– Ты отлично выглядишь, – сказал я.

– Прибереги комплименты для жены Карфакса, – ответила она, явно польщенная.

– Джордж и сам справится.

– Джордж? Сомневаюсь, – ядовито заметила она, осеклась и продолжила другим тоном: – С тех пор как ты здесь, мы почти не видимся. Ходишь с таким видом, словно потерял память или заработал несварение.

– У меня сильные актерские способности.

– Забудь ты о них и хотя бы иногда поцелуй девушку в щечку. – Она склонилась к моему уху. – Котик, незачем дожидаться, пока мы вернемся в Лондон.

Никто не скажет, что я безответственный убийца. Я так сосредоточился на жертве, что совсем забыл ухаживать за Линой. Я попытался объяснить ей, почему остаюсь. Боялся, что она закатит мне сцену, несмотря на свидетелей, которые только ее раззадорят. Как ни странно, Лина восприняла известие спокойно. Пожалуй, слишком. Когда я направился к корту, на ее губах играла лукавая ухмылка, после чего она принялась что-то увлеченно обсуждать с сестрой. Вернувшись, я услышал, как Лина громко обращается к Джорджу (наверняка ее слова предназначались для моих ушей):

– Джордж, дорогой, ты не возражаешь, если твоя знаменитая невестка погостит в твоем доме? Съемки закончились, и мне хотелось бы пожить на природе.

– Ты меня удивляешь, – заявил Джордж, смерив ее оценивающим взглядом работорговца. – Если Вай не против, я не возражаю. Но что на тебя нашло?

– Боюсь, что зачахну без моего котика. Только никому не говори!

– Котика?

– Мистера Феликса Лейна. Котика Феликса, как в мультфильме. Compris?[8]

Джордж разразился идиотским хохотом.

– Будь я проклят! А ему идет это прозвище. Ты не перестаешь удивлять меня…

Джордж думал, я его не слышу. Хорошо еще, он не видел выражения моего лица. Ничего, ему это зачтется. Но Лина! Что она о себе возомнила? Хочет столкнуть нас с Джорджем лбами? Неужели все это время я непростительно заблуждался на ее счет?

3 августа

Утром, как обычно, занимался с Филом. Сообразительный мальчишка, уж не знаю, в кого он такой пошел. Однако сегодня мой ученик был явно не в лучшей форме.

Рассеянность Фила, заплаканные глаза Вайолетт, которая незаметно прошмыгнула мимо меня, свидетельствовали, что в семействе Рэттери снова разлад. На середине перевода латинского текста Фил неожиданно спросил, женат ли я.

– Нет, а почему ты спрашиваешь?

Мне было неприятно обманывать Фила, хотя остальным членам семьи Рэттери я лгал без зазрения совести.

– Скажите, быть женатым – хорошо? – спросил Фил тонким, дрожащим от слез голоском. Для своих лет он выражался на удивление по-взрослому. Немудрено, единственный ребенок в семье.

– Думаю, да. По крайней мере иногда.

– Я тоже так думаю. Если женятся хорошие люди. Сам я никогда не женюсь. Женитьба делает людей несчастными.

– Любовь часто бывает несчастной. Такова жизнь.

– Любовь… – Фил запнулся и неожиданно выпалил: – Иногда папа бьет маму!

Мальчик отчаянно нуждался в утешении. Ранимый ребенок, он жил как на вулкане, разрываясь между матерью и отцом. Первым моим побуждением было успокоить его, но я не хотел отвлекаться от цели. Я холодно заметил, что будет лучше, если мы займемся переводом. Поступил как трус, как предатель, и успел заметить, как на лице Фила промелькнуло разочарование.

6 августа

Днем осматривал мастерскую Рэттери. Сказал Джорджу, что собираю материал для книги, ибо Nihil sub humanum a me alienum puto[9] – девиз детективных писателей. Задавал дурацкие вопросы, выслушивал снисходительные ответы, выяснил, что в мастерской есть запчасти на любой вкус для автомобилей, которые они обслуживают. Я не стал напрямую спрашивать про крылья и бамперы – решит, чего доброго, что я частный сыщик. Еще я узнал, что иногда Джордж оставляет здесь машину, хотя в доме есть гараж.

Мы вышли на задний двор. За грудами ржавого железа открывался вид на реку Северн. Мне захотелось взглянуть на мусор поближе, хотя едва ли я надеялся найти поврежденное крыло – Джордж не такой дурак. Чтобы скрыть свои намерения, я небрежно заметил:

– Эта куча хлама изрядно портит вид.

– А что прикажете делать? Вырыть яму и закопать его, как делают чокнутые защитники окружающей среды? – вспылил Джордж.

Для такого самоуверенного типа он слишком обидчив.

– Почему бы не сбросить его в реку? С глаз долой.

Джордж не ответил. Чтобы скрыть невольную дрожь, я отвернулся к реке.

– Господи, да городской совет сотрет меня в порошок! Придумать же такое! Надо будет сказать Карфаксу. Да и мелко здесь, сами смотрите.

Слева в двухстах ярдах на волнах болтался потрепанный ялик. Может быть, у берега и мелко, но что мешало тебе отплыть на середину реки и там избавиться от улик, Джордж Рэттери?

– Не думал, что река такая широкая, – заметил я. – Интересно, можно здесь нанять лодку?

