– Удивительная женщина моя мать. Не может забыть, что ее отец – седьмая вода на киселе графу Эвершоту. До сих пор не смирилась, что я занялся ремонтом автомобилей. Что поделаешь, нужда заставит. Она потеряла сбережения во время кризиса, бедняжка, не мог же я допустить, чтобы мать попала в работный дом. Конечно, титулы сегодня ничего не значат. Слава богу, я не сноб. Нужно шагать в ногу со временем. Однако в том, как она цепляется за старую гордость, есть что-то трогательное. Noblesse oblige, положение обязывает, и прочее в том же духе. Кстати, слыхали анекдот о герцоге и одноглазой служанке?
– Нет, – отвечал я, борясь с приступом тошноты…
Утром снова взял с собой Фила. Порывистый ветер сменился дождем. Эта яхта – сущее наказание. Хотя Фил не слишком ловок, схватывает мальчишка на лету и в минуту опасности не трусит. А сегодня он подсказал мне, как убить своего отца.
Неумышленно. Устами младенца… Не успел он взяться за штурвал, как резкий шквал накренил яхту. Вспомнив мои уроки, Фил потянул румпель вверх и восторженно обернулся ко мне:
– Вы видели, Феликс?
– Видел. Ты молодец. Жаль, что тебя не видел отец. Будь внимательней. Посматривай через плечо, следи за ветром.
Фил сиял от гордости. Просто удивительно, как влияет на характер ребенка необходимость доказывать родителям свою состоятельность.
– А что, если как-нибудь мы возьмем его с собой? – Фил осекся и нахмурился. – Впрочем, он не согласится. Отец не умеет плавать.
– Не умеет плавать?
С тех пор эта фраза вертится в моей голове, зовет на разные голоса, заставляя учащенно биться сердце.
Довольно на сегодня. Надо все обдумать. Завтра изложу на бумаге свой план, простой и смертоносный. Я почти вижу его мысленным взором.
План созрел. Теперь главное – выманить Джорджа на реку. Придется слегка задеть его гордость – Джордж не захочет выставить себя трусом. А как только он окажется на яхте, ему конец.
Нужно дождаться порывистого ветра, такого, как вчера. Здесь он чаще всего дует с юго-запада. Мы отойдем на полмили вверх по реке, затем развернемся на фордевинд. Когда плавучий бон окажется по левому борту, я дождусь шквала и переброшу паруса. При своей увальчивости яхта легко опрокинется. А Джордж не умеет плавать.
Сначала я решил сам ее перевернуть. А что, если случайный рыбак с берега нас увидит? Что, если он разбирается в управлении яхтой? Наверняка он задастся вопросом, почему такой опытный яхтсмен недоглядел. Гораздо меньше вопросов возникнет, если в момент, когда мы опрокинемся, румпель будет держать Джордж.
Вот что я придумал. Я передам Джорджу румпель, а сам займусь парусами. При подходе к боновому причалу – надо улучить момент, когда ветер будет дуть прямо в шкаторину грота, – я велю ему круто положить руль. Джорджа выбросит за борт и, если повезет, ударит о бон. Я сделаю вид, что запутался в парусах или канатах, а пока буду распутываться, бедняга утонет.
Идеальное, совершенное убийство. Худшее, что мне грозит, – порицание от коронера за то, что позволил Джорджу управлять яхтой при таком предательском ветре.
Коронер! О нем-то я и не подумал. Во время расследования непременно всплывет мое настоящее имя, и тогда Лина поймет, что я – отец ребенка, которого сбил Джордж. Она сопоставит факты и придет к выводу, что происшествие с яхтой не случайность. Придется приложить все силы, чтобы уговорить ее не выдавать меня. Любит ли она своего котика достаточно сильно, чтобы держать язык за зубами? Это самая неприятная часть моего плана. Впрочем, какое мне дело до Лины? Марти, крохотная фигурка на дороге, разорванный кулек с карамельками… Что значат чувства других людей по сравнению со смертью ребенка?
Говорят, что тонущий испытывает страшные муки. Отлично, я очень рад. Легкие Джорджа взорвутся, голову пронзит боль, руки будут беспомощно колотить по воде, пытаясь убрать с груди чудовищную водную массу… Надеюсь, перед смертью он вспомнит Марти.
За обедом подкинул Джорджу приманку. Были приглашены Карфаксы. Вайолетт делала вид, будто не замечает, как переглядываются ее муж и Рода, и моя желчь взыграла. Я сказал, что Фил оказался первоклассным яхтсменом. На лице Джорджа отразились смешанные чувства: оскорбительное недоверие и глупое тщеславие. Вслух он удивился, что мальчишка хоть на что-то годен, наконец-то занялся делом, вместо того чтобы подпирать деревья в саду, и так далее, и тому подобное.
– Не хотите сами попробовать? – спросил я.
– Чтобы я забрался в эту скорлупку? Ни за что! Мне моя жизнь дорога! – Джордж натянуто расхохотался.
– Удивительно, – продолжал я гнуть свою линию. – Люди боятся плавать под парусом, а переходя улицу, лишний раз не посмотрят по сторонам.
В ответ на мой выпад Джордж лишь слегка прикрыл глаза.
– Что вы, Джордж не боится! – воскликнула Вайолетт. – Просто он…
Бедняжка хотела сказать, что муж не умеет плавать, но заступничество жены вывело Джорджа из себя.
– Просто не боится, дорогая, – перебил он, гнусаво передразнивая Вайолетт. – Чего-чего, только не жалких лодчонок.
– Вот и прекрасно! – заявил я. – Тогда приглашаю вас составить мне компанию. Незабываемая получится прогулка!
