На виллу завозится огромное количество шампанского. Зная, что мадам перед тем, как лечь спать, выпивает маленькую бутылку «Редерера», он подливает в нее жидкий хлороформ. С балкона Брюс мог бы спокойно наблюдать за жертвой и ждать, пока она уснет.

На следующий день непременно разразился бы скандал. Роз немедленно заявляет на Ральфа в полицию, и его арестовывают. В суде она говорит примерно следующее: «Он все это время хотел обезобразить меня. Для этого Ральф заманил меня на виллу и подсыпал мне снотворное. Когда я уснула, он изрезал мне лицо. Теперь эти шрамы останутся у меня на всю жизнь». Она нисколько бы не сомневалась в том, что это дело рук Ральфа Дугласа.

Зная, кто такая мадам Клонек, многие не стали бы судить Ральфа слишком строго.

А может, снотворное здесь ни при чем, подумали бы они. Скорее всего, эта мадам перебрала спиртного, полезла на парня с кулаками, а он взял да и исполнил свою давнюю угрозу.

Сыщик перевел дух. Он говорил уже долго, но внимание слушателей не ослабевало. Наоборот, они все больше начинали волноваться, чувствуя скорую развязку.

— Такой вариант больше всего устраивал Брюса. Все должны были подумать, что так оно и произошло. Поэтому он и принес наверх столик с ужином и шампанским.

На следующее утро мадам просыпается, смотрит в зеркало и впадает в истерику. Порезы на ее лице неглубокие, поэтому от потери крови она не умирает.

На ее крики прибегает Гортензия. И что она видит? Пустые бутылки из-под шампанского, сдвинутые кресла, порванную одежду, пепельницу, полную окурков…

Все понятно, сказали бы обыватели, прочитав газету, пьяная ссора любовницы и любовника переросла в драку. Роз Клонек утверждает, что Ральф Дуглас подсыпал ей снотворное, а потом изуродовал ей лицо. Конечно же, это было не совсем так.

И тем не менее суд признает Ральфа виновным.

— Послушайте! — воскликнул Куртис. — А если бы мадам Клонек заявила, что приехать на виллу ее уговорил Брюс?

— Нет, этого она никогда бы не сделала, — ответил Банколен. — Не забывайте, что мадам Клонек была его осведомителем. Брюс мог сказать ей: «Да, дорогая моя, я поступил глупо. Но не забывай, в какое положение ты попала. Думаешь, что женщину с таким лицом могут взять на содержание? Чем тогда займешься? Ты же и франка не заработаешь. А у Массе ты получаешь большие деньги».

Но планы его рушатся. И вы знаете почему. Не только потому, что он отравил мадам Клонек хлороформом.

Он спускается в сад и ждет, когда жертва заснет. И вдруг видит то, от чего ему на глаза должны были навернуться слезы: ту самую мисс Толлер, которая должна была поверить, что преступление совершил ее жених.

Здесь старый Банколен снимает шляпу перед Его Величеством Случаем.

Брюс вслед за Магдой поднимается на балкон и начинает наблюдать. Он видит все, что происходит в туалетной комнате. Слышит, как Магда грозит своей сопернице вскрыть той вены. Когда крики стихают, Брюс входит в комнату. И вот что он там видит. Надышавшись хлороформом, Магда лежит поперек туалетного столика, а мадам Клонек — на полу. Мертвая.

Банколен откинулся на спинку кресла и довольно потер руки.

— Как говорил Бонапарт, «у каждого плана должен быть запасной вариант». Но у Брюса был только один. И тут ему в голову приходит блестящая идея. На ее осуществление он тратит не больше двадцати минут.

Не желая подставлять мисс Толлер под удар, он стирает со столика отпечатки ее пальцев. Вы помните, что Магда столик полотенцем не протирала.

Но Брюсу нужно, чтобы девушка уверилась в том, что убийство совершила именно она. Позже Брюс признался бы ей, что отпечатки ее пальцев убрал он. Таким образом Брюс предстал бы в роли спасителя.

Вышло так, что Брюс убил свою жертву дважды: сначала, сам того не желая, отравил хлороформом, а потом вскрыл ей вены.

Поскольку мадам Клонек была уже мертва, крови она потеряла совсем немного. Он воспользовался кинжалом, а не бритвой. Почему? — спросите вы. Да потому, что Магда видела этот кинжал.

Затем он затащил обеих в ванную комнату, вложил кинжал в руку девушки, быстро спустился в сад и стал ждать, когда выйдет Магда. Ему надо было обеспечить безопасность себе и ей.

После ее ухода Брюс проникает в дом. Он должен сделать так, чтобы Гортензия еще раз увидела «Ральфа». Зная, что, услышав шум, горничная выглянет на кухню, Брюс начинает точить бритву. Затем поднимает наверх столик с ужином и шампанским, плоскогубцами открывает дверь в спальню и наливает шампанское в два бокала.

Бокал, из которого мадам Клонек выпила отравленное шампанское, он предварительно ополаскивает, а маленькую бутылку из-под «Редерера» зарывает в саду.

Ему надо создать иллюзию того, что Ральф находился на вилле долго. Для этого он оставляет полную пепельницу окурков и недопитый бокал шампанского. Таким образом Брюс реализует задуманное. Теперь все решат, что мадам Клонек убил его брат, а Магда уверует в то, что убийца она.

