Эдгар Уоллес - Черный аббат

Он поправил пластырь под глазом и, поднявшись с кресла, во весь рост встал перед девушкой, бледный, как мел.

— Я не хотел говорить тебе этого, но ты вынудила меня, и теперь я рад, что все уже сказано…

Взглянув в первый раз за весь разговор ей в глаза, он не нашел в них ни огорчения, ни страдания.

— Ну и слава Богу! — произнесла она тихим голосом.

Артур не понял, что она хотела этим сказать.

— Теперь Челсфорд должен будет взять тебя без всякого приданого.

Она покачала головой.

— Я уже написала Гарри письмо и сообщила, что расторгаю нашу помолвку, — сообщила она и взяла брата за локоть. — Пойдем завтракать. И поверь, это — самый счастливый день в моей жизни.

Письмо, о котором говорила Лесли, было получено Челсфордом вместе с дневной корреспонденцией, состоявшей, главным образом, из переписки с букинистами, поскольку Гарри неизменно интересовался коллекционированием старинных книг.

Он посмотрел на голубой конверт, узнал почерк и вскрыл его, после чего с выражением скуки стал его читать.

«Дорогой Гарри, я давно уже думала, что у нас с Вами слишком мало общего, так что грядущий брак едва ли бы принес кому-нибудь из нас счастье. Мне кажется, что самым лучшим поступком с моей стороны было бы отослать Вам мое обручальное кольцо, но — к счастью или к несчастью — Вы никогда не дарили мне его.

Желаю Вам всего лучшего в жизни и надеюсь, что мы все же останемся добрыми друзьями».

Гарри еще раз перечел письмо, в недоумении почесал подбородок и опрометью выбежал из библиотеки. Дик на полянке перед домом играл со своей собакой, когда брат поспешно подошел к нему.

— Послушайте, взгляните-ка на это! Что вы думаете по этому поводу?

Дик с серьезным лицом прочел письмо.

— Мне очень жаль, — начал он.

— Жаль! — резко воскликнул Гарри. — Да это безобразие! Оставить меня в дураках! Лесли отнеслась ко мне, как к мальчишке, а ее замечание относительно обручального кольца изобличает не что иное, как дурной вкус!

— Я думал, что вы все же подарили ей кольцо… Разве нет? — терпеливо спросил Дик.

— Глупый варварский обычай! Я никогда и не думал о кольце. У нее уже есть кольцо, вы видели его, оно всегда при ней… Так зачем же ей еще одно?

Несмотря на все его волнение и гнев, Дик все же уловил ноты облегчения в голосе брата. Но было задето его самолюбие — больное место не одного только лорда Челсфорда.

— Без всякого предупреждения! Только вчера она была здесь и не сказала ни слова…

— Вы не дали это сделать, — заметил Дик, — Вы едва говорили с нею, и, право, Гарри, даже не потрудились хоть как-нибудь развлечь ее. Будьте же рассудительны и справедливы…

Гарри опустил голову и посмотрел на брата поверх своих роговых очков.

— Может быть, вы и правы, — с неожиданной покорностью ответил он. — Действительно, я не гожусь для женитьбы. Мне ничего не надо, кроме книг и моей миссии. Но оказаться в дураках?!

Раздражение вспыхнуло в нем с новой силой.

— Каждый в округе знает, что мы обручены, и теперь начнутся пересуды. Опять прилетят разные репортеры, а вот этого-то я и не смогу вынести!

— Направьте их ко мне, — ответил Дик. — И я дам им все нужные объяснения.

Но и это не успокоило Гарри.

— Что заставило ее сделать это? Может быть, она нашла кого-нибудь по своему вкусу, что еще хуже! Я очень рассержен на Артура Джина. Зачем он свел ее со мной?

— Не будем об этом говорить, — резко возразил Дик. — И не следует так выражаться…

Гарри задумчиво посмотрел на письмо в руках:

— Что же мне делать?

— Послать любезное письмо, освобождая ее от данного ею слова. Это все, что можно сделать.

— Как вы думаете, нашла ли она другого жениха? — спросил Гарри.

— Она может найти их целую дюжину, — грубо ответил Дик. — Сделайте, как я вам советую.

С сердитым бормотаньем Гарри удалился в библиотеку.

Итак, она решилась на это! Дик и сам не знал, радоваться ему или печалиться. Неделю тому назад эта новость могла бы сделать его счастливейшим в Англии человеком. Сегодня же он только пожал плечами, вытащил из кармана трубку и свирепо начал набивать ее табаком. Сегодня это означало разрыв, хотя бы и временный, между Джином и Гарри. Следовательно, Гарри мог передать свои дела другой адвокатской фирме. До сих пор Дик ухитрялся покрывать грехи брата Лесли и за несколько месяцев надеялся их возместить без особого ущерба для поместий. Но сейчас, если только Гарри будет настаивать…

— Его сиятельство желает вас видеть! — с невозмутимым видом провозгласил новый лакей.

Дик неторопливо отправился на зов. Гарри, по своему обычаю, сидел за столом, зажав голову руками, с взлохмаченными волосами и сердитой складкой на лбу.

— Дик, я решил покончить с Джином, — промолвил он. — Хочу, чтобы вы поручили нашим адвокатам забрать у него все дела и тщательно проревизовать их перед приемкой. Он заведует поместьем моей матери, имеет в своем распоряжении ценностей приблизительно на пятьдесят тысяч фунтов, и если пропадет хоть пенни, я засужу этого господина, Дик, даю в этом честное слово! Он сделал из меня дурака и посмешище, и, если только мне удастся, я постараюсь ему отомстить!

