никто не верит, что он украл машину…

– Послушайте, Стефания, – медленно начал Перри. – Я тоже не думаю, что он украл машину. – Девушка с ужасом взглянула на него. – Нет, нет, я верю, что вы говорите правду. Просто Грили не из тех, кто угоняет машины. Если он пользовался автомобилем, то он делал это с разрешения Хоумена, и это значит, что Хоумен лжет, говоря, что машину украли. Хоумен послал Грили с каким-то поручением, и тот взял его машину с согласия и разрешения хозяина. Хоумен лжет только по одной причине: он хочет скрыть, что это было за поручение.

– Неужели он способен погубить меня ради этого?

– Не сомневаюсь. Кстати, насчет этих ключей, Стефания. Боюсь, нам придется отказаться от нашего плана. Лучше рассказать прямо, как они к вам попали. Обещаю, что все будет хорошо.

На губах Стефании появилась слабая улыбка.

– Да, – вдруг вспомнила она, – брат этого Хоумена был у меня вчера. Он сказал, что не верит в то, что я украла машину. Он пригласил меня покататься ночью на яхте его брата, но потом позвонил и сказал, что тот почему-то отказался дать ему яхту. Все равно приятно, что не все считают меня воровкой. – Она сделала попытку рассмеяться, но на глазах ее были слезы.

Заседание возобновилось. Начал Хэнли, представитель обвинения:

– Мною вызваны два свидетеля, ваша честь. Один здесь, другой – на пути сюда. Это крупный деятель кинопромышленности. Прошу разрешения вызвать первого свидетеля.

Судья Картрайт кивнул в знак согласия.

– Миссис Эдлер Грили, – громко объявил Хэнли.

Миссис Грили, одетая в черное, медленно прошла через зал суда и заняла свое место на скамье свидетелей.

Хэнли начал:

– Ваше имя Дафни Грили, не так ли? Вы вдова Эдлера Грили, биржевого маклера?

– Да.

– На прошлой неделе, в пятницу, вы были вызваны лейтенантом Трэггом в отель «Гейтвью», где вам было предложено опознать убитого человека?

– Да, – чуть слышно произнесла она.

– Это был ваш муж?

– Да.

– Теперь, миссис Грили, будьте добры припомнить, что произошло 19-го числа этого месяца в среду. Вы помните этот день?

– Да. Это была… была годовщина нашей свадьбы.

– Что делал ваш супруг в этот день?

– Мы решили провести этот день дома, вдвоем. Эдлер сказал, что вообще не пойдет в контору. Накануне он предупредил секретаря, что его весь день на работе не будет. Однако получилось так, как всегда бывает у деловых людей. 18-го числа ему пришлось срочно отправиться в Сан-Франциско. Он заехал домой, взял чемодан и отправился в аэропорт.

– Как он был одет?

– Как обычно люди одеваются в дорогу. На нем был серый костюм и пальто.

– Взял ли он с собой смокинг?

– Не знаю. Он сам укладывал чемодан. Впрочем, не думаю.

– Ваш муж уехал на своей машине?

– Да. Обычно он оставляет ее в аэропорту. У меня есть своя.

– Он звонил вам из Сан-Франциско?

– Да. Эдлер просил меня посмотреть кое-какие бумаги на столе.

– Когда он вернулся?

– В четверг, рано утром.

– Вы сказали, что он звонил вам?

– Да.

– Когда?

– Приблизительно часа в четыре.

– Почему вы думаете, что он звонил из Сан-Франциско?

– Потому что я звонила ему туда по номеру, который он мне оставил, и передала ему то, о чем он меня просил. Я просмотрела бумаги и позвонила ему в Сан-Франциско. Это было около четверти шестого.

– Вы не запомнили номера телефона?

– Нет, к сожалению.

– Этот разговор, несомненно, зарегистрирован в вашей книге счетов за телефон?

– Конечно.

– Вы уверены, что с вами разговаривал ваш супруг?

Она слегка улыбнулась:

– Абсолютно уверена.

– Когда он вернулся домой?

– Я же сказала – рано утром. Он разбудил меня, когда вошел, но я не посмотрела на часы. По-видимому, он вылетел из Сан-Франциско десятичасовым вечерним самолетом.

– Вы не заметили ничего странного в его поведении?

– Нет.

– От него не пахло вином?

– Нет.

– Он не был одет в смокинг, когда вернулся домой?

– Конечно, нет.

– Ваша очередь, Мейсон, – сказал Хэнли.

– Не имело ли дело, по которому ваш муж был так спешно вызван в Сан-Франциско, какого-либо отношения к мистеру Хоумену?

– Не знаю. Он сказал только, что дело очень важное и срочное.

– Это все, – сказал Мейсон.

Хэнли взглянул на часы.

– Ваша честь, мой следующий свидетель…

В этот момент в зале появился Хоумен, привлекший к своей особе всеобщее внимание. Его немедленно пригласили на место для свидетелей, причем судья Картрайт не преминул бросить на него укоризненный взгляд. По мнению судьи, даже знаменитые продюсеры должны являться в суд без опозданий. У Хоумена был вид человека, которого только что оторвали от весьма важного дела и который находится далеко не в благодушном настроении. На вопросы он отвечал резко, с еле скрываемым раздражением.

Мейсон обратился к нему:

– Мистер Хоумен, вы владелец автомобиля марки «Бьюик» за номером 87243, не так ли?