Однако вскоре книга упала на пол, за ней последовала подушка. Найджелу было лень поднять их. Успешно распутанное дело с адмиральской коллекцией бабочек совершенно выбило его из колеи. Он встал, побродил по комнате, скорчил рожу деревянной скульптуре, которую Джорджия привезла из Африки, затем схватил со стола бумагу с карандашом и снова рухнул в кресло.

Войдя в комнату спустя двадцать минут, Джорджия обнаружила, что муж с головой ушел в сочинительство.

– Что пишешь?

– Придумываю перечень вопросов по общим знаниям. Favete linguis[11].

– Хочешь сказать, что мне следует тихо посидеть в углу, пока ты не закончишь, или лучше подышать тебе в ухо?

– Первый вариант предпочтительнее. Я вступил в диалог с подсознательным. Это умиротворяет.

– Не возражаешь, если я закурю?

– Чувствуй себя как дома.

Спустя пять минут Найджел протянул жене лист бумаги:

– Интересно, на сколько вопросов ты ответишь?

Джорджия взяла листок и прочла вслух:


1. Сколько нужно басен, чтобы прокормить соловья?

2. Кто или что «питает всех львов грудью сухой»?[12]

3. Кто такие «Девять Достойных»?[13]

4. Что вы знаете о мистере Бэнглштейне? Чего вы не знаете о Бионе и Борисфените?[14]

5. Доводилось ли вам писать в газету о взрывающихся камышах?

6. Кто Сильвия?[15]

7. Сколько раз нужно отмерить, чтобы один раз отрезать?

8. Третье число множественного числа давнопрошедшего времени от Είνστεϊν.

9. Второе имя Юлия Цезаря.

10. Чего нельзя получить с одним рыбным шариком?[16]

11. Назовите имена двух первых людей, устроивших дуэль на мушкетонах на воздушном шаре?[17]

12. Укажите причины, по которым они не дрались на мушкетонах на воздушном шаре: Лидделл и Скотт,[18] Содор и Мэн[19], Марк Порций Катон Младший и Марк Порций Катон Младший, вы и я.

13. Определите разницу между Министерством сельского хозяйства и Министерством рыбного промысла.

14. Сколько жизней у кошек с девятью хвостами?

15. Где ребята из старой гвардии?[20] Ответ проиллюстрируйте картой.

16. «Забыть ли старую любовь и не грустить о ней?»[21]

17. «Стихи бы и дурак слагал»[22]. Опровергните это утверждение, если хотите.

18. Вы верите в фей?

19. Каким знаменитым спортсменам принадлежат следующие высказывания:

а) «Я бы снова разорвал этого плейбоя как грелку»

б) «Qualis artifex pereo»[23].

в) «Выйди в сад поскорее, Мод»[24].

г) «Меня еще никто так не оскорблял»

д) «На моих устах печать молчания».

20. В чем отличие лепрекона от Кота в сапогах.

21. Вы предпочтете космотерапию или отделение церкви от государства?

22. На сколько языков переводится слово «задница»?


Джорджия сморщила носик и мрачно взглянула на мужа поверх листка.

– Что, груз классического образования так давит?

– Давит.

– Тебе нужен отдых?

– Нужен.

– Хочешь, прокатимся в Тибет на пару-тройку месяцев?

– Мне и в Хоуве неплохо. Не люблю молоко яков, чужие края и лам.

– Не понимаю, как ты можешь судить о ламах, если в глаза их не видел!

– Тогда бы я невзлюбил их еще больше. Ламы разносят вшей, а в их шкурах щеголяют педерасты.

– Должно быть, ты говоришь про гуанако! Я-то имела в виду лам!

– Про них и говорю. Про лам.

Раздался телефонный звонок. Джорджия подошла к телефону.

Найджел следил за ее перемещениями. Гибкая кошачья фигурка жены не переставала его восхищать. Ему достаточно было находиться с ней в одной комнате, чтобы почувствовать себя физически обновленным, а ее грустное, задумчивое, как у мартышки, личико так странно контрастировало с дикарской грацией тела в ярких одеждах красно-желто-зеленых тонов.

– Говорит Джорджия Стрейнджуэйс… А, это вы, Майкл. Как поживаете? Как Оксфорд? Да, он здесь. Работу? Нет, Майкл, он не может… Нет-нет, он устал, дело выдалось непростое… Похоже, он немного не в себе – только что спрашивал меня, чем леприкон отличается от Кота в сапогах. Согласна, нашел кого сравнивать, к тому же мы собираемся уезжать… Вопрос жизни и смерти? Майкл, дорогой, что за манера выражаться! Хорошо, передаю.

Джорджия передала трубку мужу. Найджел разговаривал долго, а закончив разговор, подхватил жену на руки и закружил по комнате.

– Этот внезапный прилив нежности вызван тем, что кто-то снова кого-то убил и ты решил взяться за дело? – спросила она, когда Найджел опустил ее в кресло.

– Именно так! – воскликнул он с воодушевлением. – И дело весьма необычное! Приятель Майкла – Фрэнк Кернс, пишет детективы под именем Феликса Лейна, – так вот, этот Кернс собирался кое-кого убить, но у него ничего не вышло, а теперь того человека и впрямь убили – отравили стрихнином. Кернс просит, чтобы я доказал его невиновность.