– Наверное, – пожал плечами Джордж, – но просиживать днями с удочкой в руке не по мне, слишком скучно.

– Вот возьму вас с собой на яхте при сильном ветре, посмотрим, что вы тогда запоете.

Я увидел все, что хотел. Ржавые железки, отвратительная груда старого хлама. Мне показалось, я заметил крысу – тут есть где разгуляться этим тварям.

В мастерской мы встретили Гаррисона Карфакса. Я упомянул про лодку, и Карфакс предложил сдать напрокат двенадцатифутовую яхту сына, которой тот пользуется в выходные. Думаю развеяться, отдохнуть от Рэттери. Можно научить Фила обращаться с парусом.

7 августа

Сегодня я чуть не убил Джорджа Рэттери. Все висело на волоске. Я совершенно обессилел. На месте чувств – тупая боль, словно это не он, а я получил передышку. Вернее, отсрочку казни. Мне не хватило совсем чуть-чуть, а ему снова повезло! Представится ли мне другой случай? Уже давно за полночь, но я без конца перебираю события минувшего дня. Возможно, если я изложу их на бумаге, то смогу хоть немного поспать.

После обеда мы впятером – Лина, Вайолетт, Фил, Джордж и я – отправились на прогулку в Котсуолдс, намереваясь осмотреть Билбери и устроить пикник на природе. Джордж показывал мне деревушку с таким видом, словно она принадлежала ему, а я старался делать вид, что попал сюда впервые. Мы смотрели с моста на форель – такую же лоснящуюся и надменную, как и сам Джордж.

Затем мы поднялись в горы. Лина сидела сзади со мной и Филом. Она была очень нежна, а когда мы вышли из автомобиля, взяла меня под руку. Возможно, именно это вывело Джорджа из себя. Как бы то ни было, когда мы расстелили пледы на опушке и Вайолетт предложила разжечь костер, чтобы прогнать комаров, разыгралась отвратительная сцена.

Вначале Джорджу не понравилось, что его попросили набрать хвороста для костра. Лина стала подтрунивать над ним, заметив, что физические упражнения ему не повредят. Словно в отместку Джордж заявил, что Фил, который был в скаутском лагере, покажет всем, как разжигать костер. Ветки слегка отсырели, Фил был не слишком ловок и, кажется, понятия не имел, что делать со спичками. Джордж стоял над ним, отпуская язвительные замечания, пока несчастный мальчишка зря переводил спички и дул на слабый огонек, который никак не хотел разгораться. Его лицо покраснело, руки тряслись. Наконец Вайолетт решила вмешаться – и только подлила масла в огонь. Разве не она просила разжечь чертов костер? Так какого черта она лезет под руку? Все равно этот слабоумный не справится!.. Обида за мать стала последней каплей. Фил вскочил и выпалил Джорджу в лицо:

– Почему бы тебе самому не разжечь костер, раз ты такой умелец?

Под конец фразы отповедь зарвавшемуся отцу выродилась в жалкое бормотание, однако Джордж отлично все расслышал. Он залепил сыну пощечину, да так, что тот растянулся на земле. Все это было донельзя отвратительно: то, как расчетливо Джордж вынудил мальчишку выйти из повиновения и как жестоко наказал за непослушание.

Тут даже я не вытерпел и едва не высказал Джорджу все, что о нем думаю (что, несомненно, разрушило бы мои дальнейшие планы), но Лина успела раньше. Как ни в чем не бывало она скомандовала:

– Эй вы, двое, отправляйтесь-ка погулять. Чай будет готов через пять минут. Иди, Джордж, иди, дорогой.

Она одарила его одним из своих фирменных томных взглядов, и он послушно поплелся за мной, как баран на бойню.

Итак, мы отправились погулять. Стоило нам скрыться от глаз остальных, как я заметил отвесный обрыв футов в сто, очевидно старую каменоломню.

На бумаге описание того, что случилось, займет больше времени, чем в действительности. Я немного оторвался от Джорджа – меня привлек ятрышник, который рос на самом краю обрыва. Под моими ногами зиял провал, холмы вокруг благоухали травами, клевером и горчицей, а позади стоял Джордж с хмурой физиономией, Джордж, отравлявший этот чудесный летний день Филу и Вайолетт! Человек, который убил Марти. Мне хватило секунды, чтобы оценить местность; заметил я и кроличью нору на краю обрыва. И понял, как расправлюсь с Джорджем.

Я позвал его, соблазняя отличным видом с холма. Джордж начал подниматься по склону. Когда он окажется на краю, я заставлю его обернуться, показав на камнедробилку за нашими спинами. Затем я шагну вперед, нога попадет в кроличью нору. Падая, я схвачусь за Джорджа. Его немалый вес и высота обрыва мне помогут. Это будет идеальным убийством. Мне не страшны свидетели. Никто не усомнится, что это несчастный случай.

Джорджу оставалось пройти ярдов пять.

– И что здесь такого особенного? – донеслось до меня его ворчание.

И тут я совершил роковую ошибку. В приступе напускной храбрости и желая его раззадорить, я ответил:

– Тут просто дьявольская пропасть!

Джордж встал как вкопанный.

– Простите, старина, это зрелище не для меня. Я боюсь высоты, у меня кружится голова.