Сердце у Дика упало.

— К каким адвокатам вы хотели бы обратиться?

— К Самсону и Ховарду. Оба — неплохие профессионалы, к тому же не состоят в друзьях Артура. Не забудьте же об этом, Дик!

Дик вздохнул. Сразу же после того как покинул кабинет брата, он прошел в гараж и, взяв автомобиль, поехал к Артуру Джину.

Тот все еще был на полянке, и по его поникшему виду Дик понял, что случилось что-то чрезвычайное. Возможно, он уже знал о разорванном обручении. И все же Дик не угадал истинной причины…

— Я хочу поговорить с вами, Джин!

Артур вздрогнул и повернулся в сторону, откуда послышался голос.

— Здравствуйте, — тихо произнес он. — Что, Гарри уже знает?

Дик кивнул.

— И, конечно, очень рассердился?

— Он просто рассвирепел. Поэтому-то я и приехал поговорить с вами. Где Лесли?

— Она в доме. Вы хотите видеть ее?

— Нет, — спокойно возразил Дик. — Я приехал поговорить с вами. Пройдемтесь немного со мной…

Они отошли подальше, чтобы не быть услышанными из дома.

— Гарри решил забрать у вас управление его имениями, — начал Дик. — Он говорил мне сегодня, что в вашем распоряжении находилось около пятидесяти тысяч, полученных лордом в виде наследства от графини Челсфорд. Надеюсь, эти деньги целы?..

Артур молчал.

— Эти деньги целы? — снова спросил Дик.

— Нет, — хрипло ответил адвокат. — Не осталось ни пенни.

Дик с ужасом посмотрел на собеседника.

— Вы хотите сказать, что истратили эти деньги?

Артур склонил голову.

— Меня уговорили вложить их в нефтяные источники Техаса. Эти акции не стоят теперь и пары центов за тысячу.

Дик застонал.

— О, идиот! — воскликнул он. — Разве вы не понимаете, что это значит? Я не смогу скрыть этого даже ради Лесли!

Артур Джин устало провел рукой по глазам.

— Какая теперь польза ругать меня? — спросил он. — Долгие годы я жил под угрозой разоблачения и в конце концов расплатился за все…

— А Лесли? — сурово спросил Дик. — Что с нею? Она тоже должна расплачиваться?

Лицо адвоката мучительно искривилось.

— Ради Бога, не напоминайте мне о Лесли! — взмолился он. — Это мое самое больное место. Я не боюсь ни Дартмура, ни банкротства — боюсь только за Лесли…

— Сможете ли вы достать денег?

Артур рассмеялся хриплым смешком.

— Достать деньги? Как же, по-вашему, я смогу достать пятьдесят тысяч фунтов?

— Разве у вас нет друзей?

Адвокат поморщился.

— Во всяком случае, не с пятьюдесятью тысячами фунтов, — коротко ответил он. — Боюсь, Алсфорд, что мне придется ответить за все. Я оказался мошенником, трусом и дураком, и мне не на кого пенять и некому жаловаться…

Дик молчал, усиленно пытаясь найти какой-нибудь выход из создавшегося положения. Его мало заботило то, что Артур может попасть в тюрьму, но Лесли! Это разобьет ее сердце.

— Я хотел бы, чтобы вы мне кое-что пообещали, — начал он, предвидя единственный выход, который мог бы прийти в голову адвоката.

Артур затряс головой.

— Можете быть спокойны! Где-то в глубине души у меня сохранилось религиозное чувство. Самоубийство никогда не казалось мне достойным джентльмена выходом. Хочу вас заверить, что готов перенести все, что предстоит перенести, и не собираюсь раздробить себе череп и предоставить возможность двенадцати присяжным из числа плотников и садовников рыться в моем прошлом и выворачивать в моей жизни все наизнанку. Когда совершится передача дел?

— У нас еще неделя в запасе, — заметил Дик. — Кое-что я еще могу для вас сделать, но с той минуты, когда бумаги окажутся в руках нового адвоката, ничто не может спасти вас.

Семь дней! Артур Джин задумался. С его точки зрения даже семь лет едва ли бы принесли с собой какой-нибудь выход.

— И отбросьте всякие мысли о поисках челсфордских сокровищ, — этим замечанием Дик заставил собеседника чуть ли не подскочить на месте.

— Как вы узнали…

— Узнал. Это не выход — отнять у Павла, чтобы заплатить Петру. Потому что, если там даже и есть золото, оно принадлежит Гарри и только ему. А как относительно состояния Лесли? Оно что, не существует тоже? И знает ли об этом ваша сестра?

— Я сказал ей об этом сегодня утром, — ответил понуро адвокат, и Дик понял причину его подавленного настроения. — Она стойко встретила это известие, я бы даже сказал, с облегчением. А почему, — ей-Богу, не могу ответить. Ведь женщины — довольно странные существа!

— Я знаю одну такую. Для меня она — самое дорогое существо на свете, — тихо ответил Дик.

Но он не пошел искать Лесли, а немедленно уехал назад. Человек же, лежавший, вытянувшись во весь свой рост за кустами, подождал, пока оба собеседника не скрылись из виду, затем осторожно пополз обратно по направлению к шоссе, и вскоре торопливой походкой зашагал к ближайшей почтовой конторе.