– Я не верю ни одному твоему слову. Если настаиваешь, я поеду с тобой в Хоув, но ты не готов браться за новое дело!

– У меня нет выхода. Майкл уверяет, что Кернс – отличный малый, к тому же попал в серьезную передрягу. Да и почему бы для разнообразия не прокатиться в Глостершир?

– Он никак не может быть отличным малым, если задумал убийство! Не ввязывайся.

– У него есть смягчающие обстоятельства. Тот человек сбил сына Кернса, насмерть. Полиция не нашла убийцу, и тогда Кернс решил найти его сам…

– Безумие! Этот Кернс, должно быть, не в себе. А как он оказался замешан, если убийца не он?

– Майкл говорит, Кернс вел дневник. Я все расскажу в поезде. Мы едем в Севернбридж. Где расписание?

Прикусив губу, Джорджия смерила мужа долгим, задумчивым взглядом, достала из ящика стола расписание поездов и принялась листать.

Глава 2

В вестибюле гостиницы Найджела встретил худощавый мужчина. Учитывая ужасные обстоятельства, в которые он угодил, Кернс выглядел на удивление невозмутимым. Энергично пожав им с Джорджией руки, он смущенно отвел глаза, словно извиняясь, что вызвал их по столь пустячному поводу.

Они немного поболтали.

– С вашей стороны было очень любезно принять мое приглашение. Случай и впрямь…

– Давайте отложим обсуждение до обеда. Путешествие утомило мою жену. Я должен отвести ее в номер.

Джорджия, которой было не впервой преодолевать пустыни и продираться сквозь джунгли (сказать по правде, ее считали выдающейся путешественницей), услышав из уст мужа столь наглую ложь, и бровью не повела. И только оказавшись в номере, с усмешкой спросила:

– Утомило, говоришь? Забавно слышать такое от мужчины, который сам истощен морально и физически. Откуда такая забота о маленькой слабой женщине?

Найджел взял в ладони ее лицо под яркой шелковой косынкой, нежно потер уши и поцеловал.

– А незачем ему знать, что ты у нас кремень. Придется, моя милая, изображать беззащитное нежное существо, которому Кернс непременно захочет довериться.

– Ты времени зря не теряешь, – поддела его Джорджия. – Великий Стрейнджуэйс на все готов ради успеха.

– Что ты о нем думаешь? – спросил Найджел.

– Очень серьезный, очень образованный. Много пережил за последнее время. Привык быть один – когда он к тебе обращается, смотрит в сторону, словно говорит сам с собой. Джентльмен тонкого вкуса и холостяцких привычек. Ему нравится думать о себе как о человеке независимого ума, но, по правде, он очень чувствителен к мнению окружающих и голосу совести. Впрочем, сейчас трудно судить, он места себе не находит от волнения.

– Места не находит? А мне он показался вполне хладнокровным.

– Нет, нет, милый! Он из последних сил держал себя в руках, а в глазах застыл страх. Такое выражение я видела у моего товарища, когда однажды мы заблудились в Лунных горах.

– На вид этот Кернс – вылитый киноактер Роберт Янг, только с бородой. Милый такой бурундучок… хорошо бы доказать, что он не убийца. Ты уверена, что не хочешь прилечь перед ужином?

– Нет, чтоб тебя! И учти, я в это дело не суюсь. Не одобряю твоих методов.

– Ставлю пять к трем, что дня через два ты по уши увязнешь в расследовании. Твоя пылкая натура…

– По рукам.

После ужина, как и договаривались, Найджел пришел в номер Феликса. Наливая гостю кофе и протягивая сигареты, Феликс внимательно его изучал. Перед ним был высокий нескладный мужчина слегка за тридцать, его небрежный наряд и светлые всклокоченные волосы рождали мысль, что прошлую ночь он провел, забывшись тревожным сном на вокзале. Лицо было бледным и слегка увядшим, мальчишеские черты являли резкий контраст с острым умом, которым светились бледно-голубые глаза, а взгляд пугал сосредоточенностью. Этот человек явно имел собственное мнение обо всем на свете. Что-то в его заботливой, почти отеческой манере на миг заставило Феликса ужаснуться. Перед ним был ученый, который относился к предмету своих исследований с огромным вниманием и интересом, но также с нечеловеческой беспристрастностью. Найджел Стрейнджуэйс принадлежал к тому редкому типу людей, которые не стыдятся признавать собственную неправоту.

Феликса удивляло, как глубоко он проник в характер нового знакомца. Должно быть, двусмысленность его теперешнего положения заострила ум. Криво усмехнувшись, он спросил:

– Итак, кто избавит меня от сего тела смерти?

– Послание к Римлянам, если не ошибаюсь. Будет лучше, если вы все расскажете по порядку.

И Феликс поведал свою историю в том виде, в котором изложил в дневнике: смерть Марти, постепенно овладевшие им мысли о мести, удивительные обстоятельства, которые привели его в дом Джорджа Рэттери, решение утопить Джорджа в реке и внезапное крушение планов. Здесь Найджел, до тех пор прилежно изучавший мыски своих туфель, перебил: