— Да, возможно, — согласился Банколен. — И вот еще что. Вы сказали, будто человек в коричневом плаще — женщина. Вы уверены?

Бывший сыщик ткнул в газету пальцем и уточнил:

— Во всяком случае, это многое объясняет. Вот послушайте, что получается. Неизвестная позвонила Роз Клонек и сказала, что она от Ральфа Дугласа. Потом она же, переодевшись в мужчину, появилась перед Гортензией. Вы так себе это представляете?

Делотрек пожал плечами:

— А почему бы и нет? У корреспондента из «Интеллидженс» есть тому доказательства. Мне кажется, что в обоих случаях действовала одна и та же дамочка.

— А мне его доказательства кажутся неубедительными. Но продолжим.

— О чем? О телефонном разговоре? Но женщины его быстро закончили. Инициативу проявила Роз.

Она сказала: «Да-да. Но, позвонив сюда, вы поступили опрометчиво. Понимаете, месье Делотрек сейчас дома. Было бы лучше, если бы вы ко мне приехали».

На что женский голос ответил ей: «Так я могу передать месье Ральфу, что в субботу вы приедете на виллу „Марбр“?»

«Да-да. Давайте встретимся где-нибудь, и вы мне о нем все расскажете». Это были последние слова Роз.

По правде сказать, тот женский голос звучал довольно убедительно. Наверное, мне не стоило на следующий день звонить Дугласу. Но я очень хотел заверить его, что меня в Париже не будет. Ну а потом, как вы сами сказали, я устроил Роз сцену и забрал у нее драгоценности.

Но в одном вы оказались не правы — пока мы катались на лодке, никаких скандалов я ей не устраивал. Все произошло, когда мы вернулись домой. Когда она сгорала от нетерпения вновь оказаться в объятиях прежнего любовника. Я же видел, как ей хочется, чтобы я скорее уехал.

Я внимательно наблюдал за ней, а потом меня прорвало… Поэтому мы с ней так поздно и разъехались. Я — к маркизе играть в карты, а она — к Дугласу. Думаю, что этим и объясняется тот факт, что на виллу Роз приехала раздраженная.

Надо было видеть, какую сцену я ей устроил. Никого в квартире, кроме нас, не было. Аннет сразу после пикника поехала к родителям. Так что…

Увидев, как Банколен изменился в лице, Делотрек остановился. А затем, словно боясь, что сыщик его прервет, затараторил. Но не тут-то было.

— Месье, мы слишком злоупотребляем вашим временем, — резко прервал его Банколен. — Сейчас, должно быть, уже начало двенадцатого. Желаем вам спокойной ночи.

Осматривать комнаты мадам Клонек я сегодня не буду. Единственное, что я хотел, — предостеречь вас. Многим известно, что у вашей подруги были драгоценные украшения. Скажите, где они хранятся? Здесь или в банке?

— В квартире. В стенном сейфе. Только шифра я не знаю. Ее поверенный сегодня приезжал ко мне. Хотел решить вопрос с драгоценностями. Но оказалось, что код и ему не известен. Пообещал приехать завтра утром и привести с собой специалиста по сейфам.

— Понятно. А теперь — Аннет, о которой вы недавно упомянули. Вы обещали дать адрес ее родителей.

— Да-да, конечно. Аннет Фове, Монмартр, авеню Сент-Руйе, дом 88.

— А что она за девушка?

Делотрек удивленно посмотрел на сыщика:

— Ну… я даже не знаю, что вам сказать. Для горничной она очень образованна. Одно время служила даже гувернанткой. Насколько я могу судить, девушка она трудолюбивая и исполнительная. Что же касается ее внешности… Аннет высокая, крепкого телосложения блондинка, с голосом как у…

Делотрек неожиданно замолк на полуслове.

— Как у кого? — подстегнул его Банколен.

— Знаете, когда я рассказывал вам о телефонном разговоре, мне в голову неожиданно пришла одна мысль, — продолжая смотреть в дальний конец тира, сказал Делотрек. — Но она совершенно абсурдная. Хотя я, слава богу, не криминалист.

Нет, с Роз по телефону говорила не Аннет. То был не ее голос. Во всяком случае, не похожий на ее.

А, собственно говоря, зачем ей потребовалось звонить своей хозяйке? Ну, если только по чьей-то просьбе. Вот тогда она и могла изменить голос.

Нет, это была не она. Хотя кто знает. Из всех женщин на роль мужчины в коричневом плаще больше всего подходит именно Аннет.

— А зачем ей это?

— Не знаю. Решать вам.

— Хорошо. Мы и эту версию рассмотрим. А теперь позвольте откланяться. На прощание дам вам совет: не верьте всему, что пишет месье Огюст Дюпа. Во всяком случае, пока он не представит более веские доказательства…

— Более веские доказательства? — удивленно уставился на сыщика Делотрек. — В них-то все и дело! Они разве не веские? Разве я не доказал вам, что убийство совершила женщина? Неужели вы этого не понимаете?

Он взял лежавшую на стенде газету и глазами пробежал по ее строкам. Нашел нужное место и стал зачитывать:

«Знаю, что кое-кто скажет: „Боже, какой же этот Дюпа умный! Он установит имя преступника, как сделал это в деле Полтона, как раскрыл дело об ограблении на улице Мартир и убийство в Буа-де-Венсен!“

И тем не менее, есть ли у него неопровержимые доказательства, которые он мог бы передать полицейским, а те, в свою очередь, генеральному прокурору?