Банколен прервался. Он откинулся на спинку кресла и не мигая уставился глазами на стол.

— Но я вот чего никак не пойму, — отозвался Ральф. — Сегодня я говорил об этом Ричарду. Если Брюс пошел на это черное дело, то почему он упустил одну простую деталь? Ведь у меня могло оказаться неопровержимое алиби.

— Он предусмотрел и это, — возразил Банколен.

— Да?

— Вы сообщили брату, что в воскресенье утром у вас встреча с вызванным из Лондона адвокатом. Верно?

— Да. Как только Ричард прилетел, я сразу ему об этом сказал.

— И Брюс взял с вас обещание, что в субботу вы вернетесь домой к девяти и никуда больше не поедете. И что наутро у вас должна быть ясная голова. Так?

— Да! В тот вечер я собирался его навестить, но передумал. Решил поужинать с Магдой. Но я действительно хотел после ресторана поехать домой. А что вы скажете о миссис Толлер? Она принимала участие в делах Брюса?

— К сожалению, нет. Да, пьяный Эркюль Ренар видел, как в ворота виллы вошла высокая женщина. Но то была не миссис Толлер, а ее дочь.

Миссис Толлер так хотелось, чтобы в убийстве обвинили вас! Она убедила мистера Стенфилда дать понять, что револьвер из его стола забрали вы. Я долго думал, догадывается ли она, кто истинный убийца.

Ну а теперь вернемся к Делотреку. Я должен был опровергнуть его алиби. В том, что он прекрасно знал, кто убил его любовницу, я нисколько не сомневался. С его помощью мне удалось бы доказать, что мадам Клонек на виллу «Марбр» заманил Брюс. Это первое.

Второе. В ту ночь Брюс все же покидал свой наблюдательный пост. Только так я мог загнать Брюса в угол.

Но, свидетельствуя против него, Делотрек тем самым подставлял и себя. Тогда стало бы ясно, что драгоценности мадам Клонек похитил он. Поэтому мне необходимо было выяснить, где он их хранит.

Зная, что Делотрек приедет к маркизе, я с помощью своего старого друга графа Мопасона уговорил двух самых азартных игроков, миссис Ричардсон и месье Журда, принять участие в игре. Ни они, ни мистер Дуглас с мистером Куртисом не знали, какая роль им отведена.

Но я шел на определенный риск. Если бы Делотрек и в этот раз крупно выиграл, он мог бы забрать деньги и уехать. К счастью, этого не случилось. В последний момент удача отвернулась от него.

Забыв об осторожности, француз дал ясно понять, что драгоценности мадам Клонек находятся в сейфе маркизы. Что касается бумаги, которую я вынудил его подписать, — так это те самые показания против Брюса, которых мне ужасно не хватало. За них я обещал Делотреку не привлекать его к суду.

— И он не будет наказан? — почти хором воскликнули все, кто находился в комнате.

— Нет. Как и Брюс Дуглас. Он слишком много знает.

— Слишком много знает? — Магда недоуменно взглянула на Банколена.

— Да. Не забывайте, он работает на тайную полицию. Вы слышали о Вуарбо, известном убийце? Его поймали в шестидесятых годах прошлого столетия. Он, как и Брюс, работал на тайную полицию и выполнял весьма деликатные задания. Дело Вуарбо вызвало такой сильный резонанс, что даже великий Маке не смог ему помочь.

Вскоре появилось сообщение о том, что в тюрьме Вуарбо покончил с собой. Надо ли говорить, что расследованием этого самоубийства так никто и не занялся.

Но у Брюса Дугласа несколько иное положение. Францию он конечно же покинет. А вот что будет с ним в Англии, не берусь предположить. Но сюда он уже никогда не вернется: побоится ареста. Нас это вполне устроит.

— Хоть Брюс мне и родной брат, но после того, что я узнал, знаться с ним не хочу, — с горечью произнес Ральф. — Но меня вот что удивляет. Вы подозревали в убийстве Магду и, тем не менее, не задержали ее. Делотрек украл драгоценности, и вы его тоже отпустили.

Теперь Брюс. Вы установили, что именно он убил Роз. И, несмотря на это, все равно не арестовали. Вам бы следовало написать книгу и назвать ее «Преступление — дело пустячное».

— Ну, это вы зря, — укоризненно произнес Банколен. Ральф усмехнулся и глубоко вздохнул:

— Да, вы правы. Извините. — Дуглас перевел взгляд на Ричарда Куртиса: — Я знаю, Магда вам нравится. Теперь она ваша…

— Но вы же любите ее.

— Люблю? Нет, эта девушка не для меня. Честно говоря, я бы хотел остаться свободным. По-настоящему я любил только одну женщину. И вы об этом знаете.

— Вы хотите сказать…

— Да, я имею в виду Роз Клонек, — поднимаясь из-за стола, ответил Ральф. — Поэтому я так ненавижу Брюса.

Он помолчал. Затем пожал плечами и спросил:

— Вы хоть поняли, что выиграли более девяти тысяч фунтов?

— Нет, — простодушно развел руками Куртис. — Еще не осознал. Мне эти деньги кажутся какими-то нереальными. О, простите, маркиза! Я не хотел вас обидеть. Думаю, они у меня исчезнут, как только я пересеку Ла-Манш.