Дело было сделано. От волнения у меня перехватило дыхание, фигуры за столом казались смутными тенями: Лина болтала с Карфаксом, Вайолет не находила себе места от смущения, Рода хохотала, старая миссис Рэттери разглядывала рыбу на тарелке с таким видом, словно сомневалась в ее родословной, и время от времени метала грозные взгляды из-под густых бровей на Джорджа и Роду. Я сидел, пытаясь унять дрожь, и смотрел в окно, за которым серое здание и дерево сливались в мерцающий, трепещущий узор, словно речной поток под древесными кронами, когда на него падает ослепительный солнечный луч.
Чей-то голос вывел меня из оцепенения.
– А чем вы занимаетесь, мистер Лейн, – спросила Рода Карфакс, – когда не даете уроки?
Я попытался собраться с мыслями, но Джордж меня опередил.
– Сидит наверху и замышляет убийство, – промолвил он.
В моих детективах я стараюсь избегать фраз вроде «кровь застыла у него в жилах», но сейчас это клише пришлось бы впору. Замечание Джорджа заставило меня смертельно побелеть. Между тем Рода спросила:
– Вы ведь работаете над новой книгой?
И только тогда до меня дошло, что Джордж говорил про книгу! Или нет? Возможно ли, что он меня подозревает? Нет, что за глупые сомнения!.. Пережитое потрясение было так велико, что я едва не набросился на Джорджа с кулаками.
– Да, – ответил я, – это убийство будет моим маленьким шедевром.
– Феликс чертовски скрытен, – заметил Джордж. – Рот на замке, комната тоже. Ни слова из него не вытянешь. Говорит, что пишет детектив, а где доказательства? Теперь он просто обязан показать нам свою рукопись, верно, Рода? Надо убедиться, что он не беглый преступник.
– Я не…
– Правда, Феликс, почитай нам что-нибудь, – попросила Лина. – А мы сядем в кружок и в нужных местах будем хватать тебя за руки и вскрикивать.
Кажется, я попался. Идея захватила общество за столом, словно лесной пожар.
– Ну, пожалуйста, Феликс!
– Феликс, ну что вам стоит!
Я постарался придать голосу твердость, но боюсь, мои слова прозвучали как неуместное кокетство:
– Пожалуйста, извините меня. Ненавижу читать вслух незаконченную рукопись.
– Не портите нам вечер, Феликс, – не унимался Джордж. – Давайте я сам прочту первую главу, если автор стесняется. А после будем делать ставки на убийцу. Наверняка он появляется в самом начале книги. Хотите, я поднимусь наверх и принесу вашу рукопись?
– Ни в коем случае! – воскликнул я. – Не вздумайте! Терпеть не могу, когда суют нос в мои рукописи. Вам бы понравилось, если бы кто-нибудь рылся в ваших бумагах? И если вы так тупы, что не понимаете намеков, скажу прямо: оставьте меня в покое!
– Так вот в чем дело! Там его любовная переписка! Да вы, оказывается, герой-любовник! – Джордж расхохотался, довольный собственной остротой. – Смотрите, Лина начнет ревновать! Ей лучше не попадаться под горячую руку, поверьте!
Героическим усилием воли я овладел собой.
– Нет, Джордж, там не любовная переписка. Я не так примитивен, как вы. – Неожиданно для себя я добавил: – К тому же вообразите, что в качестве одного из персонажей я вывел вас. Вдруг вы обидитесь?
– Вряд ли он себя узнает, – подал голос Карфакс. – Людям не свойственно отождествлять себя с проходными персонажами. Мы все мним себя главными героями.
Восхитительно едкое замечание! Не ожидал от простака Карфакса. Впрочем, едва ли Джордж способен оценить его остроту. Мы заговорили о том, как часто писатели используют своих знакомых для создания вымышленных персонажей, и постепенно недоразумение забылось. Однако должен признать, мне довелось пережить пару неприятных минут. Надеюсь, в пылу ссоры я не наговорил Джорджу лишнего. Надеюсь также, что мой тайник надежен. Впрочем, едва ли замок остановит Джорджа, если его и впрямь заинтересует моя «рукопись».
Вообрази, мой hypocrite lecteur, что ты можешь безнаказанно совершить убийство. Убийство, которое будет выглядеть несчастным случаем. День за днем ты живешь в одном доме с будущей жертвой, человеком, чье существование оскорбляет его близких и самого Создателя. Вообрази, как скоро близкое знакомство перейдет в отвращение. Порой ты ловишь недоуменный взгляд жертвы и рассеянно улыбаешься в ответ – рассеянно, потому что в который раз перебираешь в голове силу ветра, рисунок парусов и положение руля.
Вообрази все это и представь мелкое, незначительное обстоятельство, из-за которого ты вынужден остановиться на полпути. Возможно, любезный читатель, ты решишь, что это «веяние тихого ветра»,[10] голос совести? Достойная мысль, но, увы, ты ошибаешься. Поверь мне, я не испытываю ни малейших сомнений, собираясь отправить на тот свет Джорджа Рэттери. Если бы у меня не было личной причины для мести, мне хватило бы и того, как этот негодяй относится к сыну. Он уже погубил одного славного мальчугана, и я не позволю ему погубить второго. Нет, меня останавливают не совесть и не природная робость. Все гораздо проще – моим планам мешает погода.
"Чудовище должно умереть" отзывы
Отзывы читателей о книге "Чудовище должно умереть", автор: Сесил Дей-Льюис (Николас Блейк). Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Чудовище должно умереть" друзьям в соцсетях.