Терпение, дорогие мои читатели! Папочка Дюпа вас не разочарует. Вы узнаете о них в конце его статьи».

— Надо полагать, так оно и есть, — предположил Куртис. — Не мог же он ограничиться одними заголовками. Самое интересное должно содержаться в заключительной части репортажа. Возможно, Дюпа и прирожденный сыщик, но издателей газет он точно доведет до инфаркта. Смотрите, что пишет!

«Вероятно, в „Звезде Буасси“, сидя за бокалом вина с опытным полицейским Эркюлем Ренаром, я злоупотребил его доверием. Но сделал это ради торжества правды!

Уверен, что этот блюститель порядка заслуживает самых громких аплодисментов. Во время осмотра виллы „Марбр“ я задавал ему вопросы, а он как-то неохотно на них отвечал.

Мне показалось, что он чего-то боится. Более того, когда я, обследовав туалетную комнату мадам Клонек, сказал месье Ренару, что убийцей была женщина, он вздрогнул. Это меня заинтересовало, и я пригласил его в „Звезду Буасси“. Там за бокалом вина он и поведал мне, что произошло в ту ночь.

В субботу, около полуночи, месье Ренар возвращался домой. Путь его лежал мимо виллы „Марбр“. Поскольку, как он сказал, педаль его велосипеда сломалась, месье Ренар не ехал на нем, а катил.

Ну а если педаль была в исправности, а он не ехал на велосипеде потому, что выпил немного коньяку? Ну и что? Разве месье Ренар не имел права воспользоваться привилегией истинного француза и просто свободного человека пропустить рюмочку горячительного? Имел! Помешало ли ему это исполнить свои обязанности полицейского? Нет!

Его просили присматривать за виллой, и он исправно это делал. Увидев в окнах виллы свет, месье Ренар затаился в кустах и стал наблюдать. Он долго ждал, и в конце концов его сморил сон.

Он заснул, и то была его единственная провинность. Сколько длился его сон, наш полицейский не знает. Не понял он и что его разбудило. Но проснулся он мгновенно и при свете луны увидел, как из ворот виллы кто-то вышел и быстрым шагом направился в сторону Буасси.

Желая выследить незнакомца, участковый полицейский вскочил на ноги и рванулся за ним. Но он совсем забыл о велосипеде.

Наткнувшись на него, месье Ренар упал и так сильно ушибся, что долго не мог подняться. Тем временем подозрительный человек скрылся в лесу. Испытывая жестокую досаду в душе и боль во всем теле, участковый решил вернуться домой.

На следующее утро месье Ренар поспешил к вилле. Услышав крики запертой в туалете женщины, он понял, что произошла трагедия.

Известие об убийстве мадам Клонек ошеломило его настолько, что он лишился дара речи. Только тогда он понял, что видел убийцу.

Мужайтесь, месье Ренар! Вы же ни в чем не виноваты!

Но вам, мои дорогие читатели, интересно узнать, кто же вышел той ночью из виллы.

Основываясь на показаниях месье Ренара, папочка Дюпа со всей определенностью заявляет: то была женщина высокого роста».

Глава 12

НАСТРОЕНИЕ БАНКОЛЕНА

Сон в мягкой постели в дорогом номере парижской гостиницы, запах листвы, врывающийся вместе с теплым ветерком в распахнутые окна спальни, тишина ночного города, изредка прерываемая шумом машин… Об этом Ричард Куртис мечтал давно.

В четверть первого ночи он вышел из машины Банколена, остановившейся на площади Согласия возле отеля «Криллон».

— Уже поздно. Сегодня с миссис Толлер вы встречаться не будете, — с надеждой в голосе произнес молодой адвокат.


Всю дорогу от дома Делотрека Банколен был мрачен и предложил сначала заглянуть в кафе. Куртис понял, что никогда не забудет, как сыщик с надвинутой на лоб шляпой сидел за столом под зонтиком, вытянув перед собой свои длинные ноги. Лицо Банколена было суровым, как у Мефистофеля.

— На странное поведение Эркюля обратил внимание не только Робинсон, — неожиданно произнес он. — Оно и меня удивило. Но я решил, что причина тому совсем иная. Да, похоже, я теряю чутье. Значит, это все же была женщина?

— Выходит, что да.

— И вы в это верите?

— В цепочке фактов, которые приводит Дюпа, есть слабое звено, — ответил Куртис, вынимая из кармана газету. — Может быть, это и не так важно, но я все же скажу. Вот он пишет об одежде убитой. Да, халат ее персикового цвета, который мадам Клонек так и не надевала, действительно висел в шкафу.

Но Дюпа утверждает, что домашних тапочек нигде не было. А это совсем не так. Либо он подтасовывает факты, либо их кто-то убрал. Шелковые домашние тапочки желтого цвета я видел под туалетным столиком.

— Это я их убрал, — мрачно признался Банколен. — Давайте сосредоточим наше внимание на туалетном столике. На пятне от шампанского, на открытой баночке крема и лежавшем в ящичке стола стилете.